И тут он увидел меня.

У меня перехватило дыхание. В рамке окна он постоял мгновение, великолепный, с обнаженной грудью. Он протянул руку, чтобы опустить штору.

Я потянулась за шеей и развязала топ.

Он замер с поднятой рукой.

Оставив бретельки болтаться у меня на плечах, я повернулась и распутала узел на спине. Затем я позволила топу упасть на пол. Бросив последний взгляд через плечо — он все еще был там и наблюдал — я отошла от окна и выключила свет.

Я вошла в ванную с легкой улыбкой на лице.

Остин сдержал свое слово.

Я не была уверена, выполнял ли он свое обещание или наказывал меня за мини-стриптиз, но на следующей неделе он проделал отличную работу, сохраняя дистанцию.

В воскресенье он повел детей завтракать в Мо, и хотя близнецы пригласили меня пойти с ними, Остин ничего не сказал. Я настояла, чтобы они поехали без меня, и воспользовалась перерывом в дожде, совершив пробежку до гавани и обратно. Позже, когда снова начался моросящий дождь, мы с детьми смастерили тапки, приклеив пенни и пятицентовики в форме кранов к подошвам старых кроссовок. Затем я научил их нескольким основным приемам на выложенном плиткой полу подвала, и в тот же вечер они пригласили своего отца посмотреть на их новые навыки.

Он храбро поаплодировал и похвалил их талант, осмотрев подошвы их ботинок и предложив принести им большой кусок фанеры, если они хотят лучшую тренировочную площадку.

Но он даже не взглянул в мою сторону.

Неделя началась достаточно гладко — я разобралась с утренними делами, а бегать по поручениям стало быстрее теперь, когда я знала дорогу в городе. Я хорошо запоминала имена и лица, поэтому было приятно иметь возможность лично поздороваться, когда проходишь мимо кого-то на улице, или берешь кофе на Мейн-стрит, или заходишь в магазин в центре города.

В среду вечером я вела урок социальных танцев для старшеклассников в библиотеке, и библиотекарь — Норин, чья сестра Фэй была замужем за дядей Остина Гарри, — сказала, что это было самое многолюдное мероприятие за всю историю. Она спросила, буду ли я приезжать сюда каждую неделю в течение лета, и я сказала: “да”.

Вечер четверга стал моим самым большим кулинарным триумфом за все время — мне удалось приготовить блюдо, которое Остин съел. А потом он попросил добавки! Конечно, трудно испортить тако, но неважно. Это было похоже на победу.

Однако потом он исчез в гараже, как делал это каждый второй вечер, пока мы с детьми ели фруктовое мороженое на крыльце. Потом они играли на улице с другими соседскими ребятишками, пока не стемнело, когда я загнала их в дом, чтобы принять душ и в последний раз перекусить.

Каждый вечер в какой-то момент перед отходом ко сну приходил Остин и говорил: ”Спасибо, я возьму это на себя”, и мы менялись местами, не встречаясь друг с другом взглядом. Я желала спокойной ночи детям и возвращалась к себе домой над гаражом, а он укладывал детей спать. Иногда я слышала, как он возвращается в гараж и еще немного работает, но он больше никогда не приглашал меня выпить с ним пива и уж точно не стучал в мою дверь.

К выходным я чувствовала себя немного одинокой и изолированной. Оуэн и Адди были великолепны, а старшеклассники в танцевальном классе были очаровательны, но я в некотором роде жаждала общения с кем-то моего возраста. Дружбы. Дух товарищества. Его не хватало в моей жизни с тех пор, как я была помолвлена с Нилом. В Чикаго у меня никогда не было собственных подруг — только его сестры, жены и подружки его коллег или приятелей по гольфу. И у меня не было ничего общего с этими женщинами.

Я не могла позвонить Морган каждый вечер — она была занята с новорожденным ребенком. Мейбл пару раз за последние пару недель писала мне, спрашивая, как идут дела, но мне тоже не хотелось ее обременять. Особенно признавать ей то, что частью моей проблемы было сильное влечение к ее брату.

