Я удивленно смотрю на нее, но по-настоящему удивляюсь, когда вижу, что она все еще спит. Или хотя бы частично. Мечтает обо мне.

И когда она возвращает мою руку на свою грудь, я едва не кончаю.

— Посмотри на себя, ты предлагаешь мне себя даже во сне. — я задираю ее ночную рубашку, обнажая безупречную кожу. Наклонившись. я провожу языком по ее пирсингу и щелкаю по нему. — я никогда не откажу тебе, Вай. — Ее спина выгибается, подталкивая меня к большему. Я целую боковую сторону ее груди и осторожно оттягиваю, и тяну за украшение.

Она задыхается, сжимает в одной руке простыню, а другую запускает в мои волосы, сильно дергая их за корни. Мои прикосновения становится более отчаянным, и я сосу сильнее, оставляя засос сбоку.

Вай хнычет, и когда я поднимаю голову, чтобы осмотреть ее кожу, я провожу пальцами по уже темнеющему фиолетовому пятнышку. — Блядь, твоя кожа выглядит так идеально с моей меткой на ней.

Она переворачивается на спину и беспокойно откидывает одеяло, ее коленки раздвигаются, а край ее ночной рубашки задрался до бедра, показывая мне, что на ней снова нет трусиков.

— Ты не можешь так искушать меня, Вай. Не жди, что я не захочу увидеть все твои сладкие местечки, когда ты вот так раздвинешь для меня ноги. — осторожно, чтобы не коснуться ее, я задираю тонкую ткань выше. Я шиплю, когда ее киска оказывается на виду. Такая нежная и красивая. Мне хочется одновременно поклоняться ей и жестко трахать.

— Если бы ты только знала, что я хочу с тобой сделать, — шепчу я.

Ее ресницы подрагивают, когда она окончательно просыпается, я наконец-то вижу ее прекрасные голубые глаза.

— Тогда сделай это, Джаггер, — хриплым от сна голосом произносит она.

Уголок моего рта искривляется в ухмылке. Она не понимает, какую силу только что дала мне. Я опускаюсь на колени и закидываю ее ногу себе на плечо. Не отрывая от нее взгляда, я накрываю своим ртом мягкий участок кожи прямо над ее киской. Если бы я мог, я бы провел здесь вечность, осыпая ее кожу поцелуями.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — требую я.

Она выгибает спину, пытаясь заставить меня дать ей то, что она хочет, не произнося слов, но я отодвигаюсь настолько, чтобы оказаться вне зоны ее досягаемости.

— Джаггер, — скулит она. — Ты знаешь, чего я хочу.

— Скажи это. — я протягиваю руку и зажимаю ее клитор между большим и указательным пальцами, а когда она вскрикивает, зажимаю ей рот ладонью. Приподнимаясь, чтобы прошептать ей на ухо — А теперь, Вай. Веди себя тихо. Ты же не хочешь, чтобы твой большой и плохой телохранитель пришел и застал тебя с раздвинутыми ногами для твоего преследователя? — в последнее слово я вложил саркастическую нотку, надеясь, что она уловит мою язвительность.

Судя по тому, что ее взгляд метнулся ко мне, она уловила.

— Ты можешь быть хорошей девочкой и помолчать для меня?

Она кивает, и я убираю руку, опускаясь между ее ног. — Итак, на чем я остановился? Ах, да… ты собиралась сказать мне, где именно ты хочешь почувствовать мой рот.

— Я хочу его на своем клиторе, Джаггер. Я хочу твой рот на моей киске, твой язык, все это. Пожалуйста. Не заставляй меня продолжать умолять. Потому что я знаю, что ты хочешь этого так же сильно, как и я, — шепчет она.

Она замолкает, после того как из нее вырывается просьба. К щекам приливает кровь, окрашивая их. Она сомневается в своих словах. Мой палец проводит по ее влажному центру, от чего он покрывается влагой. И тут меня осеняет. Ей нравится страх перед неизвестностью. На самом деле ее возбуждает мысль о том, что мужчина, преследующий ее, вот-вот заставит кончить ему на язык. Мое порочное создание — хорошая девочка, склонная ко всему необычному и извращенному.

Я раздвигаю ее губки большими пальцами и дую на ее клитор. — Скажи мне, что тебя больше всего возбуждает. Мысль о том, что он застанет меня между твоих ног, или то, что ты позволишь своему преследователю трахать тебя языком?

