Во дворце наконец наступила тишина.

6

Король и без старого тупого осла (так он называл про себя одного из своих советников) собирался послать за Мейсу – как назвал себя этот безумец – несколько наемников, чтобы те проследили за магом и прикончили, если выпадет случай.

К сожалению или к счастью короля, человек с железной рукой и в черном плаще не собирался сразу покидать Хемпуд. Ему еще хотелось поразвлечься. Он прекрасно понимал, что король пошлет за ним людей. А одного наемника, скормленного турперии – пустынной твари, которую он откармливал – ему было мало. Да и к тому же разве это займет много времени? Ему лишь придется выйти из центра города – уж он заставит этих наивных глупцов за ним побегать, – и они тут же выползут из своих теней, думая, что смогут причинить ему хоть какой-то вред. Причинить вред Сателлиту

Именно так и произошло. Все, как представлял себе человек в черном. Они следили за ним по выходе и продолжали следить, даже когда его фигура сливалась среди остальных. Шпионы ушли в город вместе ним, но стоило ему оказаться среди людей, началось странное. «Объект» то появился совсем недалеко, то, скрываясь за каким-нибудь балконом, исчезал, а затем появлялся в другом конце. Он носился по шумному и пустому одновременно городу так быстро, забегая в переулки или еще куда-нибудь, что наемники уже несколько раз успели выдать себя. Хотя он и так обо всём знал, лишь поверив в слабость короля. Старый человек, считающий себя величеством, готов поддаться простому гневу. Именно это, думал Мейсу, главная особенность людей как низших существ – поддаваться эмоциям.

Наконец пришло время зайти в тупик. И человек в черном зашел.

Заходящее солнце окутало небо в кроваво-красный. Пепельные тучи плыли на восток. Душный, сухой воздух застревал в горле. Ветра не было.

Убийцы, что были посланы за ним, в это время забрались на крышу и почувствовали свой шанс: вот он, далеко от центра, наверняка устал и забрел в тупик, пришло время покончить с ним, как им велели.

Им пришлось собраться в одном месте, потому что других точек поблизости для наблюдения не было. Выглянув из-за крыши, они никого не увидели.

– Где он? – спросил один, хриплый, грубый голос. Ему никто не ответил, даже не поглядел на него.

Им пришлось спуститься, чтобы проверить самим.

Вечера в Хемпуде были теплыми, но солнце садилось рано. Районы, в которые они забрели, считались нищими, и в них ничего не строили, даже банальных фонарей, хотя в некоторых местах они всё же стояли и работали, если их стекла еще были целы. Когда наступала ночь, мало кто выходил из дома, потому что мрак поглощал улицы и давал пространство насильникам. Три наемника, двое из которых были совсем еще юны, спустились в переулок, спрятав лица в капюшонах. Они все были в темно-коричневом со сливающимися с одеждой ремешками на поясе. Им пришлось пройти дальше вглубь – здесь стоял ядреный запах мусора и разлагающихся крыс. Но человека, которого они преследовали, здесь не было. С крыши им еще могло показаться, что он слился с этим мраком из-за своей одежды, но сейчас – нет. Сейчас здесь не было ничего, кроме мусорных мешков, каких-то тряпок и полудохлой кошки.

– И где он?

– Не знаю.

Они еще стояли так какое-то время, даже и не заметив, что один из них куда-то пропал. Затем с крыши что-то грохнуло. Эти двое от испуга резко обернулись и, взглянув наверх и ничего там не обнаружив, подошли ближе, чтобы разглядеть, что свалилось. Это было тело. Один из них пробормотал:

– Что за хрень…

Другой невнятно ответил и развернул лицо приземлившегося. Это был Пиррио Кедре, девятнадцатилетний парень, который пошёл служить убийцей и сегодня работал с ними, а еще из его горла торчал его собственный нож и оттуда сочился ручей крови.

– Какого хера? – воскликнул Макс Гамбае, ему было почти сорок и уже были дети. Но сегодня был день, когда он видел их в последний раз. Его выколотыми глазами родители будут пугать своих детей еще очень долго.

