— Скажи мне, кем ты себя возомнила, когда ты в моей власти? — мой язык высунулся, и я лизнул ее шею.

— Не надо, — огрызается она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня через плечо. — Ты не находил времени для меня уже несколько дней, а теперь приходишь сюда посреди ночи и обращаешься со мной как со своей маленькой секс куклой? К черту. Так за кого я себя принимаю? Я твоя гребаная королева, Джаггер Нокс!

Моя рука скользит между ее грудей, и я щипаю ее за сосок, вызывая у нее самый сладкий отчаянный звук. Блядь. Я хочу отдаться этому, но сначала мне нужно преподать ей один важный урок. Я сжимаю ее челюсть и дергаю, чтобы она посмотрела на меня через плечо.

— Не сомневайся, что я всегда думаю о тебе. Ни на секунду в день я не перестаю думать о тебе. Я поклоняюсь этому телу, преклоняюсь только перед ним, но даже королевы падают на колени перед высшей силой. Я твой бог, Вай.

Она извивается в моих объятиях, её голубые глаза пронзают меня гневом, который, безусловно, часть игры, но, несомненно, немного реален. Она раздражена тем, что я не уделял ей внимания всю эту неделю, но именно так я планирую загладить свою вину.

Я бросаю ее обратно на матрас, и она пытается откатиться от меня, но я оказываюсь быстрее, и прижимаю ее к себе, держа руку на ее горле.

— Прекрати. Бороться. Со мной.

— Нет, — рычит она, протягивая руку вверх и обхватывая мое запястье. — Я не собираюсь облегчать тебе задачу и давать тебе, что ты блядь хочешь

Я наклоняюсь к ней, чуть крепче сжимая ее горло. Мои губы касаются раковины ее уха, а моя свободная рука скользит между ее ног.

— Блядь, тебе это нужно, Вай. Твои красивые губки говорят «нет», но из этой киски течет. Может, ты и сопротивляешься, но твое тело позволит мне так легко войти в тебя. Оно умоляет меня раздвинуть тебя своим членом и наполнить спермой. Я буду трахать тебя так жестко, что превращу каждое твое «нет» в мольбу о большем.

Она извивается подо мной, но это не мешает мне потянуться между нами и расстегнуть молнию. Мой ноющий член вырывается на свободу, и я издаю стон облегчения. Вай начинает уставать, и я пользуюсь тем, что она лежит неподвижно. Я скольжу членом по ее щели и старательно поглаживаю головкой ее клитор.

— Твоя киска умоляет об этом. Один толчок, и я окажусь так глубоко внутри тебя. Я могу избавить тебя от этой ноющей пульсации и превратить ее в один оргазм за другим. Скажи мне трахнуть тебя. Я знаю, что ты хочешь этого, Вай.

— Нет, я не скажу тебе этого, Джаггер, — хнычет она, приподнимая свои бедра навстречу моим.

— Я не уступлю тебе просто так. Ты думаешь, что только потому, что я твоя жена, я должна давать тебе то, что ты хочешь, когда бы ты этого ни захотел?

Она насмехается и закатывает глаза, но прижимается бедрами к моим, и я чувствую, как ее влажная щель скользит по моему члену. — Пожалуйста.

— Я слышу мольбу? — слова едва успевают покинуть мой рот, как она врезается своим лбом в мой. — Черт возьми, Вай!

Я ослабляю хватку, когда моя рука поднимается к ноющей голове. Она отпихивает меня от себя и спрыгивает с кровати. Схватив рубашку, которую я бросил на пол, она просовывает руки внутрь и мчится к двери. Ее тонкие пальцы возятся с замками, но она недостаточно быстра. Я преодолеваю расстояние между нами в четыре длинных шага и зажимаю ее между своим телом и дверью, поворачивая ее лицом к себе.

Мой взгляд впивается в нее, а грудь вздымается от гнева. Мой член уже болит от желания оказаться внутри нее, а теперь у меня еще и болит голова. Но, по правде говоря, мне нравится, что моя жена решила поиграть грязно.

— Ты очень плохая девочка, Вай.

— Неужели? — спрашивает она, и хотя я умираю от желания спросить, все ли в порядке с ее головой, я не поддаюсь этому порыву. Я верю, что если бы ей действительно было больно, она бы мне сказала.

— Да, — рычу я, поднимая обе ее руки над головой и прижимая их к двери одной из своих. Другой свободной рукой я расстегиваю пуговицы на рубашке.

— Черт возьми, тебе так идет моя одежда. Я хочу трахнуть тебя еще сильнее.

Вай стонет и смотрит на меня с гневом и похотью, вспыхивающими в ее глазах.

— Отпусти меня, Джаггер.

— Никогда. — я кручу ее на месте, не отпуская запястья. Ее бедра выгнулись дугой, и у меня появился идеальный доступ к ней. Она извивается в моих руках, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я сжимаю свой член и вдавливаю его в нее. — Блядь. Как же хорошо.

— Блядь! — повторяет она, прижимаясь лбом к двери и хватаясь за дверной косяк по обе стороны так крепко, что костяшки пальцев побелели. Ее всхлипы и крики могут напоминать попытки спастись, но я знаю лучше.

Я знаю, что ей это безумно нравится. Ее киска сжимается вокруг меня с каждым толчком, и когда я тянусь, чтобы схватить ее за горло, она опускает голову мне на плечо, ее волосы каскадом падают мне на спину.

— Все, что нужно, — это хороший трах, чтобы усмирить мое порочное создание. Я прикусываю чувствительное место чуть ниже ее уха. — Не так ли, малышка?

Вай поворачивает голову, чтобы зарычать мне в рот, ее зубы захватывают мою нижнюю губу и сильно кусают. — Отлично, Призрак. Ты поймал меня. Я сдаюсь. Бери, что хочешь.

Я посмеиваюсь над ее капитуляцией. — Я все равно собирался. Я не могу уйти, когда знаю, что эта тугая пизда жаждет меня.

— У тебя грязный рот для ангела.

Я толкаюсь в нее, стараясь наклонить бедра так, чтобы попасть в то место, которое заставляет ее кричать для меня. Она снова упирается рукой в дверь, и я запускаю пальцы в ее волосы, оттягивая ее голову назад. С приоткрытыми губами и устремленным в пространство взглядом она представляет собой охуенное зрелище. Она — воплощение блаженства. Именно такая, какой она мне нравится.

— Боже, ты такой грубый, — выдавливает она, и я выхожу из нее так быстро, что она чуть не кричит от недовольства.

Не отпуская ее волосы, я тяну ее к кровати и переворачиваю на спину. Она ударяется о матрас, и на ее лице отражается такое прекрасное потрясение, что мне хочется только осыпать ее поцелуями.

Но не сейчас.

Я нависаю над ней, наши лица находятся на расстоянии дюйма друг от друга.

— Что я тебе говорил, Вай? Бога здесь нет, малышка. Есть только я, — шепчу я, высунув язык, чтобы лизнуть ее челюсть.

Я не успеваю договорить, как мой член снова оказывается у ее входа и входит в нее. Она стонет мне в рот, встречая каждый мой толчок, и я понимаю, даже не говоря этого, что игра окончена.

Мы просто отдаемся друг другу, и когда я увидел, как она выходила из того бального зала сегодня вечером, я понял, что ей нужно, И, черт возьми… Я был готов дать ей это. Меня убивает то, что я не уделял ей внимания всю эту неделю. Я живу, чтобы сделать эту женщину счастливой. Каждый вздох, который я делаю, предназначен для нее, точно так же как и каждый неистовый толчок моих бедер — для того, чтобы доставить ей удовольствие. Я больше никогда не оставлю ее такой неудовлетворенной. Никогда.

Сжав ее подбородок, я перевел взгляд на нее. — Я люблю тебя, Вай. Мне так жаль, что я не уделял тебе внимания.

Ее лазурные глаза утратили яркий блеск ярости, и теперь в них нет ничего, кроме нежного блеска обожания, и это наполняет мою грудь теплом, которое может подарить только она.

— Я люблю тебя, Джаггер. Я прощаю тебя, малыш. — она поднимает голову с подушки и снова захватывает мой рот в отчаянном поцелуе.

— И я, возможно, немного переборщила сегодня. Но я хотела, чтобы эта ночь была дикой. Я хотела, чтобы ты одичал для меня.

Один уголок моего рта кривится, и я подмигиваю ей, поднимаясь на колени. Одну за другой я закидываю ее ноги себе на плечи. Злая улыбка растягивает ее розовые губы, когда я наклоняю ее бедра и вхожу в нее одним длинным, жестким толчком.

— Я всегда буду диким для тебя, — говорю я, прежде чем задать карающий темп.

Вай вытягивает руки над головой, открывая мне идеальный вид на свою грудь. Я наклоняюсь и вдавливаю сережку в сосок стараясь сделать ей больно. Ее спина выгибается дугой, а рука скользит по животу. Я с рычанием отбиваю ее, а затем прижимаю большой палец к ее клитору.