– А чего любитель? – Я не понял вопроса, поэтому промолчал. – Что тебе нравиться делать? Хобби есть? Чем ты занимаешься в свободное время?

– Спасаю тех, кто уцелел чудом.

– Это сейчас, а до этого?

Я долго не отвечал, задумался. Она уже и не ждала ответа, когда я сказал:

– Разбирать, собирать что нибудь, – про бомбы я промолчал.

Мимикой дала понять, что хорошее дело. Уважительно.

– А ты? – решил спросить я.

– Я? Всего понемногу. Раньше рисовала, но забросила.

– Почему?

– Некогда. Училась. Другие интересы появились.

Какие, не стал спрашивать, захочет сама расскажет. Доедали молча.

– Я сполосну посуду пока чайник горячий, – говорит она и встает.

– Не обязательно оставь, – я хочу еще поболтать с ней, но не про себя.

– Я хочу. А знаешь, почему я скучаю? – пауза, – По яичнице с беконом.

Да уж! Яиц у меня нет, сейчас их фиг где достанешь. Вроде просто, а невыполнимо.

– Чем планируешь заняться дальше? – сменил я тему.

– Спать ляжем, вставать рано, – ответила она и вроде как раздражение легкое в голосе « А ты чего хотел?»

– Мыться не хочешь? – я провоцирую с улыбочкой.

– Вода же дефицит! – но она понимает.

– Я сбегаю ради такого, – улыбаюсь уже во весь рот.

– Нет! Я не испачкалась, обойдусь, – бросает через плечо, но вдруг поворачивается вся и улыбаясь говорит – Вот так уже лучше. У тебя красивая улыбка.

Я хмыкнул смущенно, подал ей свою тарелку:

– Спасибо за ужин, – искренне от души.

– Пожалуйста, – уловил блеск в ее глазах. Стоит и смотрит на мою улыбку, мне аж не по себе. Она смотрит не понятным для меня взглядом, внутри меня поднимается буря.

– Спать, так спать, – вздохнул я и пошел к неудобному дивану. От греха подальше.

Она домыла посуду, я уже разделся. Прошел, посмотрел камеры, проверил рацию, положил рядом. Лег лицом к спинке. Захочет раздеться и не захочет, чтобы я смотрел, попросит отвернуться, лучше сразу. Оккупировала мою постель, а я ютись тут на узкой половинке, с пружинами в бок. Но я был рад, что она здесь. Сама выключила свет и затихла. Я лежал и как дебил думал, где взять яйца. В магазине не вариант, протухли давно. Нужна курица, живая, но где ее взять? Все разграблено, куры разбежались. Хотя может где-то бегает бесхозная курица. Нет, не выжила бы, замерзла или с голоду сдохла.

– Вейл… Ты спишь? – раздался тихий голос.

– Нет еще.

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем, – не признаваться же, что я о курах и яйцах.

– Поговори со мной, – просит она.

– О чем?

– Почему на нас еще не сбросили бомбу, чтобы уничтожить сразу всю заразу и выжечь все дотла. Ведь об эпидемии они в курсе раз закрыли границы.

– Может, потому, что знают не все. А может, потому, что варвары шлют постоянно сигнал сос. А может, подождут и сбросят.

– Почему тогда никто не приходит на разведку? Узнать обстановку.

– Может, и приходили, но не вернулись, сами донорами стали.

– Откуда варвары шлют сигнал?

– С вышки в госпитале.

– А остальные вышки?

– Пару осталось, но не знаю, работают ли. Не проверял.

– Нам нужно послать свой сигнал, но не о помощи, а чисто факты.

– Ага! Сразу поверят и примчаться спасать! Наивная.

– Нам нужна вышка максимально приближенная к границе. Есть такая.

– Все разрушено.

– Но ты ведь можешь починить? Ты же любишь все чинить и разбираешься. Ты же сапер. Только для передачи, ненадолго. Я отправлю текст не как они, а азбукой Морза. Нужно будет продумать текст. Ты же поможешь мне?

Я вздохнул. Утопия думать, что нас спасут. Но идея мне нравилась. Авось и получится.

– Попробуем.

– Кому-нибудь удалось сбежать из госпиталя?

– Я таких не знаю.

– Почему, те кто там не борются, не убегают, не сопротивляются? Чем они подавляют их волю?

Я как-то об этом не думал, что их волю вообще подавляют, но если так? То как? Медикаментами или еще как? Гипноз?

