Annotation

Ещё одна байка из сталкерской жизни. Но где вымысел овеянный легендами, там и суровая правда.

Глава 1

Четвёртый

Глава 1

На бивуаке, у костра сидят трое бродяг и рассказывают байки. Слово взял Фома Прыгун.

Мало кто не знает про «Обитель». Новички находят там приют, ветераны-сталкеры место для передышки. Любой бродяга подтвердит, что нет ничего более манящего, чем мерцающие в ночном мраке огни базы Стремачей. Особенно когда за спиной завывает лютое зверьё, и под ногами земля горит.

Конечно Стремачи не родные дядьки и готовы снять последние штаны за ночлег, но ведь они и не должны быть обходительными, — каждый ведь живёт для себя. Торговля провиантом и амуницией у них поставлена на отлично. Своего эти субчики не упустят. Скидок не делают, всегда стоят на своём, три шкуры сдерут если потребуется.

Но жадность жадностью, а дурная слава за ними волочится не из-за простого жлобства — дурной нрав да их чёрное прошлое, — вот что людей пугает. Лет десять назад они совсем другим делом промышляли. Даже суровые ветераны сталкеры, уж насколько тёртые калачи, а не всякий осмелится перечить этим парням. Да и то сказать уж лучше переночевать на болоте, чем у Стремачей, которым ты пришёлся не по нраву. Говорят, что некоторые так и сгинули по собственной глупости. Пришёл, к примеру, в Обитель бродяга, повздорил с братьями, и больше его никто не видел.

Только не всё так однозначно в биографии братьев. Уж каким бы не был суровым человек, а и у него найдётся слабина. Конечно, никто никогда не скажет правды, только ходят разговоры, что существует вещь, которая страшит самих братьев Стремачей, настолько страшит, что раз в месяц они куда-то исчезают и не показываются сутки.

Куда они пропадают никто не знает, только есть одна странность, которую отмечают все внимательные люди. А всё дело в своре лохматых дворняжек. Собаки живущие на базе начинают выть, забиваются в углы или прячутся в норы где-нибудь за её пределами. Животина-то не глупее человека много чего понимает. Чувствуют собаки присутствие какой-то чужой силы, чувствуют и боятся.

Одно время подъедался у Стремачей один тип. Звали его Валерка Тромбон. Так вот этот Тромбон был с братьями на короткой ноге. Степан, ну старший Стремач, уж так его обхаживал, уж так ему угождал: вот тебе и мясца жирненького от щедрот наших, вот и водочки хорошей. Говорят, связаны с ним были братья общими делишками, которые они проворачивали в прошлом, вот по старой памяти Тромбон и пользовался такими привилегиями. В прошлом году этот Валерка где-то в окрестностях Радонска загнулся, с него-то уже и не спросишь, зато можно спросить у его приятеля Фимки Обормота, болтуна редкостного. И про Стремачей, ну про эту их странность, он тоже кое-что знает. Видать Валерка растрепался, ну а этот на ус намотал.

В общем были когда-то братья Стремачи грозой «диких земель». Это они лет десять назад торговлей занялись, а до того промышляли наёмничеством. Из них самым лютым был Степан, этот никого не щадил.

- «Работа есть работа», - любил повторять мужик. - «Одни мутантам головы сносят, а мы людишек на голову короче делаем».

Самый настоящий головорез. В свою команду брал только проверенных людей, с послужным списком. Тогда-то Тромбон к нему и попал. Но текучка в его отряде была ещё та. Не щадил Степан подчинённых. Гибли бойцы в бесконечных заданиях: кто от пули, кто от клыков мутанта. Да и братья могли запросто пустить кровь если кто поперёк слово вставит.

Но разговор не о том. Случилось как-то Стремачам подрядиться на работу к одному дельцу. Он и говорит: «Вытащите ящик из одной дыры и в накладе не останетесь».

- Чего ж сам не вытащишь? - спросил Степан.

- Так если б мог, с тобой бы не говорил, - ответил делец. - А ты, знаю, мужик проверенный если взялся за дело в лепёшку расшибёшься, но сделаешь.

- Тогда пятьдесят процентов вперёд. Прямо сейчас.

Сговорились на полтораста тысяч. Уж как торгашу не хотелось расставаться с деньгами, а всё же пришлось.

