Адриенна не сразу поняла, чего Люсьен от нее хочет. Отодвинув засов, он вывел девушку за дверь и увлек за собой в сторону лестницы. Затем подхватил на руки и понес вниз.

– Что ты делаешь? – возмутилась Адриенна. Люсьен лишь хитро улыбнулся в ответ. Он поставил ее на ноги, когда они добрались до первого этажа. Однако Озрик и все собравшиеся в зале видели, как Люсьен нес девушку на руках. Словно по команде все повернулись в их сторону, после чего наступила гробовая тишина. Люсьен, высоко подняв голову, вывел Адриенну на середину зала.

– Милорд, – обратился он к Озрику, – у меня к тебе серьезный разговор.

Старик с любопытством посмотрел на Люсьена, перевел взгляд на Адриенну и снова остановил его на рыцаре.

– Быть может, подождешь, пока закончится суд?

– Боюсь, это невозможно, милорд.

– Правда? – удивленно протянул Озрик. – В таком случае говори.

– Я, милорд, прошу у тебя руки твоей внучки. – Адриенна взвизгнула и оттолкнула Люсьена.

– Я рад обсудить твое предложение, сэр. Но для этого нам лучше удалиться в покои.

– Нет, – покачал головой Люсьен. – Если мы станем обсуждать этот вопрос всесторонне и не торопясь, леди Адриенна почти наверняка уговорит тебя отклонить мое предложение или отложить решение до лучших времен. Но я ждать не могу – меня зовет долг. Кроме того, отрицательный ответ меня не устраивает.

– Это правда? – Озрик едва сдерживал смех. – Адриенна, я тебя спрашиваю! Правду ли говорит сэр Люсьен? Согласна ли ты выйти за него замуж?

– Я… я… – Адриенна попыталась было что-то сказать, но не смогла произнести ни единого слова.

Озрик понял, что не добьется от нее сейчас вразумительного ответа, и обернулся к Люсьену:

– Насколько я понял из твоего рассказа, сэр Люсьен, ты служивый рыцарь короля Генриха, не барон, не лорд и не владеешь сколько-нибудь значительными земельными угодьями. Это правда?

– Да, милорд.

– Ответь мне, являешься ли ты старшим сыном в семье?

– Да, я первенец у матери. Старший из шести братьев, – сказал Люсьен, памятуя, что леди Люсинда родила шестерых сыновей. Он знал, что цифра шесть не вызовет у Озрика подозрений – а вот упоминание о трех сыновьях заставит его насторожиться. У Гандольфа было три сына, и Озрик об этом отлично знал.

– Так. И какую же собственность ты надеешься получить в ближайшее время?

– На этот вопрос я не могу ответить со всей определенностью. – Увидев, что Озрик нахмурил свои мохнатые брови, Люсьен торопливо добавил: – Мое благосостояние напрямую связано с возложенной на меня королем миссией. Детали, имеющие отношение ко мне и моей миссии, я не могу в настоящий момент раскрыть из соображений личной безопасности.

Имей Люсьен возможность тщательно обдумать и взвесить все им сказанное, он поразился бы истинности своих слов и одновременно заключенной в них иронии. Но он об этом не думал, сосредоточив все внимание на Озрике и Адриенне.

– Дорогая, – обратился между тем Озрик к Адриенне, – Надеюсь, тебе известно, что лорд Уилфред намерен жениться на твоей сестре?

Девушка кивнула.

– А что других женихов у меня пока нет на примете, ты знаешь?

Адриенна промолчала, проглотив подступивший к горлу комок.

– Не скрою, я намеревался разослать приглашения на смотрины некоторым баронам и лордам нашего графства. Хотел познакомить их с тобой и с Шарлоттой, но до сих пор этого не сделал – как говорится, руки не дошли.

Адриенна продолжала хранить молчание и Люсьен понял, что она размышляет. Он же вспомнил о том, как выходила замуж его мать. Отец Люсинды, лорд Ранульф, тоже рассылал приглашения окрестным баронам, и молодой лорд Гандольф на одно из таких приглашений откликнулся. Он женился на Люсинде, и от этого брака на свет появился он, Люсьен.

– Ну что? Ответишь ты нам хоть что-нибудь? – спросил Озрик свою воспитанницу.

Адриенна кусала губу, время от времени бросала пронзительные взгляды на Люсьена, но не произносила ни слова.