Но если отбросить все физические позывы, мне действительно нравилось, когда мы с Остином разговаривали… Нил не был хорошим слушателем. Он притворялся, что слушает, говорил что-то вроде “верно” и “угу”, но его глаза остекленевали, и он всегда находил способ перевести разговор на тему, которую мог бы мне объяснить. Мы просто никогда не понимали друг друга.

Но почему-то я чувствовала, что Остин понял меня. Может быть, это было потому, что он тоже потерял свою маму. Может быть, это было потому, что рядом с Остином я была намного больше самой собой, чем рядом с Нилом. Может быть, это было просто потому, что Остин не был богатым эгоистичным придурком.

Какой бы ни была причина, я почувствовала потерю его дружбы, хотя она едва началась. Я начала подумывать о том, чтобы, возможно, попытаться навестить Морган, пока детей не будет, если смогу наскрести денег, чтобы добраться туда. Потом, пока я была бы в городе, может быть, мне удастся подумать о работе и условиях проживания на осень.

В пятницу утром, после того как я отвезла детей в лагерь, я позвонила ей.

— Помяни дьявола¹⁶! — сказала она, когда взяла трубку. — Я как раз говорила о тебе.

Ее знакомый голос заставил меня улыбнуться. — Да?

— Да. Возможно, я решила твои проблемы с трудоустройством! Вчера Джейк был на встрече по поводу нового шоу, которое открывается этой осенью. Скотт Блэкстоун — хореограф, и, по-видимому, он ищет нового ассистента.

Я ахнула. Я много лет ходила в танцевальный класс музыкального театра Скотта, когда жила в городе, и мне нравились как его хореография, так и стиль преподавания. В прошлом он просил меня помогать ему в межсезонье, когда он проводил семинары в колледже или на фестивалях, и мы действительно хорошо сработались. Но я не общалась с ним с тех пор, как уехала из Нью-Йорка. — Боже мой, это было бы идеально!

— Знаю! Я сказала Джейку записать твое имя. Ты не против того, чтобы дать Скотту твой новый номер? Он тебя обожал. Держу пари, ты получишь работу.

— Конечно! Спасибо — мне так не терпится вернуться в Нью-Йорк.

— Работа продвигается неважно?

— Нет, это так, я просто… — мне не хотелось объяснять ей всю ситуацию с Остином. — Я думаю, что просто пока не чувствую себя здесь как дома. Я подумала, может, мне навестить тебя, пока дети уедут навестить свою маму в Калифорнии.

— Да! — взвизгнула она. — Сделай это!

Я рассмеялась над ее волнением. — Я посмотрю цены на билеты. Не хочу тратить всю свою зарплату. Она понадобятся мне этой осенью.

— Дай мне знать, — сказала она. — Не могу дождаться встречи с тобой!

Мы повесили трубки, и я почувствовала себя немного лучше.

Затем я получила сообщение от Остина.

Дети завтра уезжают в Калифорнию.

Я знаю. Это есть в календаре.

Я помогу им собраться, когда вернусь домой вечером. Не могла бы

ты убедиться, что все их белье готово?

Да..

Затем я глубоко вздохнула и задала свой вопрос.

Ты все еще планируешь отвезти меня в Чикаго, пока их не будет, чтобы забрать мои вещи?

Я сказал, что сделаю это.

Я нахмурилась

Ничего страшного, если у тебя нет времени. Я знаю, как ты занят..

Я сказал, что отвезу, значит я отвезу. Мы поедем в воскресенье.

Раздраженная, я отбросила телефон в сторону и потопала наверх, чтобы забрать детское белье из прачечной.

В пятницу вечером появился Ксандер с бургерами и хот-догами, и они с Остином приготовили гриль, пока я запекала замороженный картофель фри в духовке и готовила салат. Остин сел за стол напротив меня, но, казалось, ни разу не поднял глаз от своей тарелки, как и делал всю неделю.

После ужина дети уговорили отца свозить их в город поесть мороженого.

— Не сегодня, — твердо сказал он. — Вам, ребята, нужно собрать вещи.

— Вся их стирка закончена, — сказала я, прежде чем он успел спросить. Затем я встала и начала убирать со стола. — Мне только нужно поднять последний груз из подвала. Остальное уже сложено и убрано.