Я вспоминаю студенческие годы, когда чрезвычайно модным было чтение книг известного немецкого писателя Ремарка. Его произведения «Три товарища», «Триумфальная арка», «На Западном фронте без перемен» буквально ходили по рукам, и не было, пожалуй, студента, который не желал бы их прочесть.
Я люблю книги с детства, был «болен» ими. Обожаю классику, повести, романы, стихи. Не знаю почему, но до сих пор меня охватывает дрожь, когда беру новую книгу в руки. Сначала поглаживаю её по обложке, затем заглядываю внутрь. А когда дочитываю последнюю страницу, бережно кладу книгу на полку. Страшно не люблю небрежного отношения к ней.
Припоминаю настоящий книжный бум, когда каждый хотел иметь у себя личную библиотеку. Заразился этим и я. Надо было постоянно собирать макулатуру, потом в выходной день эти десятки килограмм везти в приёмные пункты Москвы в переполненной электричке, зачастую простаивая всю поездку в тамбуре. Ещё надо было отстоять длиннющую очередь, чтобы получить абонемент, а потом такую же – чтобы его реализовать. То же происходило и в местных книжных магазинах, когда объявлялась подписка. Очередь занимали нередко с позднего вечера и стояли до утра, до открытия магазина. Люблю посещать книжные магазины, киоски и ярмарки и сейчас, уже находясь на пенсии.
Возможно, это оттого, что до сих пор стоит в глазах забитый книгами чулан в доме отца, в глухом лесном кордоне Рязанской Мещёры. А возможно – от первого школьного учителя, который ходил после войны в кирзовых солдатских ботинках с металлическими набойками, в обмотках до колен. Он проводил занятия в небольшом бараке с русской печью, где занимались первые три класса, и дал мне на дом первую детскую книжку. А может быть, от первых самостоятельных шагов в сочинительстве, когда мне, ученику седьмого класса, вручили книгу за лучший рассказ и басню в конкурсе, ежегодно проводившемся школой.
Но, скорее всего, любовь к книге привила мне учительница литературы в восьмом классе. Одарённый педагог с обычной внешностью, она настолько увлекательно и увлечённо вела свой урок, что казалось – красивее её никого нет на свете! Она рекомендовала нам вести дневник по внеклассному чтению, и я до сих пор храню сброшюрованную тетрадь в линейку, в твёрдой обложке, в которой записаны книги, прочитанные мною в 1954–1955 годах, с фамилиями и годами жизни авторов, персонажами и кратким описанием сюжета произведений.
Шестьдесят пять интересных книг! Вот наиболее любимые из них: «Небо и земля» Саянова, «Чапаев» Фурманова, «Полюс» Водопьянова, «Овод» Войнич, «Школа» Гайдара, «Повесть о настоящем человеке» Полевого, «Малышок» Ликстанова, «Улица младшего сына» Кассиля, «Белая берёза» Бубеннова, «Молодая гвардия» Фадеева, «Люди с чистой совестью» Вершигоры, «Даурия» Седых, «Амур-батюшка» Задорнова, «Остров разочарования» Лагина, «Сердце Бонивура» Нагишкина, «За отчизну» Царевича, «Путь на Киев» Скляренко, «Огни на реке» Дубова, «Робинзон Крузо» Дефо.
Мне особенно нравилось располагаться зимними вечерами с книгой на деревянной лавке у только что протопленной «голландки», прислонившись спиной к горячим её бокам, и читать при тусклом свете лампадки, а позже – керосиновой лампы. Я погружался в повести о человеческих судьбах, героических подвигах, таинственных путешествиях по странам и материкам, забывая про все неприятности, про голод и холод. Печурка быстро остывала, тепло уходило через щели в полу и стенах рабочего барака. А я вместе с героями произведений витал где-то далеко в тёплых, тропических странах и ничего не замечал.
Большой интерес к чтению был и у моих сверстников, может, потому, что не было телевизоров, да и радио – не у всех. Интересная книга из библиотеки ходила по рукам, записывались на неё, а после устраивались обсуждения, тематические вечера по книге с небольшими концертами художественной самодеятельности и, в завершение, танцами. Беседы о прочитанных книгах в нашей среде происходили нередко прямо на улице. Книги были моими постоянными спутниками. Тратил на них последние деньги, особенно когда стал самостоятельно зарабатывать.
