Кроме того, Тоболин хотел быть в курсе казахстанских реалий и по его просьбе Рязанцев ежедневно присылал большой объем информации по жузам и правящим кланам, иностранным инвесторам и олигархам, владеющим нефтяными месторождениями в Атырауской области, а также характеризовал государственных чиновников, имеющих отношение к нефтяному бизнесу. Всю эту информацию советник разбирал и систематизировал.

Ранним утром позвонил из Атырау «Хан», и как всегда сухо, порекомендовал заглянуть в почтовый ящик. Тоболин сел за ноутбук, открыл необходимый ресурс и увидел коротенькое сообщение.

«Материалы в отношении руководства «МЭО-Гурьев» официально зарегистрированы в Книге учета заявлений финпола КУЗ № 400. По этим же материалам КНБ отказало в заведении уголовного дела».

«Все правильно, по сценарию, как в школе учили, – констатировал советник. – Только финпол немного торопится, что выдает явную заинтересованность его руководителей. Или на них так жестко «надавили»? Не прошло и двадцати суток как финпол получил письмо Ахановой. И хотя на принятие решения отводится тридцать дней, «финики» не удержались и официально зарегистрировали материалы, а значит будут «копать» дальше. Дело принимает очень серьезный оборот. Если, не имея на то веских оснований такой независимый и могущественный госорган, как финансовая полиция все-таки берется за дальнейшую проверку, значит предположение о том, что «заказ» по атыраускому филиалу «МЭО», решение достаточно высоких инстанций, подтверждается. В то же время в проверке не участвует комитет нацбезопасности, «Аншеф» не подвел».

Тоболин позвонил Панову, в Атырау и сообщил о решении руководства финпола зарегистрировать материалы и продолжать уже в официальном порядке разработку руководителей «МЭО-Гурьев». Тот почему-то отреагировал неадекватно.

– Ну и что? Пускай делают, что хотят, мы все равно будем все вопросы решать через суд.

Тоболину не хотелось спорить и доказывать главному юристу холдинга азбучную истину о том, что следующим шагом финпола будет попытка заведения уголовного дела на Толчинского и Макарову, со всеми вытекающими из этого последствиями и он, заканчивая разговор, сказал:

– Я просто позвонил, чтобы ты был в курсе и поставил в известность о случившемся Савина и «Генерального». Пока.

29 мая 2006 года (понедельник) – 09.00 Москва

Накануне Панов сообщил, что ему необходимо вернуться в Москву для проведения конфиденциальных консультаций с руководством и Тоболин с утра приехал в офис холдинга, чтобы уточнить сроки вылета в Атырау.

Поприветствовав охрану на входе, Олег прошел в кабинет финансового директора. Савин, как всегда, был на месте, свеж и подтянут. Встретил Тоболина по своему обыкновению радушно, долго жал руку и говорил комплименты о внешнем виде, после чего сообщил главную новость из Атырау.

– Ты, наверное, в курсе? Вчера охрана офиса «МЭО-Гурьев» задержала на выходе главную проверяющую Кудабаеву из аудиторской фирмы «Налог консалтинг» с нашей финансовой документацией… Теперь все пойдет по-другому, – с оптимизмом заявил финдиректор.

– Нет, я не знал. Можно поподробнее, – осторожно отреагировал советник.

– Да я сам пока всех тонкостей не знаю. Игорь вчера вечером из Атырау позвонил, говорит, как чувствовал что-то. В пятницу перед уходом Кудабаева заявила на вахте, что будет работать в выходные. Охранник сказал, что этот вопрос надо согласовать с руководством, так как никакой заявки нет, и значит, они никого не пропустят. Кудабаева начала скандалить и обзывать охранника. Последний, согласно нашим инструкциям позвонил Игорю, который успокоил вахтера и распорядился разрешить аудиторше работать в выходные. Дождавшись, когда Кудабаева уедет, Игорь прошел на пост охраны и проинструктировал всю службу охраны на повышение бдительности.

Савин сделал многозначительную паузу, но не дождавшись реакции Тоболина, продолжил.

