Дойдя до ванной, я стянула с себя пропотевшую одежду и приняла душ. Я подумала о завтрашнем дне, когда мы застрянем вместе в машине на шесть часов — и это был только один из способов. О чем, черт возьми, мы собирались говорить? Зная Остина, он мог молчать всю поездку, но я бы сошла с ума.

Выйдя из душа, я высушила полотенцем волосы, почистила зубы и надела большую белую футболку, в которой всегда спала. Когда-то она принадлежала Нилу, и я вроде как ненавидела то, что мне все еще нравилось в ней спать, но она была удобной, и она была у меня так долго, что я все равно никогда не думала о ней как о его. Плюс, единственной пижамой, которую я взяла с собой, была обтягивающая кружевная ночнушка, подаренная Нилом на наш медовый месяц. Я уже выбросила ее.

Я проверила свой телефон на наличие сообщений — ничего, — поставила на зарядку и выключила свет.

Держись подальше от этого окна, сказала я себе. Шторы уже опущены, так что у тебя нет причин подходить туда.

Я подошла туда.

Я робко выглянула из-за шторы. Свет в спальне Остина был уже выключен. Был ли он уже в постели? Может быть, он…

Три резких стука в дверь квартиры заставили меня подпрыгнуть. Бросив последний взгляд через двор на его окно, я медленно направилась к двери. Не надейся, предостерегла я себя. Вероятно, он здесь для того, чтобы перечислить все причины, по которым его не должно здесь быть.

Сделав глубокий вдох, я открыла дверь.

Черт, он был горяч.

Он тоже принял душ — его волосы были влажными и растрепанными, и на нем надеты спортивные штаны, которые были на нем в ту ночь, когда мы целовались у костра. Его ноги были босы.

Как и его грудь.

Глубоко внутри моего тела все расслабилось, а затем напряглось. Мои соски покалывали, и я скрестила руки на груди, чтобы скрыть их заостренные кончики. — Да?

— Я хочу уехать завтра пораньше. Ты сможешь быть готова к восьми?

Я наклонила голову. — Ты пришел сюда без рубашки, чтобы спросить меня, смогу ли я быть готов к восьми?

— Да. — он выглядел взбешенным из-за этого.

— Ты мог бы написать сообщение, — отметила я.

— Я не был уверен в том, ты еще не спишь, — сказал он, защищаясь. — Ты могла бы этого не увидеть.

— Так ты собирался меня разбудить?

Его хмурый вид вернулся. — Послушай, просто будь готова.

— Я буду.

— Отлично.

— Отлично! — я захлопнула дверь прямо у него перед носом. — Придурок!

Надув губы, я некоторое время стояла там, запустив руки в волосы и прислушиваясь к бешеному биению своего пульса.

Затем внезапно дверь широко распахнулась, и он ворвался внутрь, не говоря ни слова, заключив меня в объятия. Наши рты соприкоснулись, когда он пинком захлопнул дверь, его загривок грубо коснулся моей челюсти, а руки скользнули мне под рубашку. Я наклонила голову, когда его язык проник между моими губами, и провела руками по его груди, рельефной, мускулистой и покрытой волосами. Он втолкнул меня дальше в квартиру, не прерывая поцелуя.

Он вернулся! Он вернулся!

Но какая-то часть меня хотела знать почему.

— Подожди, — сказала я, задыхаясь, схватив его за шею, пока его рот прокладывал путь к моему горлу. — Подожди минутку. Почему ты здесь?

— Разве это не очевидно? — его рука скользнула вниз по задней части моих трусиков, его пальцы схватили мою попку, сильно разминая.

— Я хочу это услышать.

— Отлично. Я здесь, чтобы трахнуть тебя. Хочешь, я тоже расскажу об этом?

Я рассмеялась, потому что было так приятно чувствовать его прикосновения, слышать, как он так говорит, знать, что он хочет меня так же, как я хочу его. Его запах — чистый и мужской — заполнил мои легкие. — Да.

Внезапно он подхватил меня на руки и понес в дальний конец квартиры. — Сейчас я отнесу тебя в спальню. — он бросил меня на кровать, стянул футболку через голову. — Я срываю одежду с твоего тела. — стянул с меня нижнее белье, его глаза блуждали по всей моей коже. — Я смотрю на тебя обнаженную и удивляюсь, как, черт возьми, я думал, что смогу держаться от тебя подальше.