Она хнычет и сильно дергает меня за волосы.

— Джаггер, ты дразнишь меня.

— Ответь на вопрос, и я дам тебе то, что ты хочешь.

Она вздрагивает, когда я провожу языком по внутренней стороне ее бедра и скольжу рукой по ребрам, чтобы потянуть за сережку.

— Я могу выбрать и то, и то? Ты единственный, кто когда-либо заставлял меня чувствовать себя так…

— А что, если я скажу, что это я? Это тревожное чувство, что за тобой кто-то наблюдает, и когда ты просыпаешься поздно ночью и чувствуешь, что в комнате с тобой монстр, это я. — я провожу языком снизу вверх по ее губкам, впервые по-настоящему пробуя на вкус женщину, ради которой я дышу. — Это всегда был я.

Глава 8

Вай

— Что? — шепчу я, не веря в услышанное, но в то же время мое тело все также продолжает реагировать на его прикосновения. Я прижимаюсь бедрами к его рту и одобрительно стону от того, как быстро и умело его язык доводит меня до пика.

Может быть, меня действительно заводит мысль о том, что он преследователь.

Что, черт возьми, со мной не так?

— Но… ты же сказал, что никогда не будешь мне врать, — задыхаюсь я, дергая его за волосы, заставляя его посмотреть мне в глаза.

— Никогда, — вздыхает он, просовывая пальцы внутрь меня, заменяя им рот. Его большой палец скользит по моему клитору твердыми, медленными движениями, пока он вводит в меня два, а затем три пальца. Растяжение причиняет немного боли к непрекращающемуся удовольствию, проникающему в меня.

— Блядь, — простонала я, не в силах мыслить здраво и попытаться хоть немного вникнуть в то, что он имел ввиду. Мне плевать. — Это так чертовски приятно.

— Да? Ты уже закончила задавать вопросы, порочное создание? Ты готова кончить? — дразнит он, проводя языком вверх и вниз.

Я выгибаюсь под ним. — Да, блядь, да. Пожалуйста.

Его язык кружится вокруг моего клитора, прежде чем он втягивает его в рот, посасывая и покусывая, в то время как его пальцы погружаются в меня снова и снова. Каждое движение закручивает меня все сильнее, пока центр моего существа не вспыхивает всеми цветами, известными человеку. Я светлая и темная, яркая и тусклая, сверкающая, как звезды. Я пытаюсь сдержать крик, но не могу остановить себя, чтобы не выкрикнуть его имя. Джаггер. Джаггер. Он — все, чего жаждет мое тело.

— Хорошая девочка. Очень хорошая девочка, — бормочет он, поглощая каждую каплю.

Я млею от его похвалы. Это именно то, чего я хочу в такие моменты, и то, что ни один мужчина не удосужился дать мне раньше.

— Боже, это было так прекрасно — задыхаюсь я, притягивая его к себе, чтобы поцеловать в шею. Он еще не целовал меня раньше, и я не уверена, что хочу сделать это первой, но мне хочется осыпать его ласками после того, что он только что сделал со мной.

Проводя языком по его челюсти, я запускаю руки под футболку и наслаждаюсь жесткими линиями его тела. И пока я целую каждый сантиметр его шеи, дымка после оргазма начинает рассеиваться, и я вспоминаю, что он мне сказал.

— Джаггер?

— Да, Вай?

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

— О том, что ты мне сказал. Что «это всегда был ты». Что ты имел в виду? Ты сказал мне, что ты не преследователь, потом ты сказал, что никогда не будешь мне врать… а сегодня вывалил это на меня? Объясни.

Он упирается локтями по обе стороны от моей головы. Вся игривость исчезает с его лица, оставляя за собой мрачное выражение, от которого я вздрагиваю.

— Почему тебе так трудно принять, что никто никогда не вызывал во мне те же чувства, что и ты? Когда ты впервые взглянула в мою сторону, я почувствовал связь с тобой. Это превосходило все, что я когда-либо испытывал с кем-либо. А когда ты позволила мне прикоснуться к тебе, я был очарован. Я знаю, что ни с кем другим не испытаю того желания, что испытываю к тебе. Ни с кем. Никогда. Только к тебе.

— О… это не… я не так поняла, кажется… — говорю я, мои щеки покраснели. — То, как ты это сказал, сбило меня с толку.

Его черты смягчаются, и он смахивает с моего лица влажные от пота волосы.