– Игорь, он же такие ситуации за версту чувствует. Сориентировался, что Кудабаева не зря вдруг стала такой трудолюбивой, видимо что-то задумала. Ведь за время проверки она пока не получила результатов, необходимых ее хозяевам из финпола. Игорь же там с ней постоянно на ножах, не разрешает снимать копии с документов, которые мы и так представляем в оригинале, как того требует закон. Кудабаева попыталась «горлом взять», но он же кремень, к тому же грамотный. Не ей чета. Вот, видимо она и пошла на крайние меры. В субботу аудиторша что-то там ковырялась в бумагах, а Игорь в офисе сидел, пока она не уехала. На следующий день на вахте дежурил тот же охранник, которого Кудабаева в пятницу «облаяла», вот он и проявил бдительность. Попросил показать содержимое сумки, а аудиторша опять в скандал. Охранник вызвал старшего наряда, тот нашего Игоря, и под их напором Кудабаева призналась, что хотела взять документацию на дом, чтобы вечером поработать. Охрана составила соответствующий протокол.

– Много было документов? – нарушил Тоболин монолог финансиста.

– В принципе это не важно, теперь мы перехватим инициативу в этой проверке и начнем наступательные действия.

Тоболин понял, что последние слова принадлежат Панову. Руководитель юридической службы с самого начала настаивал на рассылке писем во все инстанции о нарушениях, которыми изобиловала проверка «МЭО-Гурьев». Советник, наоборот, был сторонником поиска компромиссов со всеми заинтересованными сторонами.

В правильности своего выбора Тоболин убедился во время последней связи с «Ханом», который прекрасно владел обстановкой в Атырау и получил задние заняться поиском влиятельных лиц из местных элитных кланов, могущих помочь сглаживанию противоречий между совладельцами «МЭО-Гурьев».

Так вот, «Хан» убедительно доказал, что письма-жалобы в любые атырауские госорганы обречены на провал, и из-за них следует ожидать еще большего ужесточения проверки, а не каких-то послаблений и правовых коллизий. При этом он привел множество примеров на местном материале.

Вспомнив свой разговор с «Ханом», советник попытался переубедить Савина:

– Валера, давай не будем преувеличивать. Произошло очередное правовое нарушение в ходе проверки, которое мы можем использовать для обращения в правоохранительные органы, но только и всего. Более того, есть уверенность, что никто не придаст ровно никакого значения нашему протесту против незаконных действий Кудабаевой. Давай спокойно разберемся. Какие были документы?

– Олег, ты меня извини, но на чем основывается твое мнение, мне непонятно, а мы этого факта так оставлять не должны. Если надо, дойдем до генпрокуратуры Казахстана. Документов было 47, и в основном это были товарно-транспортные накладные.

– Чем нам грозила утрата этих документов?

– Я думаю последующим обвинением в укрывательстве документов, которые после кражи Кудабаевой мы не смогли бы представить, в обмане, подлоге, заведомом искажении отчетности, выбирай, как говорится, на свой вкус, но, если хочешь знать точнее, лучше свяжись с Игорем. Он все уже «просчитал» и готовит наш «ответ Чемберлену».

– Ты лучше сам позвони ему, пожалуйста, и заодно уточни, когда он вылетает в Москву.

Савин набрал по мобильному главу юридической службы и завязал с ним оживленный диалог, а Тоболин, прислушиваясь к их переговорам, стал прикидывать, что дает «захват с поличным главной аудиторши». И что за этим «проколом» проверяющей стороны может последовать.

Наконец финдиректор закончил разговор и сообщил:

– Тебе лететь пока не надо. Игорь сам там хочет «выжать» все из этой ситуации с задержанием Кудабаевой, а ты пока здесь текущими делами займись. Когда надо будет, вылетишь, но готовность, сам понимаешь, всегда должна быть номер один. А сейчас извини, мне к шефу на доклад идти нужно.

– Еще что-нибудь по Атырау? – заинтересованно спросил Тоболин.

– Да нет, текущие дела, – ответил Савин, вставая из-за стола и направляясь к сейфу с документами.

Тоболин, понимая, что решение принято и разговор окончен, бросил, выходя из кабинета: