И вот теперь эта женщина вновь появилась в её жизни, пробуждая старую боль, невыраженную злость, обиду и чувство собственной беззащитности. Сначала Марианну охватил страх, но спустя несколько секунд его сменил гнев и жажда мести. Блондинка тем временем продолжила разговор с Родимиром:

– Ваше сиятельство до сих пор не представили меня своей супруге.

– Прошу прощение. Марианна, – он повернулся к девушке и замер на миг, увидев её лицо, удивленно поднял бровь, но продолжил в той же дружелюбной и галантной манере, – баронесса Изабелла фон Шибельмайл.

Марианна надменно вскинула подбородок и, вторя блондинке, поджала губы.

– Очень приятно, – холодно ответила она. Голубые глаза баронессы потемнели от злости.

– Весьма рада нашему знакомству. Удивлена, столь скоро увидев вас в свете. Думала, вам понадобится больше времени, чтобы привыкнуть к новой жизни.

Марианна нахмурилась, но вместо неё ответил Родимир:

– Дорогая баронесса, если бы вы действительно так думали, то не посылали ли бы ей письмо с приглашением на второй же день после свадьбы.

Изабелла не нашлась, что ответить и поспешила перейти на другую тему.

– Кстати о летнем бале, я так и не получила ответа. Надеюсь моя настойчивость не спугнула вас, графиня?

– Нет, что вы. Честно признаюсь, я просто забыла о вашем письме. Но мой муж только что напомнил мне о нём. И чтобы не тратить нашего и вашего времени и средств на переписку, я прямо сейчас дам положительный ответ. Мы с удовольствием посетим ваш праздник. А сейчас позвольте мне удалиться в дамскую комнату. Родимир, проводите меня пожалуйста.

Она встала и не оборачиваясь вышла из ложи. Граф догнал её в коридоре, взял под руку.

– Великолепно, – со смехом проговорил он, – твои слова были хуже пощечины. Бедняжка чуть не лопнула от злости. Где ты научилась так велеречиво изъясняться?

– Книжки читала, – буркнула девушка. От пережитого страха и негодования её слегка потряхивало, щеки горели, словно с мороза.

– Не ожидал от тебя, – граф остановил её у дверей буфета, попросил пробегающего мимо официанта принести стакан воды для графини, – Ты обычно такая тихая и благовоспитанная, а тут напала на незнакомую женщину, назвала меня по имени. Не скрою, последнее было мне приятно!

Родимир улыбнулся, подавая ей стакан. Марианна молча выпила, всё так же мрачно глядя в сторону. Тем временем к их паре стали проявлять активный интерес собравшиеся у буфета господа и дамы, знакомые и малознакомые графа. Тот, со свойственной ему вежливостью, быстро ретировался обратно в ложу, увлекая за собою Марианну. Когда они остались один на один в аванложе, граф откупорил бутылку, предусмотрительно взятую в буфете и подал девушке бокал шипучки. В нос ударил пряный яблочный дух.

– Это сидр. С него вряд ли захмелеешь. Так ты расскажешь, что с тобою?

– Я встречалась с нею раньше, и наша встреча закончилась этим, – она отдернула рукав и показала графу небольшой белый шрам на запястье. Родимир тут же переменился в лице, брови сурово сошлись на переносице. Девушка вкратце рассказала ему историю.

– Кажется, она не вспомнила меня, я тогда была совсем маленькой девочкой. Иначе в её распоряжении была бы весьма пикантная история о том, как она обварила жену графа Соколова кофе.

Оба помолчали.

– И что ты намерена предпринять?

Марианна долго думала, потягивая маленькими глотками колючий напиток. Под сводами зала раздался третий звонок, оркестр заиграл вступительную сюиту.

– Если честно, не знаю.

Граф отдернул портьеру, приглашая девушку занять кресло.

– Подумай.

Вторая часть оперы как по волшебству влилась в разговор темой мести. Героя ни к чему хорошему она не привела. Сидя за столиком в кафе и вдыхая прохладный вечерний воздух, Марианна наконец успокоилась. Непринужденная беседа с графом во время прогулки вдоль парка после представления, сказочное впечатление от первого посещения оперы, сам спектакль, музыка, всё это было столь волшебно, что девушка решила не портить чудесный день мыслями о мести.

– В конце концов, вы правы.

– В чем же?

– На её фоне я выгляжу победителем. Нет смысла мстить, я уже отомщена обстоятельствами.

