– Это материал для статьи. В части описания подозреваемого.

– Мы же согласовали, – возмутилась я, но Дима меня перебил:

– Только дочитай до конца, не отвлекайся. А потом спрашивай.

Я открыла листок с аккуратно написанным от руки текстом, и с каждым прочитанным словом мои брови ползли все выше, а глаза расширялись – сперва от удивления, а потом и от ужаса. Когда я поняла, во что именно оказалась втянута, и что последствия у моей статьи будут самые серьезные.

Описание субъекта гласило – хорошо развитый физически мужчина средних лет. Склонный к проявлению агрессии и насилия. Возможно, работающий в правоохранительных структурах. Садистические проявления во время совершения преступления, могут говорить о властном характере. Такой характер и возраст убийца позволяет сделать обоснованное предположение о том, что преступник занимает руководящую должность.

Не может быть…

Я раскрыла вторую бумагу. На ней был фоторобот. Но лицо легко было узнать.

– Я не напечатаю это, – я вернулся Ростовцеву бумаги.

– Лиза…

– Я не буду рисковать своей карьерой из-за твоих фантазий.

– Ты знаешь об операции «Лесополоса»? В ней Чикатило участвовал. Дружинником. Патрулировал и дежурил. Помогал себя ловить.

– Так то дружинником! А ты говоришь о…

Он перебил меня.

– Да. Говорю. Дружинник не может сорвать следствие. А руководитель следствия – может.

– Это просто твои домыслы!

– Это не домыслы, – сказал Дима. – Я ТОЧНО знаю, что это он.

– Тогда действуй, чего ты ждешь?! Передай свои доказательства в следственный комитет, пусть арестовывают.

– Нет у меня доказательств, Лиза. Таких, которые можно предъявить – нет. Для этого и нужна вся игра. Ты не заметила за вчерашним разговором, но Родионов очень вспыльчив. Это должно сыграть нам на руку. Я заставлю его совершить ошибку, заставлю раскрыться. Подставлюсь.

– А как же я? Что обо мне подумают после такой публикации?

– Читатели будут в восторге от жареного материала. А вопросы со стороны органов тебя беспокоить не должны. Мой почерк на этой бумаге – доказательство, что ты ничего не выдумывала от себя, что именно я поручил тебе это напечатать.

– Как же ты на него вышел?

– У меня был свидетель. Но он не мог дать показания… Боялся. А теперь и умер. Но его слова заслуживали доверия. Я начал присматриваться к майору Родионову… Есть много косвенных признаков. Агрессия, теперь вот увлечение какими-то некрофилическими художествами… Ты была права насчет нападения на Анну Точилину – Родионов солгал. Но не в том смысле, как ты думала. Он напал на нее, толкнул… Но не успел закончить. Я думаю, услышал голоса приближающихся людей. Времени до того, как его увидят, было мало, и он запаниковал – пришлось спрыгнуть с моста. Ты спрашивала, почему убийца не добил Точилину. Вот тебе и ответ – не было у него ни одной лишней секунды. Не добил, потому что не успел.

Такое странное ощущение. Вот так, буднично и внезапно, я узнала, кто именно является убийцей. В детективах все было иначе – раскрытие преступника стереотипно становится следствием интеллектуального труда талантливого и храброго следователя. Здесь эта работа, очевидно, тоже была, но для меня осталась за кадром. Ростовцев просто ставил меня перед фактом и просил помощи. Неужели эта идиотская авантюра как-то может помочь?

Он был в отчаянии. Скрывал это за улыбкой и хорошим настроением, но я видела, как он на меня рассчитывает. Имею ли я моральное право отказать?

А если он ошибается? – я спросила себя в тот момент. И сердце ответило мне – нет, не ошибается.

– Есть шанс, что Точилина очнется и сможет его опознать?

– Вряд ли. Врачи дают ей кому второй степени. Анна еще может к нам вернуться, но что она будет помнить и будет ли помнить вообще – большой вопрос. Поэтому Родионов и не беспокоится об этом – считает, что вне опасности. Ему очень повезло на этот раз, и он надолго заляжет. Я очень надеюсь, что он ошибается, и Точилина выйдет из комы, но честно говоря, это надежда на чудо.

– Я не знаю, Дима… С чего ты взял, что это поможет?

– Я хорошо знаю Александра Родионова. Он вспыльчивый и агрессивный человек, и не оставит это просто так. У меня есть туз в рукаве, и он это поймет. Я вызову огонь на себя.

Похоже, он давно не работал под чьим-то началом. Совершенно не понимал последствий своих действий. Это было просто глупо.

– Ты хочешь спровоцировать конфликт руководителя следственной группы и внештатного консультанта? Ты уверен, что одержишь в этом конфликте верх?

– У меня раскрываемость выше.

Ну как ему было объяснить?

– Ты не понимаешь....

– Лиза, я все отлично понимаю, – он улыбнулся и встал со скамейки. – Пойдем, прогуляемся. Куплю тебе кукурузу, угощаю.

Соленая желтая кукурузина на палке была безумно вкусной… Увидев ее, я сразу поняла, что нормально не поела. Голый кофе с утра не считается.

– Соскучилась по детям?

– Соскучилась еще в поезде, – кивнула я и пожала плечами. – Я мама, таково мое призвание.

– Но не «яжемать»? – уточняюще спросил Ростовцев. Я поняла, что он имеет в виду.

– Нет, – улыбнулась я. – Я понимаю, что мои дети не делают меня какой-то особенной…

– Вовсе нет. Именно что делают, – перебил меня Дима.

– Но в смысле «яжематери». Дети – это почти вся моя жизнь, это главное, что у меня есть. Я не думала, что стану многодетной, когда была молодой и юной. Материнство требует отказа от многих возможностей, а у меня были кое-какие амбиции. Потом в моей жизни появился Илия, и я поняла, что счастье важнее, чем амбиции. Счастье быть с любимым человеком… А потом еще и с маленькими любимыми людьми.

– Тогда у меня для тебя радостная новость, – улыбнулся Ростовцев и извлек из внутреннего кармана билет на поезд. – В пятницу обнимешь своих великовозрастных «малышей». Завтра утром выезжаешь. Так безопасней и лучше – чтобы тебя не было в Энске, когда говно упадет на вентилятор.

Он сумел меня удивить.

– Как же ты заказал?

– Еще в воскресенье, – с улыбкой ответил Ростовцев. – Взял на себя смелость достать твои паспортные данные. Одно из преимуществ работы в полиции, путь даже внештатно. У меня там хватает хороших друзей.

– Но я тогда еще не дала тебе согласие, – сказала я.

– Лиза, а что это меняет? Но если честно, тебе и не надо говорить. Я уже прочел ответ в твоих черных бездонных глазах.

– Они просто очень темно-карие, – ответила я. Что со мной… мне понравился его комплимент моей внешности. По-видимому, Дима это уловил.

– Я понимаю, что время крайне неподходящее, но подходящее черт знает когда будет. Давай как-нибудь поужинаем вместе, когда все уляжется. Выпьем за успешно завершенное дело, отпразднуем, поговорим о чем-нибудь приятном.

Ростовцев приглашал меня на свидание. Очень интересно. Я молча шла рядом, улыбалась… Что же он мне еще скажет?

– Я понимаю, что без букетно-конфетного этапа. Жаль, что так получилось. Но я обещаю сделать позже все, как надо.

И это все? Мне казалось, что он не испытывает трудности с женщинами. Видимо, я ошиблась.

– Ну что же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, – потерял терпение Дима.

– Ты хочешь пригласить меня на свидание… А это тебя не смущает, – я показала ему обручальное кольцо.

Он недоуменно остановился.

– Оно на левой руке. Я думал, это от первого мужа… Или у вас принято иначе? Прости, я не знал, что ты замужем, – он расстроено вздохнул. – Это, конечно, многое меняет… Но не отменяет предложения поужинать. – Дима приободрился, несколько картинно. – Придешь вместе с мужем, отпразднуем вместе.

Мне понравилось, как он пытался меня пригласить, а потом сгладить неловкость. Я решила быть откровенной, чтобы сразу закрыть все вопросы. Пусть знает мою подноготную. Откуда-то я просто знала, что ему можно доверять.

– Ты прав, это кольцо от первого мужа. Я вдова.

– Тогда я не понимаю, почему меня должно это смущать? Пять лет прошло. Ты можешь жить дальше.