Книги были доступны каждому, стоили дёшево, в несколько раз дешевле, чем сейчас, издавались миллионными тиражами и… были в дефиците. Книга считалась самым лучшим и желанным подарком. Государство заботилось о подрастающем поколении, не было беспризорных, бомжей, зато были бесплатная учёба, здравоохранение, что позволяло воспитывать морально и физически здорового и образованного человека. И от этого крепло и само государство, достигая небывалых вершин в науке и технике.
К тридцати трём годам у меня была семья из четырёх человек. Мы с женой тогда уже обзавелись, пожалуй, всем необходимым для взрослых людей. Имели дочь и сына, любимую постоянную работу, бесплатную двухкомнатную квартиру, автомобиль, гараж, прекрасный отдых. К тому времени я побывал уже в двух льготных туристических поездках, посетил Испанию и Чехословакию, жена – Германию.
Мы ежегодно выписывали массу литературы: три газеты: «Комсомольская правда», «Правда», «Роман-газета»; несколько журналов: «Огонёк», «Дружба народов» и «Сельская молодежь» с приложениями к ним. А такие популярные журналы, как «Наука и жизнь», «Вокруг света», «Юность», «Современник», «Здоровье», «Крестьянка», «Работница», «Искатели», «Юный техник», «Мурзилка», «Весёлые картинки», печатавшиеся тогда массовыми тиражами, были практически в каждой семье. К тому же мне нравились журналы «Архитектура СССР», «Архитектура Москвы».
В 1967 году подписался на уникальную, двухсоттомную «Всемирную библиотеку». Каждая семья, если удавалось, имела такую же обширную подписку. Поэтому Советский Союз был самой читающей страной мира.
Человека с книгой можно было видеть везде – в метро, на вокзале, в библиотеках (в 1985 году насчитывалось сто тридцать четыре тысячи массовых и двести тысяч специальных библиотек), в самолётах и поездах. Вот почему численность научных работников составляла тогда полтора миллиона человек, их них полмиллиона – кандидаты и доктора наук.
В восьмидесятые годы прошлого столетия я увлёкся исторической литературой, прочитав в журнале «Современник» роман В. Пикуля «У последней черты». Затем прочитал все его книги и произведения других авторов: «Каменный пояс» Евгения Фёдорова, «Емельян Пугачёв» Евгения Шишкова, «Пётр Первый» Алексея Толстого. В девяностые годы, перейдя на другую работу, перечитал массу литературы по внешнеэкономической деятельности и зарубежным связям, приобщился к российской и советской дипломатии Саввы Дангулова, Андрея Громыко, Анатолия Добрынина. В двухтысячные годы увлёкся публицистикой, но особенно поэзией.
С удовольствием читаю современных авторов – Валентина Сорокина, Николая Рубцова, Сергея Викулова, Глеба Горбовского, Марину Струкову, Геннадия Шпаликова. Перечитываю Сергея Есенина, Александра Твардовского, Михаила Лермонтова. Считаю, что книга дала мне всё – образование, знание жизни, самостоятельность, способность анализировать и просто большое удовольствие.
И ещё я считаю, что книга никогда не умрёт. «Ничто не может заменить книгу. Чтение книг – по словам Горького – это привычный нам обыденный, но таинственный процесс духовного слияния человека с великими умами всех времён и народов».
Многие великие люди преклонялись перед книгой, как перед иконой.
Александр Суворов очень рано научился читать. Он нашёл в библиотеке отца книги военного и исторического содержания и стал читать их запоем тайком от своих родителей. «Дом заснул. Александр поднялся с постели, тихо и осторожно, по-кошачьи, чтобы не нарушить покоя старого дома. Нашарив в темноте огниво, Александр выкресал огня и раздул трут, зажёг от него серничок. Мертвенно-синий огонёк почти не светил. От серничка Александр зажёг приготовленную заранее лучинку. Светя лучинкой, Александр достал из-под подушки огарок восковой свечи чуть ли не в руку толщиной и зажёг её. Лучинку задул. Александр завесил окошко одеялом, чтобы не тревожить светом отпущенных во дворе цепных собак, взял с полки книгу, раскрыл её на постели и начал листать, стал перед книгой на колени со свечой в руке. Место, дочитанное вчера, заложено сухим кленовым листом. Сладко забилось сердце Александра: вчера он уже заглядывал вперёд и догадывался, каковы-то предстанут воинам Ганнибала Альпийские горы, как-то пойдут по кручам и узким тропинкам тяжёлые, громоздкие слоны и, главное, что скажет своим воинам перед битвой Ганнибал.
