— Я что-то вообще не понимаю, зачем мы тут потребовались, — с недоумением сообщила Александра Васильевна Вере Андреевне. — Тут же вся «Химавтоматика» собралась, а уж они свои установки знают куда как лучше нас с тобой, так что какая тут от нас польза может быть…

— Ну да, они-то инженеры, а мы с тобой — просто химики.

— Ну и зачем…

— Еще раз: они просто инженеры. Им сказали, какие нужно обеспечивать параметры внутри реакторов — и они их обеспечили. Но они, поскольку всего лишь инженеры, не понимают, что творится внутри реактора…

— Там и химиков достаточно.

— И химики не понимают. Но они все думают, что раз мы с тобой эту штуку придумали, то наверняка понимаем — и в случае чего подскажем, как процессы получше отрегулировать.

— Глупости все это, я, например, тоже не понимаю всю физику процессов. Ты мне сказала сделать молибден-никелевый катализатор на корунде — и я сделала. А зачем такой нужен и как он работает…

— Не переживай, я тоже не понимаю как он работает. Но знаю, что работает — и мне этого достаточно. А нас позвали просто потому, что никто здесь поверить не может в то, что мы тоже нифигашечки не понимаем как вся эта фигня работает. Так что мы с тобой здесь только потому, что всем остальным будет спокойнее, если мы здесь будем. Так что польза от нас есть: она нас видят и работают из-за этого спокойно. Ну а мы… мы просто отдохнем немножко.

— Время терять жалко, сейчас работы столько…

— А мы физически отдохнем, мозги-то нам отключать не требуется. Будем думать думы разные, а если вдруг чего придумаем — то тут очень неплохая лаборатория имеется.

— Тебе-то да, для твоих полимеров парочки пробирок хватит на опыты, а у меня только установка для выщелачивания…

— Саш, не суетись. Делай умное лицо, поглядывай на всех свысока так… пусть думают, что мы все под контролем держим. А ты тем временем вот над чем подумай: наш дорогой и горячо любимый товарищ Мирчинк раскопал под Кустанаем приличное такое месторождение бокситов.

— Слышала…

— Ну так вот: в тех бокситах кроме глинозема очень много всякого интересного. Ну, почти пять процентов титана за бесплатный отход советской химической промышленности пойдет, однако есть вещи и поинтереснее. Там скандия грамм до тридцати на тонну боксита, галлия почти столько же, еще ванадия вообще до полутораста граммов.

— Это граммы на тонну руды?

— Нет, это граммы на тонну уже боксита. Но нам эти граммы нужно оттуда извлечь и у делу пристроить.

— Ты из них будешь суперкатализаторы вроде рениевых делать? Тогда извлекать смысл, конечно, появляется…

— Я тебе потом скажу, что мы будем из этого делать. Ты сначала придумай как все это вытащить.

— Думаешь, это просто? В берилле его довольно много встречается, но я его от алюминия даже не пыталась отделять…

— А теперь попытайся. Причем сильно так попытайся, с большим успехом обязательно: кроме тебя, я уверена, сейчас никто даже подумать правильно в эту сторону не сможет.

— Ну, спасибо за комплимент. Но если вытаскивание этих веществ будет стоить столько же, сколько вытаскивание рения из руды…

— Возможно, что и дороже, но ты методику вытаскивания хотя бы отработай. Я знаю… случайно знаю, месторождение, где скандия уже граммов сто на тонну, но там пока даже конь не валялся. А когда кони туда валяться придут, у тебя уже будут отработанные процессы получения чистого металла.

— Ну ладно, ты права: здесь нам остается лишь мысленные эксперименты проводить, так почему бы и про это не подумать? Тогда вопрос: а кони валяться когда придут?

— Не очень скоро, думаю, что пара лет у тебя точно есть.

— А расходы… там же наверняка такие непростые установки потребуются…

— Я тебе сейчас открою страшный секрет про то, как денежки из карманов народа тащить. Из зарубежных, заметь, карманов. Ты чулки новые видела капроновые?

— Не только видела.

— А теперь подумай не торопясь: если взять пару чулок и сверху их сшить…

— Ерунда какая-то получится. А зачем?

