Однако в разведку по каким-то неизвестным причинам Олег не попал, а в контрразведке, после окончания операции «Вариант», по результатам которой незаслуженно уволили его наставников полковника Соболева и подполковника Степного, как-то не заладилось. Все последующие начальники отмечали профессионализм, честность и порядочность подчиненного, но полагали, что этого явно недостаточно для настоящего опера. Кроме того, Олег никогда не скрывал своих взглядов и откровенно высказывался о том, что оперативный азарт – страшная вещь. Он доказывал коллегам и начальству, что это как наркотик. Настоящий опер в процессе работы теряет связь с реальностью, он не осознает, что подглядывать, подслушивать и выслеживать людей безнравственно, неэтично. Оперативник в этот момент думает совершенно о другом – о разгадке увлекательной головоломки, о мероприятиях, которые сегодня надо провести и о результатах, которые получит завтра, а также придумывает новые оперативные комбинации и операции.

Тоболин же все нравственные моменты, в силу своего воспитания отчетливо осознавал и не мог через них переступить, что и помешало ему стать перспективным опером. Это только у Юлиана Семенова безукоризненный Штирлиц честно побеждает вероломных фашистов. А в жизни разведчик – это шпион. И оперативные термины не подменяют сути. «Переиграть» как ни крути означает перехитрить, а значит обмануть. А «убрать» или «ликвидировать» – это просто убить. А общечеловеческая мораль – она не разделяет обман на праведный и грешный, и не разбирает, кого ты предал или убил и ради чего.

В результате Тоболина перевели в информационно-аналитический отдел, где своей работоспособностью, вниманием к деталям и умением делать правильные выводы он сумел заслужить репутацию толкового аналитика. Когда после развала Советского Союза создавался российский антитеррористический центр, старый товарищ по КГБ пригласил его на работу. Для начала отучившись на курсах «ситуационников» Тоболин попал в московский центр антитеррора. Здесь за счет своих аналитических способностей стал стремительно расти по служебной лестнице и достиг ранга сотрудника международного антитеррористического центра СНГ.

Для него стало настоящей трагедией, когда МАТЦ возглавили люди нового президента. Начались перемены, «чистки» и его молодое новоиспеченное начальство уволило слишком «объективного и принципиального» подполковника в запас по достижению предельного возраста нахождения на воинской службе. Хотя сам Тоболин, несмотря на свои сорок пять, чувствовал себя здоровым и энергичным, так как продолжал обязательные утренние пробежки и систематические занятия в тренажерном зале, которые перемежал с посещением бассейна.

После этого нелепого увольнения жизнь как-то сразу потеряла смысл. Олег попытался не сдаваться и с присущей ему энергией занялся поиском новой работы, но это оказалось гораздо сложней, чем ему представлялось. Разосланные резюме в своем большинстве оставались без ответов, а личные встречи с возможными работодателями вызывали у него стойкое убеждение, что те либо не собираются никого нанимать, либо не очень представляют, чего они хотят от соискателей.

После нескольких месяцев бесплодных поисков, когда Тоболин уже хотел бросить это занятие знакомый чекист посодействовал его устройству в качестве аналитика по вопросам безопасности в солидную российскую компанию. Изучив состояние безопасности, Олег написал несколько отчетов с рекомендациями и стал беспрепятственно вхож к главе фирмы. Все шло как нельзя лучше, но через полгода владелец эмигрировал в США, а бразды правления компанией передал своему сыну. Молодой человек при личном знакомстве держал себя высокомерно, по американскому образчику закинув ноги на рабочий стол, он начал «учить» подполковника жизни. Олег поначалу пытался оставаться спокойным, но не выдержав менторских «хозяйских» наставлений по новому укладу, вспылил, поставил «молокососа» на место, за что и был незамедлительно уволен.