- Смотри не забудь про вторую половину! - предупредил Степан. - Обманешь с гонораром, — с того света приду и взыщу!

- На тот свет и отправишься, - хмыкнул делец — В «Мокрые овраги» пойдёшь.

Местечко известное. Настоящая западня. Даже за хорошие деньги не найдётся желающих совать голову в этот капкан.

Про эти овраги много чего тогда болтали. Дескать и лес там отравой изуродован, и сырость лихорадку вызывает, и что нечисть там редкостная водится, что туманы ядовитые и такие густые, что даже ветер разогнать не может, а тут ещё слушок пошёл, будто бы люди оказавшиеся в тех местах с ума сходят. Голоса начинают слышать, видеть чего нет, и страшно сказать, умирать лютой смертью от невидимых тварей, которые наскакивают на них и рвут на части.

Но Степан отступать не привык. Не в его правилах было давать задний ход, особенно когда под носом потрясли пачкой купюр. Хотя, скажу по совести, дело и не в деньгах вовсе было, каждый наёмник прежде всего дорожит собственной репутацией. Попробуй отступи — мигом весь авторитет растеряешь. Потом уже не воротишь. В общем собрал отряд громил и двинулся в Мокрые овраги. В тот раз было с ним десять человек, и по обычаю пошли за ним и братья. Степан никогда до конца не доверял посторонним. Головорезы-то у него в команде были отъявленные, могли и командиру пулю в спину пустить, если права без надобности качать начнёт. Вот он и таскал постоянно с собой братьев. Они всегда спину ему прикрывали, ведь кто как не родные люди помогут в трудную минуту порядок в отряде навести. И понимали они друг друга с полуслова, и чутьём звериным обладали одинаковым.

Только всё равно не помогло. Выяснилось, что прежние доставщики, стараясь спасти собственные шкуры, бросили посылку на разрушенном железнодорожном мосту.

Видать просекли, что конструкция больно шаткая, вот и отступили. Короче говоря вытащили компаньоны Степана тот ящик, да цена высокой оказалась, — троих в команде не досчитались. Сорвались бойцы с мостового пролёта, когда выволакивали ящик на безопасное место. Двое-то сразу погибли, а вот третий... Третий видать живуч оказался. Долго звал на помощь, а когда понял, что никто его спасать не придёт проклял всех до одного. И не просто проклял, но пообещал, что с того света вернётся и отомстит.

- Надо было спуститься и прикончить, - сказал тогда Степан своему брату Кондрату. - Ну да ладно, к вечеру сам успокоится.

Старший Стремач суеверным человеком не был, про таких говорят: несгибаемый скептик. Но видать слова проклинающего подействовали и на него. Больше в тот день он и слова не проронил.

Ящик они, конечно, доставили, только с тех пор стали один за другим пропадать бойцы Степана, ну те что в Мокрых оврагах с ним были. Кто-то в болоте утонул, кого-то псы загрызли, а кому-то и вовсе повезло без вести пропасть.

Вскоре дело дошло и до самих братьев. В рейде по «Мёртвому городу» нарвались они на стаю каких-то тварей, и загнали их звери в аномалию, из которой все трое выбрались едва живыми. Изуродовала их аномалия, покалечила, согнула и обожгла. Вот после этого и стали звать их Стремачами. Страшные, свирепые, не хуже любого мутанта. Но постепенно братья оклемались, от наёмничества отошли, хозяйством обросли, устроили на месте заброшенной воинской части базу. Только покоя им всё равно нет.

В четвёртый день каждого месяца братья на улицу и носа не кажут. Люди говорят: прячутся в своём подвале. Страшатся чего-то. Так сильно боятся, что запираются на все засовы, закрывают окна ставнями и сидят в своём бункере сутки напролёт.

Наверное всё-таки есть чего боятся. В четвёртый день месяца, когда наступают сумерки, видят бродяги как по базе бродит долговязая тёмная тварь. Схожая обликом с человеком, но жуткая до одури. И несёт от этой твари мертвечиной. Ночью-то совсем невмоготу. Кто по умнее да по опытнее стараются на ночлег в доме устроиться, а те кто в палатках ночует, — совсем не спят, уж очень неуютно в Обители становится. Хоть хватай пожитки и беги.