– Что же ты молчишь? Надеюсь, сэр Люсьен не напоил тебя и не отрезал тебе язык?

Находившиеся в зале крестьяне, услышав эту реплику, покатились со смеху.

– Нет! – пробормотала себе под нос Адриенна, повернувшись к опекуну.

– Похоже, она дает нам понять, что согласна за тебя выйти. – Озрик с ухмылкой посмотрел на Люсьена. – Так на какое число назначим свадьбу? Не забывай, еще надо провести оглашение!

– Но я не могу больше задерживаться, так что обойдемся без оглашения. Не сомневаюсь, наш король, как глава церкви, закроет глаза на нарушение некоторых формальностей и спешку в заключении этого брака и признает его действительным, – шепотом произнес Люсьен.

– Очень хорошо. Когда же в таком случае должна состояться брачная церемония?

Люсьен повернулся к Адриенне, но она в это время внимательно изучала торчавшие из-под стола длинноносые туфли опекуна.

– В конце этой недели! – сказал как отрезал Люсьен.

– Ах!

Кроме «Нет!», сказанного пятью минутами раньше, это было единственное, что произнесла Адриенна за последние четверть часа. Потом, правда, она разговорилась до такой степени, что ухитрилась выдавить из себя свое знаменитое:

– Я не могу.

– Что ты не можешь? – осведомился Озрик. – Принести этому рыцарю свои брачные обеты? Или тебя не устраивает, что их придется произносить через пять дней?

– Позволь, я скажу, – обратился Люсьен к Озрику. Старого лорда все происходящее чрезвычайно забавляло. Он и представить себе не мог, что отдает руку своей воспитанницы своему заклятому врагу. – Пять дней – больше я не могу пробыть в Эйншеме, – произнес Люсьен. – После этого я обязан приступить к исполнению порученной мне королем миссии.

– Я… я понимаю. Что же, будь по-твоему.

Озрик с улыбкой посмотрел на собравшихся в зале крестьян и арендаторов и вскинул вверх правую руку, как бы приглашая их разделить его радость. В ту же секунду зал взорвался приветственными возгласами.

Адриенна покраснела до корней волос, вырвала у Люсьена руку и, повернувшись на каблуках, выбежала из зала.

Старый лорд и молодой рыцарь наблюдали за тем, как она мчалась вверх по лестнице.

– Вернется, никуда не денется, – прошептал Озрик. – Девушки в подобных случаях проявляют излишнюю чувствительность.

– Я понимаю.

– Но ты не волнуйся. Ты ей нравишься. Это написано у нее на лице.

– Хорошо бы… – Люсьен поднял глаза на Озрика. – Думаю, Адриенну сейчас лучше оставить в покое. Пойду-ка я в стойло, проведаю свою лошадь.

– Тоже верно. Лошади не менее капризны, чем женщины, и тоже требуют внимания и ласки.

Люсьен вышел из большого зала и ступил на замковый двор. Жизнь там била ключом: сбиваясь с ног, носились прачки, поварята и слуги, из кузни доносился оглушительный звон кузнечного молота, ржали запряженные в фургоны и повозки лошади. Рыцарь подошел к казармам и стал осматриваться, надеясь отыскать взглядом плотного рыцаря с седой бородой и усами. Это не заняло у него много времени – сэр Кристиан стоял у окованных металлом дверей и незаметно подавал ему знаки: дескать, ко мне подходить не надо, я сам тебя догоню.

Люсьен как ни в чем не бывало неторопливо двинулся в глубь двора, минуя казармы. Через некоторое время он услышал за спиной шаги и, не поворачивая головы, сказал:

– Озрик согласился отдать леди Адриенну мне в жены. – Старый рыцарь присвистнул, но ничего не сказал.

– Озрик до сих пор ничего обо мне не знает. А как другие? Кто-нибудь догадался о том, кто я?

– Нет. Во всяком случае, никаких разговоров на эту тему я не слышал. – Сэр Кристиан раскланялся с дородной прачкой, следовавшей через двор с тазом в руках, и продолжил: – Те, кто служил твоему отцу, помнят тебя юнцом. Ты ведь редко бывал в замке после того, как достиг совершеннолетия.

– Но ты-то меня узнал.

– Потому лишь, что общался с тобой и твоими братьями и после вашего совершеннолетия. Помогал тебе, Рейвену и Питеру готовиться к посвящению в рыцари – или ты забыл?