Мгновения, пока солдаты колебались, не зная, чьи приказы выполнять, помогли мне сделать изображение за дверью ясным и отчетливым. Я рванул туда, что было сил, и… понял, что бегу по жесткой свежескошенной траве. Я обернулся на бегу и увидел позади несколько домиков, просторные поля и полоску леса. А прямо передо мной находился дом Наула Назеля.

Убедившись, что опасность миновала, я пошел медленно и осторожно. Я находился посреди большой лужайки, то есть на виду у всей округи, и потому начал оглядываться по сторонам в поисках подходящего укрытия. Идти сразу в дом мне казалось верхом неблагоразумия. Ведь там могли находиться истребители магов, оставленные в засаде.

Внезапно дверь дома распахнулась, и на крыльце появилась тетя Вика.

— Калки! — закричала она. — Наконец-то!

Тетя Вика побежала мне навстречу, и я понял, что это не оборотень. Слезы радости навернулись мне на глаза, когда я оказался в крепких тетиных объятиях.

— Калки, как ты оказался здесь, посреди поля? Мы ждали тебя на ключевом месте — возле печки.

— Это долгая история, — ответил я.

— Ну, тогда пошли в дом, ты нам все расскажешь!

Я посмотрел на крыльцо. Там появились еще две фигуры: Отшельник и пожилой боблин, в котором я сразу признал Наула Назеля (в его городской квартире я видел изображавшего его оборотня).

— Назель предатель! — закричал я. — Это он привел сюда истребителей магов!

Наступила тишина. Все смотрели на меня: Отшельник — с недоверием, тетя Вика — с удивлением, Назель — с ужасом.

— Наул — мой старый друг, — прервал затянувшееся молчание Отшельник. — Калки, почему ты решил, что он нас предал?

— И о каких истребителях магов ты говоришь? — спросила тетя Вика. — Мы отделались от них в Тассисудуне.

Я насторожился и еще раз проверил своих друзей при помощи магии. Нет, это были не оборотни. Рядом со мной стояли самые настоящие тетя Вика и Отшельник. И Наул Назель был самым натуральным боблином, правда, дрожащим от страха и не смеющим поднять на меня взор.

— Давайте, войдем в дом и спокойно во всем разберемся! — предложил Отшельник.

Первым делом внутри дома я увидел огромную старинную печь, занимавшую едва ли не половину внутреннего пространства. Создавалось впечатление, что она намного старше деревянного дома, словно он был возведен вокруг печки в более поздние времена, взамен прежнего крупного строения, разобранного или разрушенного. Все остальные предметы мебели — стол, стулья, несколько кроватей — рядом с печкой казались маленькими.

Мы расположились за столом, который стоял возле окна так, что с любого места можно было видеть подход к дверям дома. Наул Назель сел на самый краешек стула. Мне казалось, что он готов при первом подходящем моменте пуститься в бегство, и только страх передо мной удерживает его на месте. Его поведение, наконец, заметили и Отшельник с тетей Викой.

Отшельник положил руку на плечо Назеля:

— Не обижайся на Калки, старый друг. Он еще молод и несдержан. Кроме того, он много испытал и стал излишне подозрительным…

Я не дал Отшельнику договорить:

— Пусть лучше ваш друг расскажет, что его связывает с полковником Цельсом?

Назель стал бледен, как лист мелованной бумаги. Отшельник убрал руку с его плеча и спросил:

— Как понимать твои слова, Калки?

— Я только что стал свидетелем одного важного разговора. Полковник Цельс совершенно недвусмысленно сказал о том, что Наул Назель предупредил истребителей магов о том, что мы находимся в его доме… — я немного заколебался. — Правда, в том же самом разговоре полковник Треск, командир отряда спецназа, сказал, что он попытался захватить нас в этом доме, но мы перебили его солдат и скрылись… И полковник Треск узнал меня, хотя я сам видел его первый раз в жизни. Вот, я выхватил у него фотографии и с их помощью попал сюда.

Я начал перелистывать пачку фотографий:

— Ничего не понимаю…

Верхние фотографии в пачке запечатлели дом Наула Назеля в том виде, в котором он предстал передо мной. Но на других фотографиях я увидел тот же самый дом, наполовину сожженный, наполовину разрушенный.

— Что это? — я протянул фотографии тете Вики и Отшельнику.

— Похоже, дом обстреляли из гранатометов, — профессионально определила тетя Вика.

Отшельник побледнел точно так же, как и Назель. Непослушными трясущимися губами он прошептал:

— Когда это произошло, Калки? Когда ты видел полковника? Когда слышал его слова? Когда раздобыл фотографии?

— Да только что! — я посмотрел на часы. — Не понял… Что это со стрелками?…

Стрелки моих часов быстро вращались в обратную сторону.

Отшельник вскочил со стула, схватил мою руку и уставился на часы.

— Беги отсюда, Калки! — голос старого боблина почти сорвался на визг.

Тетя Вика, решив, что мне угрожает опасность, выхватила автомат, до того спрятанный под курткой.

— Куда бежать? Зачем? — не понял я.

Отшельник отчаянно жестикулировал, словно не мог подобрать нужных слов. Наконец, он на одном дыхании прокричал:

— Быстрее открой дверь в другой мир! Куда угодно! Только исчезни из Изначального мира! Немедленно! Где твой альбом?!

— У меня его нет… Я объясню…

— Все объяснения потом! Немедленно уйди отсюда ХОТЬ КУДА-НИБУДЬ!!! Точнее, не куда-нибудь, а в любой другой мир!

— Да в чем дело-то?

— Ты открыл ДВЕРЬ ВО ВРЕМЕНИ! Ты вернулся назад — в свое прошлое!

Осознание этого ошеломило меня, но зато расставило по местам события последнего часа. Только теперь я сообразил, что в полиционерское управление я вошел поздним вечером, а сейчас, судя по всему, была первая половина дня. От яркого освещения в управлении было светло, как днем, потому-то я раньше не обратил внимания на несоответствие времени суток.

Значит, сейчас было начало того дня, когда отряд полковника Треска попытался захватить нас в доме Назеля. Этим вечером я встретил раненого Треска, который узнал меня, потому, что мы должны были скоро встретиться. Я воспользовался верхней фотографией из пачки, на которой был изображен дом Назеля ДО нападения истребителей магов, и потому попал в прошлое. Ведь в том времени, которое я покинул, дом имел уже совершенно другой вид.