– Он был так молод, но король плевал на это, верно?

Голос пронзил до костей. Они оба подняли головы и взглянули на силуэт на крыше, за спиной которого грязное небо перекрасило желтую луну в светло-коричневый. Человек в черном спрыгнул вниз – прямо со здания десяти метров высотой – и приземлился на ноги.

Макс Гамбае, который так раздражал погибшего Пиррио, с ревом и кинжалом, оказавшимся в руке, тут же метнулся на него. Но человек, вытащив из пустоты клинок, с легкостью увернулся, как в каком-то танце. Макс же завопил от боли, и другой наемник не сразу понял, почему. На месте его правого глаза появилось темное пятно, и оттуда текла кровь. Макс прижал свою руку к кровавому месту, продолжая кричать, но человек с клинком тут же заткнул его, оставив в затылке дыру – клинок вышел прямо через открытый рот, на землю капала кровь. Он вытащил лезвие, и второй наемник тут же пал камнем. Остался последний.

Он не знал, пытаться ли ему убежать или сражаться, потому просто стоял, чувствуя, как отчаяние охватывает всё его тело. Человек в плаще почувствовал его страх и потому улыбнулся. Он не без наслаждения вспорол брюхо последнему. Кровь ему была еще нужна.

Все три тела лежали возле его ног, но оставалось кое-что ещё. Ему хотелось, чтобы город запомнил его, хоть ему и не предстояло больше вернуться сюда, а возможно, и на саму планету, когда он выполнит дело.

Когда он закончил, три тела были выкручены в виде короткой спирали, практически повторяющей печать. То же самое он изобразил на стене кровью наемников (где-то прилипли кишки), лишь пририсовав маленькую деталь, чтобы люди знали.

Его рисунок нельзя было смыть, и вскоре жители города это поняли, но еще до того им пришлось возненавидеть короля. Они умели складывать два плюс два. Над спиралью была пририсована корона.

Так что же до самой демократии в Центральной Аделии? Все привыкли говорить, что там не существует никакого равенства. Но ведь даже в наши современные времена традиция слуг существует (и даже кое-где опять возродилась!) чуть ли не в каждом государстве. Многие ведь даже и не понимают, что слуги в Центральной Аделии – это совсем другое.

Чаще всего люди задают вопрос, а может ли член Высокой Семьи завести, так сказать, роман со слугой? Вот ответ: может и еще как может, в этом у них нет никаких ограничений (специально в подтверждение этому я привел несколько примеров в конце этой главы). И уже отсюда можно сделать простой вывод: слуга может стать членом Высокой Семьи или завести свою собственную. А отсюда и другой вывод: любой, попавший в Центральную Аделию, может стать членом Высокой Семьи. Другими словами, дверь в их «просвещение» остается открытой, хоть и войти в неё не так уж и просто.

Что же насчёт самих слуг? Могу сказать одно: став слугой, никто никогда не захочет себя лишить полученной жизни. Более верных и счастливых слуг на Домоусе вы не найдете.

«Структура Центральной Аделии: народ».

О. Маркенштат

Глава III

Старый слуга.

1

Фрай учил его, как отслеживать чужие взгляды. А Раст никогда не забывал уроков своего учителя.

Нет, следивший за ним не был глупцом. Он делал это не каждый день и не каждый вечер, не в том же месте и не в той же последовательности. Следивший был умен и делал это редко, но делал. Очевидно было, шпион был наемником. Тем не менее для Хранителя он был недостаточно опытен.

Чтобы почувствовать чужой взгляд, нужно лишь сконцентрироваться. Попробовать войти в ту самую дверь, над которой весит табличка со словами «Внутренний покой». Попробовать и убедиться, что дверь заперта, потому что входить в неё можно одному, без посторонних. Именно так и учил Раста его учитель. Фрай, самый мудрый учитель из всех и убитый рукой собственного ученика.