Каждый вечер куябское общество собиралось в парке, размерами не превышавшем небольшой садик; там по воскресеньям играл оркестр, и городская молодежь на закате прогуливалась по кругу по четверо-пятеро в ряд, девушки в одну сторону, юноши — в другую. Проходя мимо, юноши кидали нежные взгляды на девушек и заигрывали с ними. Это обычное времяпрепровождение, которое можно наблюдать в любом провинциальном городке Южной Америки, но не торопитесь кривить губы в презрительной усмешке: прожив несколько лет в этих странах, вы в одно прекрасное время сами начнете выходить по вечерам на площадь посмотреть на гуляющих, если не присоединиться к ним.

Был здесь и кинематограф, где дважды в неделю показывали сентиментальные голливудские драмы или западные фильмы в нескольких частях. Сеансы были расписаны так, чтобы они совпадали с часами вечернего гулянья; когда наступала темнота и комары заводили свою песню, молодые люди направлялись к маленькому театрику, занимали свои обычные места на хлипких стульях и приступали к грандиозной игре, состоявшей в передаче записочек под покровом темноты, в то время как городские ребятишки визжали до хрипоты, следя за действиями страшного злодея на экране.

Мне не хотелось отправляться в новую экспедицию с Фелипе в качестве единственного компаньона, и, пока он отсутствовал, я подыскивал еще одного человека, который мог бы пойти с нами. Единственный, кого мне удалось найти, был бывший офицер английской авиации; он готов был идти с нами без всякого вознаграждения, но, к моему разочарованию, оказался форменным дегенератом.

Скрепя сердце путешествие пришлось отставить; впрочем, не имея надлежащего снаряжения, об этом нечего было и думать. Хотя я был убежден, что верно наметил маршрут для достижения цели, я все же решил отправиться в Баию и проверить достоверность некоторых интересных случаев в районе Гонгужи.

Продав животных и снаряжение, мы уехали в Рио. Без сомнения, я потерпел провал, и на душе у меня было горько. Я страстно ждал того дня, когда мой сын станет достаточно взрослым, чтобы работать вместе со мной; здесь казалось невозможным найти человека, который был бы способен выдержать неизбежные лишения и тяготы путешествия. Если б только можно было достать в Бразилии инструменты для определения местонахождения по звездам, причем достаточно легкие, чтобы один человек мог свободно нести их, вероятно, я бы отправился один. Позже я так и сделал.

Мне представлялось, что основная цель поисков может быть достигнута, если пойти через штат Гояс, тогда не пришлось бы возвращаться к Мату-Гросу. Территория Гонгужи все еще находилась во владении индейского племени паташо, которое наводило ужас на немногочисленных местных поселенцев, но у меня не было никаких опасений на этот счет — опыт прошлого показывал, что дикарей всегда рисуют в более мрачных красках, чем они того заслуживают.

В Гонгужи были открыты надписи на скалах; в лесах по берегам реки Прегиса обнаружили прекрасную глиняную посуду и нашли серебряную рукоятку старинного меча. Около Конкисты один старик, возвращаясь из Ильеуса, потерял ночью быка; он пошел по тропе через лес и вдруг оказался на площади древнего города. Пройдя под арками, он попал на мощенные камнем улицы, а в середине площади увидел статую человека. Испугавшись, он убежал из руин.

Все это, особенно рассказы о городе и рукоятке меча, наводило на мысль, что, возможно, старик попал в город, открытый Рапозо в 1753 году, хотя его близость к населенным местам не вяжется с описанием того долгого пути, который Рапозо проделал, возвращаясь в Баию. Поговаривали также о какой-то старой крепости, расположенной неподалеку от Риуди-Кобре. Считали, что она относится к инкскому периоду и в ней когда-то были статуи, теперь же они сильно повреждены искателями кладов.

