— Госпожа Лайс, мне бы хотелось получить все документы, касающиеся смерти моих родителей.
— Зачем это вам? — насторожилась боблинка.
— Надо! — отрезал я.
— Эти документы являются государственной тайной Империки. Они затрагивают стратегические интересы нашего государства… Но я могу их вам предоставить в обмен на ваше согласие сотрудничать с нами.
— А как же истребители магов?
— То есть сотрудники Общества Естественного Прогресса? Я прикажу им оставить вас в покое.
— Не уверен, что полковник Треск выполнит этот приказ.
— Если он откажется подчиняться, то будет ликвидирован.
— А если я откажусь с вами сотрудничать?
— Ответ очевиден.
Я решил схитрить:
— Вначале я хотел бы убедиться, что нужные мне документы все еще существуют, что вы не попытаетесь предложить мне подделку. Передайте мне документы, а потом я дам ответ на ваше предложение.
Гандолиза Лайс твердо сказала:
— Для нас эти условия неприемлемы!
— Тогда я достану документы сам. Если вы уничтожите документы, я все равно узнаю правду. Я — маг по крови. Вы, видимо, еще не поняли, с кем имеете дело!
— Вы не первый маг, который отказывается с нами сотрудничать, — ядовито улыбнулась Гандолиза Лайс. — И вы знаете, что происходит с теми, кто вторгается в сферу интересов Империки.
— Ваша сфера интересов — весь ваш Изначальный мир?
— Ну почему же только один мир? Наши ученые уже научились создавать проходы в другие миры. Уж вам-то должно быть об этом хорошо известно. Как видите, ваше сотрудничество или отказ от него ничего не решают. Наука даст нам то, в чем отказали маги — власть над всеми мирами!
— Интересно посмотреть, как вы будете экспортировать свою «демократию» в Мир Магии…
Я сказал это и тотчас же прикусил язык. Я внезапно понял, что боблины Изначального мира легко найдут общий язык с хозяевами магических энергий. Ведь цели-то у них общие: власть, нажива, присвоение чужого труда и общих богатств.
Я обратился к Савельеву:
— Вы обвиняли магов в стремлении к безраздельному владычеству. Но разве сами вы не участвуете в порабощении народа?
— Это не порабощение, это прогресс! — ответил человек, но в его глазах промелькнула легкая тень сомнения.
Гандолиза Лайс отчеканила:
— Господин Савельев, вы должны немедленно ликвидировать Калки! Он представляет угрозу интересам Империки и всей нашей цивилизации.
Я широко улыбнулся:
— И как же вы собираетесь меня ликвидировать?!
Савельев быстро протянул руку к переговорному устройству и нажал на одну из кнопок. Потом он нажал на нее еще раз, потом еще и еще.
— Не трудитесь! — сказал я. — Ваши охранники в коридоре не могут сдвинуться с места. Подошвы их комбинезонов слились с полом в одно целое. Им не скоро удастся выбраться из своих скафандров.
В глазах Савельева я увидел ужас… Ужас, смешанный с уважением.
Гандолиза Лайс, считавшая, что находится в безопасности на другой стороне планеты, крикнула:
— Все равно ты не сможешь выйти из подземного бункера!
Я ответил ей своей замечательной насмешливо-угрожающей улыбкой и открыл магическую дверь на хорошо знакомую мне набережную в Москве. Я не собирался указывать моим противникам, в какой мир на самом деле намеревался отправиться. Москва служила лишь пересадочной станцией.
Савельев и Гандолиза Лайс в оцепенении глядели на дверь, за которой виднелись металлическая ограда набережной, река, дома на другом берегу.
На прощание я сказал:
— Разговор с вами многому меня научил. Я понял, что бессмысленно сражаться с отдельными людьми, боблинами или оборотнями. Я объявляю войну всей вашей системе лжи, несправедливости и подавления личности. Либо вы измените свои планы, либо я разрушу все, к чему вы стремитесь. Я ИДУ ВО ГНЕВЕ СВОЕМ!
Я вышел за дверь и покинул Изначальный мир.