— Сила воли? — предложила я, когда он схватил меня под коленями и дернул к краю кровати.

— Ни у кого нет такой силы воли. — он склонился надо мной, упершись руками в матрас у моих плеч, и накрыл мой рот своим. Его поцелуй был глубоким и требовательным, его язык двигался напротив моего так, что все мое тело дрожало от предвкушения. Я вцепилась в его влажные волосы, пока он прокладывал поцелуями путь вниз по моей шее и груди, обхватывая губами один твердый сосок. Он жадно посасывал, посылая во мне волны желания. Затем он переключил свое внимание на другую грудь, обводя языком вокруг ее напряженной вершины и нежно покусывая ее. Затем его рот переместился от моего пупка прямо на юг, бархатная мягкость его губ восхитительно контрастировала с текстурой его колючей челюсти. Он раздвинул мои ноги и потерся носом о мой клитор, глубоко вдыхая и дразня меня одним долгим, томным движением языка.

— О боже, — захныкала я.

Он снова выпрямился. — Хорошо, итак, вот я здесь и собираюсь просмотреть предстоящие достопримечательности — видишь, что я там натворил? — потому что с этого момента мой рот будет занят.

— Хорошо. — мои внутренности трепетали от нервов и возбуждения.

Он провел руками по внутренней стороне моих бедер. — Я собираюсь провести руками по всему твоему телу. Я собираюсь облизать каждый дюйм твоей кожи. Я собираюсь трахнуть тебя пальцами и языком, а после того, как ты вот так кончишь, я собираюсь трахнуть тебя своим членом, глубоко и жестко. И я не собираюсь останавливаться, пока не почувствую, что ты снова кончаешь. Как это звучит?

— Это… это звучит заманчиво, — выдохнула я, свесив пальцы ног с края матраса.

Это было больше, чем просто хорошо — это было захватывающе.

И он тоже не торопился — особенно когда опустился на колени на пол рядом с кроватью и зарылся головой между моих ног, лаская мой клитор с большим вниманием, мастерством и терпением, чем когда-либо предлагал какой-либо мужчина. Его язык был чудом, инструментом невероятной ловкости и универсальности, инструментом, который мог сыграть любую мелодию, которую вы пожелаете, в то время как его пальцы аккомпанировали ей в совершенной гармонии.

И, поверьте мне, я танцевала под эту мелодию.

Я извивалась, выгибалась и извивалась под ним, мои пальцы впивались в простыни, в его волосы. Он рычал и стонал, каждый звук, исходящий из глубины его горла, поднимал меня выше. Я закинула одну ногу ему на плечо, приподнимая бедра синхронно с ритмом движения его пальцев внутри меня. Он прижался ртом к моему набухшему клитору, дразня его быстрыми движениями языка, посасывая его с ненасытной самозабвенностью, пока меня не начало лихорадить от желания, нижняя часть моего тела гудела от восторга, мои крики становились все громче, чаще и пронзительнее, пока фейерверк не взорвался в темноте за моими глазами, и мое тело не забилось в конвульсиях от чистого, первобытного удовольствия. Боже мой, как хорошо было полностью отдаться этому желанию, чувствовать, как оно волнами проходит через меня, снимая все напряжение с моих мышц.

И это еще не было окончено.

С последним хриплым рычанием Остин оторвал свой рот от моего тела и поднялся на ноги. Тяжело дыша, я приподнялась на локтях и смотрела, как он сбрасывает одежду, пока не предстал передо мной обнаженным. Свет лился из-за его спины, освещая очертания его тела — широкие плечи, вздымающуюся грудь, сужающийся торс, крепкие руки. Я наблюдала, как одна из этих рук начала двигаться, когда он взял свой член в руку и провел кулаком вверх-вниз по его длине.

— Хотела бы я разглядеть тебя получше, — прошептала я.

— Тебе нравится смотреть? — его голос казался еще более глубоким.

— Может быть, в следующий раз. — я потянулась к нему, притягивая к себе. — Антракт закончился, и я с нетерпением жду второй половины этого шоу.

Низкий сексуальный смех вырвался из его груди, когда он растянулся надо мной, расположив свои бедра между моими. Затем он остановился. — Черт. Подожди.