Оказавшись «на улице», Тоболин не отчаялся, и первоначально работу искать не торопился. Жил в свое удовольствие – читал книги, занимался физическим совершенствованием и путешествовал с дочерью по достопримечательностям Подмосковья. Но время неумолимо и безжалостно съедало небольшие остатки его денежных накоплений, надо было платить за двухкомнатную квартиру, помогать родителям, делать подарки дочери и на что-то жить.

В общем, через пару месяцев Тоболин плотно загрустил, сидел дома и пытался по объявлениям вычислить подходящую для себя работу. Именно в этот период один его бывший коллега предложил поработать вместо себя в холдинге «Межевразийское энергетическое объединение». Олег начал расспрашивать о компании, но сослуживец от подробностей уклонился и сказал только, что фирма порядочная, работал бы и дальше, однако не может по состоянию здоровья. Тоболин доверился коллеге, хотя на личном опыте уже успел убедиться, что честный частный бизнес в наших условиях практически невозможен и обеспечивать его безопасность дело достаточно обременительное.

В процессе прохождения тестовой беседы с участием гендиректора «МЭО», Тоболин сформулировал свое видение на организацию процесса обеспечения безопасности холдинга. При последующем обмене мнениями, несмотря на отдельные противоречия, Олег проникся уважением к принципиальным установкам «Генерального» и согласился работать во славу холдинга.

Так, 25 апреля 2006 года Олег Алексеевич Тоболин стал советником генерального директора холдинга «Межевразийское энергетическое объединение» по экономической безопасности.

Дальнейший инструктаж новоиспеченного работника проводил заместитель генерального директора Ляхов Алексей Богданович, который в общих чертах обрисовал ситуацию в дочерних компаниях «МЭО». При этом особое внимание акцентировал на казахстанском филиале в городе Атырау, где имелись некоторые проблемы с недавно зашедшими в холдинг партнерами.

По настоятельному совету Ляхова Тоболин на следующий день вылетел в командировку в Западный Казахстан, чтобы изучить обстановку на месте. Как, настоящий профессионал, Олег понимал, что гораздо эффективней сразу оказаться в самом проблемном месте компании и выяснить причины сложностей, чем сидеть в офисе и перекладывать прошлогодние отчеты предшественника.

Учитывая, что никаких материалов по предстоящей командировке ему не предоставили Тоболин, решил, что без связей в Атырау придётся сложно и перед вылетом успел переговорить по телефону со своим старинным другом экс-главой целиноградской контрразведки полковником запаса Максимом Николаевичем Рязанцевым.

26 апреля 2006 года (среда) – 09.00 Атырау

Еще в аэропорту Тоболин отметил, что криминогенная обстановка в Атырау не очень простая. Такие вещи, за время работы в АТЦ он научился распознавать даже по незначительным деталям. Когда он ожидал запоздавший по каким-то причинам служебный автомобиль, заметил несколько плотных ребят, сломанные уши которых выдавали бывших борцов. Некоторые из них подходили ко всем прилетевшим подряд, небрежно оттирая других частных извозчиков, и предлагали подбросить до города. Один из них, по-видимому, главный стоял посредине зала и что-то на повышенных тонах «втирал» аэропортовскому полицейскому. «Бомбила» временами оглушительно гоготал и по-приятельски, хлопал полисмена по плечу, а тот криво улыбался, напряженно оглядываясь по сторонам, но уйти не решался. Эта моментальная зарисовка из повседневной жизни Атырау подсказывала, что криминал в городе чувствует себя достаточно вольготно.

Тоболин, в период работы в КГБ СССР некоторое время курировал коллег из Казахстана и посещал по мере необходимости его территорию, но в Атырау советнику бывать не доводилось. Из оперативных сводок тех времен он помнил, что бывший купеческий Гурьев являлся одним из центров нелегальной торговли черной икрой. На географических картах город значился на берегу Каспийского моря в дельте реки Урал. На самом деле это было не совсем так. Река действительно рассекала город на европейскую и азиатскую части, а вот море находилось значительно ниже по течению Урала.