– С чего ты взяла, что их волю подавляют? Просто держат как в тюрьме.

– Не думаю, что это тюрьма, скорее хранилище. Где все спят в анабиозе. Проблем меньше, охранять проще, ни драк, ни бунта, кормить проще, если кормят.

– У тебя богатая фантазия.

– Нам нужно попасть в госпиталь. Убедится, что есть не инфицированные.

– Нам??? – возмутился я, но она мимо ушей.

– Мы должны все выяснить о враге, чтобы победить, а не прятаться. Чем больше информации, тем больше у нас шансов.

– Туда попасть легко, но выйти не возможно. Это верная смерть.

– Ты поможешь мне?

– В чем? Побыстрее умереть?! Ты и сама справишься!

– Вейл, ты нужен мне.

– Я не собираюсь потакать безумным идеям сумасшедшей! Ты спятила!!

Она замолчала. Мне нравится, как она называет меня по имени, во мне это отзывается переливами теплоты. И я не считаю ее идеи бредовыми, но если только про госпиталь. Она себя видела? Маленькая, хрупкая, нежная, а мыслит как амбал-наемник, упрямая, смелая. Уверен, она своих замыслов не оставит и пойдет без меня. Упертая. Но тут новый вопрос.

– Как ты узнал о приборе?

– Взял у одного из них. Мертвого.

– Но зачем им проверять нас, если мы здоровы?

– Смертельно больных убивают на месте.

– Но прибор этого не определяет! Как они узнают, что это неизлечимо больной не проверяя ни как? Чувствуют? Как? Сплошные пробелы.

Не определяет точно! Я об этом не думал, а у нее бошка варит! Поражаюсь тому, что твориться в этой красивой головушке. Умница. Надо это проверить. Я про прибор.

– Где они хоронят трупы? На территории?

– Не знаю. Наверно, – я даже догадаться не могу, в какую сторону она думает.

– Надо выяснить, – как приказ. Она мне приказывать будет?!

– Зачем? – но сдерживаюсь.

– Если вывозят за территорию, то обследовать трупы. Попытаться отбить одного, нам нужен тот, кто был внутри.

Отчаянная баба! Ты хоть раз пыталась кого-то у них отбить?! А я знаю, что это такое!

– Есть явные визуальные признаки зараженного вирусом?

– Глаза. Белесые глаза, как у варенной рыбы.

– А кроме этого? Это все? Речь? Движения? Что мы вообще знаем о вирусе? Понятно, что воздушно-капельным путем он не передается, но как конкретно? Нужно выяснить как можно больше об этой заразе.

– Что речь? Я с ними беседы не вел!! – раздраженно.

– Надо одного в плен взять и поговорить. Попытаться.

– Эля, ты спятила?! Где ты будешь его держать? Ты отдаешь отчет, что подвергнешь опасности не только себя, но и всех. Все завязывай! Спи. Сама сказала, что вставать рано. Все отбой! Достаточно разговоров на сегодня. Я спать.

Укрыл голову одеялом, не желая дальше разговаривать. Ненормальная, до чего она еще додумается, на чай их пригласить?! Но все-таки я ей восхищался. Она зрит в корень, не как принцесса, а как солдат. Не удивлюсь, если сама им в плен сдастся, ради любопытства. Дурость, граничащая с безрассудностью.

– Мне нравится, как ты зовешь меня Эля, так мама только звала.

Чувствую ее тоску, печаль и еще что-то, отчего-то стало больно дышать и появилось волнение. Что-то в ее голосе. Я и не заметил, что так назвал. Вырвалось как-то само.

– Вейл, – зовет тихо, напряженно, но нежно. Мурашки по спине.

Не отвечаю, пусть спит, хватит болтовни. Зовет еще пару раз, не реагирую. Мне уже мерещится, что она рядом стоит. Ах нет, не мерещится. Потрясла за плечо легонько.

– Вейл, я сама к тебе пришла, – тихо и взволнованно.

– Молодец, что пришла. Спи, давай, – раздраженно я.

Я понял это как то, что она согласилась идти со мной обратно, согласилась ночевать здесь. Поэтому так и ответил.

– Ты не понял. Я пришла к тебе. Сама. Вейл. Сама.

До меня медленно начало доходить, что она имеет в виду. Внутри все сжалось в комок, а потом захлестнуло волной эмоций. Этого просто не может быть! Это сон? Мне показалось? Я окаменел аж весь.

– Вейл, посмотри на меня, – очень сладко и эротично.