– Ты простила баронессу?

– Нет, я просто выбираю бездействие и полагаюсь на волю случая. Пусть всё идёт своим чередом, а там будет видно, как дальше поступать.

– Ты уверена? Изабелла нанесла тебе довольно глубокую травму.

– Ну не буду же я её за это убивать,– со смехом отозвалась Марианна.

– Как пожелаешь, – граф неопределенно пожал плечами, отправляя в рот очередной кусок мяса. Глаза его недобро сверкнули. Девушка испуганно замерла.

– Вы изволите шутить?

– Как пожелаешь, – Родимир улыбнулся, салютуя ей бокалом, но Марианна поняла, он не шутил.

День четвертый.

Пробуждение было резким.

Проснись!

Марианна села в кровати, сон как рукой сняло. Комнату наполнял предрассветный сумрак. В изножье кровати сидел мужчина белый с ног до головы: волосы, одежда, кожа, глаза. Сквозь него было видно входную дверь и резной бортик кровати. Он внимательно смотрел на девушку и по его губам скользила задумчивая улыбка. Видимо я всё ещё сплю, подумала Марианна, зачарованно глядя в мерцающие, будто звезды, бельма. Она знала об оракулах, но видела впервые. Тем временем мужчина заговорил:

– У тебя больше шансов, чем у других его женщин. Ты мне нравишься, девочка. Бойся Сокола, если ты понесешь от него, то вряд ли выживешь, – он задумчиво потер подбородок, – Я тебе немного помогу. Думаю это защитит тебя до поры от его посягательств.

Оракул протянул призрачную руку и коснулся её лба. В глазах резко потемнело, грудь сдавило ледяным кольцом, и Марианна провалилась в ничто.

Проснись!

Марианна села в кровати, недоуменно глядя перед собою. В комнате по-прежнему было сумрачно, часы на стене показывали двадцать минут пятого. Девушка торопливо сбросила одеяло и подошла к зеркалу, потрогала лоб, коснулась груди. Отражение никаких видимых изменений не показало. Она заглянула в ванну, дверь в коридор была распахнута как и дверь спальни графа. Повинуясь внезапному порыву, Марианна вошла в комнату мужа, приблизилась к кровати. Родимир спал нагишом, уткнувшись лицом в подушку. Мускулистая спина мерно вздымалась и опадал в такт глубокому дыханию, срамное место стыдливо прикрыла сбившаяся простынь, но эта маленькая пикантность мало заинтересовала девушку. Её внимание привлекла очередное видение: вдоль позвоночника графа, по его лопаткам и плечам пульсирующим светом наливалась похожее на татуировку витиеватое изображение крыльев, хотя возможно это были и не крылья, а какой-то абстрактный узор. Марианна пристально вглядывалась, пытаясь поймать четкую картинку, но, как и в случае с Черной и Плоской, мерцающие линии исчезали в зоне прямого взгляда и проявлялись на периферии.

– Печать не принадлежит видимому миру, – мысль была настолько чёткой и голос, произнесший ее, таким уверенным, что девушка вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть говорившего. Комната была пуста. Марианна глубоко вздохнула, пытаясь унять неистово бьющееся сердце. Взгляд остановился на потрепанной тетради с историей о Змее, лежашей не прикроватной тумбе. Девушка взяла книгу и вернулась к себе. Искать давешнего гостя не имело смысла, скорее всего он, как и мистическая печать, густо покрывающая спину Родимира, не принадлежал “видимому миру”. Она села в кресло у окна, зажгла лампу, и раскрыла тетрадь в том месте, где заложил страницу граф. Марианна попыталась разобрать написанное и обнаружила, что забыла язык своей бабушки. Она с трудом продиралась сквозь чужой алфавит и спустя некоторое время вынуждена был признаться самой себе в том, что потерпела сокрушительное фиаско. Тогда она принялась перелистывать книгу, ища знакомые слова и имена собственные. Чаще всего ей попадались Олга, Змея и некий Лис. И только в конце она нашла Родимира, Нияву, Богдана – тех кого девушка знала, или кого упоминал граф. Она откинулась на спинку кресла и кажется задремала, утомленная напряженной работой ума. Странное состояние полусна сопровождалось чередой видений, будто люди и нелюди, которых она никогда не видела, из книги, которую она не могла прочесть, появлялись и исчезали прямо в её спальне, словно тот призрачный оракул, разговаривали между собою не обращая на хозяйку никакого внимания.