Правда, со стороны рюкзак выглядел странно. Если бы на него посмотрел какой-нибудь кругосветный путешественник – ну так, случайно – он бы сильно удивился, что из сладкого и круглого аромата выглядывают несъедобные ноги куклы, которая умела говорить «ма-ма» и «уа-ааа». А рядом с кукольными ногами из рюкзака торчали колесики совершенно несъедобных роликовых коньков. Но Лю̀си это не казалось странным – напротив, очень даже понятным.
Эли тем временем внимательно и серьёзно набивала свой рюкзак. Она вела взгляд по кофику, вела, иногда останавливалась, задумывалась на секунду, и дальше вела. Но если глаза хватали что-то, что хоть как-то могло пригодиться, это что-то сразу заворачивалось в пакет и устраивалось в рюкзаке. Поудобнее. И через десять минут рюкзак Эли тоже вспух, как не очень вкусный воздушный шарик, и из него тоже торчали ролики – ну, как без роликов гоняться за великаном?!
Хотя и без них великану пришлось бы туго. Из всех карманов красно-зелёного рюкзака выглядывали, на первый взгляд, самые странные вещи: ножи и вилки, прищепки для белья, верёвки и пять тюбиков суперклея, что в одну секунду крепко-накрепко склеивал всё. Да, всё на свете.
– Ого, тяжесть какая! – Лю̀си потянула свою ношу, а потом сравнила с рюкзаком Эли. Вес получился хорошим, одинаковым, но Лю̀си вдруг ужасно огорчилась и страшно расстроилась. Да, ужасно и страшно – её славное личико с новой стрижкой, как у мальчика, даже сморщилось, будто Лю̀си превратилась в стриженную старушку. И когда удивленная Эли потрясла её за плечо, Лю̀си в ответ только головой замотала в разные стороны и еле выдохнула:
– Ой, да-ар. Кажется, мы зря собирались. Никого мы не догоним. Ничего мы не поднимем. Плиту-то. Без подъемного крана. Мы вот на столечко. Не сдвинем.
Лю̀си медленно, как из тюбика, выдавливала слова, а пальцами показала, что каменную плиту на площадке кофика не получится сдвинуть даже на полноготочка. Но Эли почему-то не расстроилась. Она как раз достала два электрических фонарика, один оставила себе, другой отдала Лю̀си и спокойно смотрела – ждала, пока подружка выберется из своего горя. Ждала. А Лю̀си и не думала из него выбираться, будто ей нравилось в горе сидеть. Наконец Эли устала ждать – даже у неё порой терпения не хватало.
– Да-ар! Да-ар! Ты что, забыла, что у нас там внизу, под кофиком?
– Ну, подвал…
– А в подвале? Что там у нас?
– Ну, всякая всячина, – Лю̀си недоверчиво смотрела на подругу, не понимала, куда она клонит, только фонарик вертела в руках.
– И куда наш подвал тянется?
– Ну, вперёд. Значит, там… – Лю̀си наконец представила себе подвал и стала мысленно по нему пробираться. – Там, как сойдешь по ступенькам, и сразу! А-а-а! Это, значит, он как раз прямо! Прямо под нашей площадкой! Чёрт побери!
Эли кивнула двойной улыбкой. Одной подтвердила, что Лю̀си правильно догадалась, а второй показала, что ей совсем не нравится, что подруга ругается – как мальчишка. Но Лю̀си, видно, всерьёз решила превратиться в мальчишку: хлопнула себя ладошкой по лбу, потом свистнула, лихо надела бейсболку и повернула её козырьком назад. И сразу, будто они обо всем договорились, стала ногой подпихивать рюкзаки к лестнице, к той, что вела в тот самый подвал.
Да, в тот самый, что находился под кофиком. Странно, что Лю̀си про него забыла. Хотя нет, не странно. Маленькие хозяйки редко в нём бывали, он им достался вместе с домиком, а когда домик готовили для двух почётных горожанок, все ненужные вещи перетащили вниз, в подвал. И потом, когда домик переделывали в кофик, туда свалили ещё много ненужных вещей. И славные жители Птибудошта, очень добрые, очень любящие двух почётных горожанок, просто не подумали, что подвал может пригодиться в хозяйстве.