В Баию я отправился вместе с Фелипе, ибо ему было заплачено вперед до конца 1921 года. Мы попали туда 3 мая. Этот город был раньше столицей Бразилии и центром торговли рабами, привозимыми из Африки. Баия — весьма симпатичный город, имеющий большое будущее ввиду неограниченных природных ресурсов и чудесного климата. Население — негроиды и мулаты, во всех отношениях резко отличающиеся от жителей Рио, к которому Баия стоит примерно в таком же отношении, как Брайтон к Лондону. В Баие отлично налажено трамвайное сообщение, прекрасные дороги и бесчисленное множество церквей. Здесь очень много иностранцев всех национальностей, ибо город весьма активен в деловом отношении. Тут обилие фруктов, весьма внушительные магазины, великолепные отели и множество кинотеатров.

Бразильские семьи, принадлежащие к высшим классам, держатся несколько особняком, но простой люд и официальные лица, в общем, приветливы и любезны. Местность здесь очень здоровая, хотя одно время была сильно распространена желтая лихорадка. Коренные жители произвели на меня впечатление чрезвычайно суеверного народа; говорят, макумба (черная магия) свободно практикуется здесь неграми, к которым постоянно обращаются за советом как к прорицателям, несмотря на энергичные попытки полиции положить конец этому делу.

Капитан английского военно-морского флота, ручаясь за истинность передаваемого, поведал мне историю о фейтицейро[45] из Баии, которую стоит пересказать.

В 1910 году английское китобойное судно зашло в Баию пополнить запасы провианта и воды после на редкость неудачного рейса. Чтобы немного отвлечься от неприятностей, капитан зашел выпить в местный бар. Он сидел один, успешно расправляясь с бутылкой виски, когда в баре показался бразилец и по-английски любезно попросил у капитана разрешения присесть к его столику. Капитан указал рукой на табурет, на виски, и вскоре оба собутыльника погрузились в беседу, во время которой капитан рассказал о своем неудачном рейсе.

— Вот что я вам скажу, капитан, — промолвил бразилец. — Давайте я проведу вас к знакомому ведуну, уж он сумеет вам помочь.

— Какая чушь! — презрительно усмехнулся капитан. — Не верю я во все эти штуки.

— Ничего, капитан, пойдемте, не пожалеете.

— Да какой смысл? Лучше выпей-ка эту, приятель, и налей еще.

— Ладно выпьем еще по одной, а потом пойдем к ведуну, так, что ли?

— Хорошо, раз уж ты так хочешь. Бутылка все равно уже пуста.

Если бы капитан был трезв, он, возможно, рассудил бы иначе, но он уже достаточно накачался и был готов на все, а бразилец к тому же обещал ему нечто совершенно неизведанное. Бразилец повел его узкими улицами, которые были застроены невзрачными домами, и после многократного стука в дверь одного дома и обмена таинственными паролями, они вошли внутрь и увидели человека, оказавшегося ведуном, фейтицейро.

— Знаю, зачем вы пришли ко мне, капитан, — сказал колдун по-португальски, и бразилец начал переводить. — Так вот, вы отплывете в ближайший понедельник и направитесь на юго-восток. Через пять дней вы заметите крупного кита. Не трогайте его. На следующий день вы увидите стаю в пять штук. Нападите на них, и вы добудете жира, сколько вам надо. Это все.

С достоинством поднявшись, фейтицейро соблаговолил принять плату и, не поблагодарив ни словом, проводил их до дверей.

Отплывая в понедельник, капитан с недоверием вспоминал предсказание, но спустя пять дней, в субботу, они действительно заметили огромного кита самца. Указания ведуна тут же были забыты; матросы спустили шлюпки и направились к киту. Помощник капитана первым добрался до него, но как только кит почувствовал гарпун, он бросился на лодку и разнес ее в щепы, утопив помощника капитана и двух матросов. Потом животное нырнуло и больше уже не показывалось.

На следующий день были замечены пять китов и снова спущены шлюпки, но, прежде чем они смогли достаточно близко подойти к стае, все пятеро ушли под воду и исчезли.

Капитан вернулся в Баию сообщить консулу о смерти своего помощника и встретил в порту своего бразильского знакомого, который убедил его снова сходить к ведуну. Войдя в дом, они застали колдуна вне себя от ярости.