— Да, словами это не объяснить, вернемся — я тебе покажу. В общем, сейчас люди Лаврентия Павловича такие сшитые вместе чулки патентуют в куче стран, и когда СССР эти патенты получит… гарантирую: бабы всего мира эти штуки будут в драку покупать. А если в нить добавить полиуретановые волокна…

— И что будет?

— Хорошо, что в МВТУ набрали много девчонок, они такие вещи влёт понимают. Сейчас там бригада, практически из одних девчонок, машину разрабатывает, которая полиуретановое волокно производить будет. То есть у них уже одна опытная машинка есть, на десять элементарных нитей. Ее, конечно, для промышленного производства не хватит, а вот нам с тобой приодеться…

— Старуха, я в твоих полимерах мало что понимаю, ты бы на человеческом языке…

— Относительное удлинение такой нити до обрыва составляет аж восемьсот процентов, ну шестьсот, если технологию не очень четко соблюсти. Ты чулками за колючку зацепишься — а они не порвутся, а просто растянутся, колючку уберешь — обратно стянутся.

— Вот теперь понятно. А сколько такие чулки стоить будут? Сильно дороже нынешних капроновых?

— Сильно дороже будут установки по их изготовлению, в смысле не чулок, а нитей. А сами чулки… там ведь не только чулки можно будет делать, а очень много чего. Но начнем с чулок, а как кучу денежек заработаем… То есть ты насчет цен на нужные тебе реакторы не волнуйся, изыщем финанс.

— Вот удивляюсь я тебе: твои установки вообще многие миллионы стоят, а ты все мне стараешься помочь. Да и не только мне…

— Мои установки, между прочим, сами себя окупают довольно быстро — но на в рамках НТК, а с точки зрения нанесения пользы стране. А вот то, чем ты занимаешься, оно себя окупит в перспективе, но я точно знаю что окупит — и с этой точки зрения я занимаюсь инвестициями в будущее. Сама подумай: вот состаримся мы, работать не сможем — а кушать-то меньше хотеть не станем. Даже больше, захотим кормиться бананами с авокадами разными — а на что это купить? Но работать нам и не надо будет, мы эти инвестиционные проекты из загашника достанем — и нам такие премии отвалят, что сможем авокадами с кокосами хоть объесться!

— Опять ты все в жратве сводишь, — рассмеялась Саша.

— Понимаешь, без еды человеческий организм как-то очень быстро помирает, вот ведь какая засада-то. Так что приходится о ней думать, причем о еде к тому же еще и вкусной. Да, вернемся — я тебя новым тортом угощу, мне наш кондитер обещал приготовить. Надеюсь, он его не испортит… ага, насос загудел, значит температурный режим уже выставлен. Пошли отсюда, сейчас они факел зажигать будут, а от него вонищи…

— Сама же сказала, что мы должны тут сидеть и всех успокаивать.

— Ну да, должны были. А сейчас установка уже заработала, им всем на нас уже вообще плевать… пошли быстрее.

Однако далеко уйти им не удалось: девушек перехватил Владимир Николаевич Ипатьев, который вместе с большинством сотрудников своего института тоже приехал в Кстово на пуск нового завода. И очень обрадовался тому, что встретил Сашу с Верой:

— Какое счастья, что я вас заметил! Здравствуйте… а вы куда-то спешите?

— Очень, — с самой серьезной физиономией ответила Вера, — мы ведь сегодня только позавтракать успели, да и то в поезде, так что спешим куда-нибудь, где нас хоть чем-нибудь покормят.

— Ну, если вы еще не умерли с голода, то могу предложить… приглашая вас отобедать со мной. Машина у меня вон там стоит, меньше чем через час мы навестим прекрасное заведении рядом со Свердловкой… а чтобы вы по дороге не умерли, можно на минутку забежать в рабочую столовую вон там и перехватить по стакану чая с бутербродами. Тут, знаете ли, довольно неплохие есть, с бужениной…

— Вера, — поинтересовался он уже когда машина поехала в Нижний, — я давно хотел у вас спросить: как вы придумываете все эти катализаторы? Ведь вы, насколько я знаю, вообще занимаетесь химией высокомолекулярных соединений, а вовсе не нефтехимией. Но в последней вы уже сделали открытий больше, чем все прочие химики мира за последние лет двадцать…