Раза два в год подруги в него спускались, чтобы ещё раз убедиться – ни на что он не годен! Вернее, так: он бы очень пригодился, в нём можно было устроить кладовую для продуктов, можно было поставить огромный холодильник и положить столько полезных вещей… Только вот беда: подвал уже был завален до самого верха старыми бесполезными вещами. Девчонки называли их «сокровищами» (в шутку, конечно), старыми, древними, бесполезными.
Эли и Лю̀си каждый раз вздыхали, когда смотрели на них. И «сокровища» в тёмном подвале тоже смотрели и тоже вздыхали. Это были резные ножки и спинки поломанных стульев и кресел, целые и разбитые сундуки, дырявые гобелены, свернутые в огромные трубочки, и ещё много-много чего. Девчонки смотрели на «сокровища» пять минут и понимали, что им пяти дней не хватит, чтобы всё вытащить и выбросить. И что? Целых пять или шесть дней их любимый кофик не будет работать?! Этого девчонки даже представить себе не могли. Даже мысль о том, что их кофик не будет работать хотя бы один день, казалась им ужасной. И потому они только руками разводили – ну, когда-нибудь потом разберём, не сегодня. Или двумя руками разводили: одной Эли, а другой Лю̀си. Ну, не было у них свободного времени! Они на вечерний отдых еле-еле находили час-другой.
Но сейчас это было неважно. Сейчас девчонки не думали, что кофик придётся оставить – может, даже на целую неделю или две. Может, и три недели придётся гоняться за этим лупоглазым великаном. Сейчас их беспокоило другое: им надо было не просто заглянуть в подвал, им надо было добраться до дальнего края подвала. А там! Ох! Об этом Эли и Лю̀си даже боялись думать.
Они ещё раз окинули взглядом свой уютный кофик, прошлись по всем его углам, уголкам и даже зажмурились, соображая, чтобы ещё прихватить с собой. Но на ум больше ничего не шло, и потому девчонки вздохнули кротко-коротко, заперли двери и потащили рюкзаки по лестнице вниз.
VI
Лестница вела вниз, в тот самый подвал. Обычно девчонки её быстро проскакивали – через две, через три ступеньки, но сейчас не торопились. Вдруг этот лупоглазый сидит там внизу и ждет их? И ка-ак выскочит! Или ещё какую гадость сделает, жаба такая! От этих мыслей становилось не по себе, но подруги их храбро отгоняли. И от большой храбрости дышали еле слышно, фонарики забыли достать и долго искали выключатель на стене. Он там словно потеряться решил, радовался, что его так долго ищут. И только когда Лю̀си стала сердито сопеть и ворчать что-то про «дурацкий выключатель» – только тогда нашёлся.
Нашёлся и щёлкнул, и под потолком зажглась пара тусклых лампочек в серых кривых колпачках, а в полумраке перед девчонками выросла целая гора старых «сокровищ», покрытых толстой пылью. Гора эта как настоящая выросла, всё собой заслонила, казалось, весь свет в себя втягивает. Но девчонки и в полутьме смогли понять – место, где великан спустился под каменные плиты, было у дальней стены.
– Да-ар, нам вот туда надо пробраться!
Эли шептала тихо, а пальчиком показала на дальний угол, но Лю̀си её не дослушала и на пальчик не посмотрела. Она стала на цыпочки, дотянулась до ножки жёлтого дивана, что высовывался из горы, и – оп-ля! – через секунду сидела верхом на этой ножке.
– Давай мне рюкзаки, я их здесь прилажу.
Лю̀си говорила так, будто они с Эли всё вместе решили. Впрочем, она не ошибалась: девчонки умели договариваться без слов, порой просто кивали друг другу и всё понимали, а потом делали дело так, будто превратились в одного человека. И сейчас превратились. Они почти не глядя передавали рюкзаки из рук в руки, за ножки «сокровищ» осторожно хватались, а толстую пыль просто смахивали. Быстро-быстро девчонки добрались до самой верхушки, под потолок и там увидели, что дальше гора скатывается в глубокую яму. Не сама, конечно, скатывается – просто в ней глубокая яма образовалась, будто какая-то бомба взорвалась, разорвалась и раскидала старые «сокровища» в разные стороны.
Подруги осторожно, тихонечко сползли вниз, к самому дну, стали на ноги, осмотрелись, но ничего опасного не увидели. И ничего страшного тоже не увидели. Под ногами у них лежали спинки старых кресел, а на одной спинке спокойно перекатывался кудлатый моток из толстой шерстяной пряжи. Круглый и кудлатый.
