– Одни? – тут же напрягаюсь я.

– Мам, ну мы уже большие, – ноет Дашка, – Дед обещал с нами сходить, да и родители Тони.

– Тогда хорошо, а что еще делали?

Дашка начинает рассказывать, что они с бабушкой купили коньки. Точнее, Дашке в подарок купили, а я вспоминаю, что мы как-то забыли со Стасом, когда последний раз на коньках стояли. Да и мысли не было Дашку научить.

– А учить, кто будет?

– Дед сказал, что ноги помнят, – с пафосом произнесла дочка, снова развеселив меня.

Да, мой папа когда-то хорошо катался, только не помню, сколько лет назад это было. Да и на лыжи бы неплохо встать. У нас лыжня прямо за домом проходит вдоль озера. Постоянно в выходные вижу лыжников и по-хорошему завидую. Что же я за лентяйка такая, ни лыжи, ни коньки. И дочь ничему не учу. Беда, одним словом.

– Ладно, мам. Папе передай привет, мы в магазин за продуктами поедем, бабуля целый тетрадный лист исписала. Дед уже машину выгнал.

– Давайте, поцелуй там их от меня.

– Обязательно, – дочь отключается, а я еще какое-то время сижу с трубкой в руке.

Весело у них там, праздник на носу чувствуется, а у меня тут тишина. Даже елки нет.

Встаю с дивана в гостиной и иду в кладовую под лестницей. Где-то была искусственная елка, может, хоть это отвлечет меня от моих невеселых мыслей. Звонок Стаса застает меня, когда стою на стуле и пытаюсь дотянуться до верхушки, чтобы насадить на нее блестящую звезду.

– Да, Стас, – прижимаю трубку ухом к подбородку.

– Я сегодня немного раньше освобожусь, закажи что-нибудь из ресторана? – замираю с игрушкой в руке. Что-то случилось или звезды сошлись?

– Хорошо, – отвечаю удивленно, – А зачем из ресторана, я могу, и сама приготовить.

– Жень, я хочу вкусно поесть и провести вечер у телевизора за просмотром фильма, а не ждать, пока ты там что-то сообразишь на скорую руку.

– Ааа, – произношу в ответ, вспоминая, что продуктов у нас не так много. Собирались уезжать и запасов особо не делали. Курица вроде есть в морозилке.

– Скоро буду, – Стас отключается, а я все-таки втыкаю на свое место игрушку и бегу в душ.

Затем переодеваюсь в обычное домашнее платье, но в последний момент сдергиваю его с себя. Стас приедет раньше, хочет провести время вместе, а тут я, как в обычный день. Сдергиваю с вешалки черный шелковый халат с золотыми павлинами по подолу, снимаю с себя белье. Шелк на голое тело, да ты явно перебарщиваешь, Женя.

Посмеиваясь, заказываю еду и бутылку красного вина к мясу. Сажусь в гостиной, смотрю на моргающую огоньками елку. Все же как красиво и атмосфера в доме сразу совсем другая.

Вздрагиваю от звонка в дверь и принимаю доставку, раскладываю все красиво по тарелкам, даже открываю вино. Затем снова вскакиваю и ставлю на стол свечи в серебряных канделябрах, зажигаю, приглушая свет, и сижу. Тяну из салатника листик и закидываю в рот. Только сейчас поняла, что сильно хочу есть. Утром только кофе в себя влила, а сейчас пробило.

Истекая слюной, жду Стаса. Затем наливаю себе немного в бокал вина и держу в руке, смотрю на вишневого цвета жидкость. Чувствую себя полной дурой в шелковом халате на голое тело. Ногам холодно, и я всовываю их в свои обычные тапочки, а надо бы по идее в туфли на высоком каблуке.

Через два часа считаю, сколько прошло времени после звонка Стаса и понимаю, что он не придет как обещал. Набираю его номер и слышу короткие гудки. Откладываю телефон и беру со стола бутылку вина, возвращаясь в гостиную. Сажусь в кресло, наливаю себе полный бокал. Затем вспоминаю кое-что и ставлю бокал на столик, иду в свою комнату. Там переодеваюсь в теплую фланелевую пижаму и натягиваю на ноги белые махровые носки. Да плевать мне, как я выгляжу.

Снова спускаюсь в гостиную и сажусь в кресло, поджав под себя ноги. Наблюдаю за игрой огоньков на елке, потягивая из бокала вино. Аппетит пропал, есть уже не хочется. Все как-то по-идиотски, что ли. Даже не хочется звонить Стасу, что-то выяснять, наверняка в последний момент появились неотложные дела, и он забыл обо мне. Смысл ему названивать и требовать объяснений? Переживу, не в первый раз.

Допиваю вино и укладываюсь в гостиной на диване, натянув на себя теплый плед. Так и засыпаю под елочку, проваливаюсь в сон. Ничего не слышу, даже не чувствую, когда возвращается Стас и переносит меня на руках в нашу спальню. Накрывает одеялом и уходит. Потом возвращается, приняв душ, и ложится рядом. Отличный вечер, мне очень «понравилось».

– Прекрасно выглядишь, Женя, – мы с Викой стоим в фойе ресторана, пока наши мужья понесли верхние вещи в гардероб.

Принимаю с подноса высокий бокал с шампанским, делаю глоток. Официант уходит дальше, а мы с Викой останавливаемся у большого зеркала.

– Спасибо, а ты что-то бледная сегодня, – смотрю на подругу, отмечая ее какой-то поникший вид.

Нет, тот, кто не знает Вику, видит в ней лишь очень красивую женщину тридцати лет, в длинном шелковом платье цвета фуксии, открытыми плечами и бриллиантовым колье на шее. Черные волосы забраны вверх и спускаются на открытую спину длинными локонами. Красивая, но печальная.

– Да, что-то я в последнее время не очень себя чувствую, – отмахивается Вика, тоже отпивая из бокала.

– Может тебе в больницу сходить? – предлагаю я, – Анализы сдать.

– Хватит с меня больниц, все со мной в порядке, – произносит Вика, – А ты? Мне кажется, похудела?

– Наверное, хотя по платью не скажешь. Покупала месяц назад, – тихо смеюсь я, останавливая взгляд на себе.

Платье из струящейся синей ткани с корсетом, туфельки на высоком каблуке. На шее подарок Стаса, тонкая нить бриллиантов со вставками аметиста, такие же серьги до плеч. Красиво. Волосы сегодня уложили в салоне в легкомысленные локоны, там же нанесли и макияж. Я сама себе нравлюсь, а Стас ничего не сказал.

– Новое? – касается искрящихся камней на моей груди Вика, – Вроде не видела раньше.

– Да, Стас на Новый год сделал подарок, – улыбаюсь я.

– И мне, – смеется в ответ Вика, – Говорят, когда мужья дарят драгоценности, значит, откупаются.

– Отчего?

– Чтобы не ворчала много и глаза закрывала.

– Скажешь тоже, а что еще дарить? Заехал в последний момент в ювелирный и все. Я сама всю голову сломала, какой подарок выбрать. Хорошо, что Катя подсказала.

– Катя? А да, она знает толк в безделушках. Вот и она, – мы оборачиваемся и смотрим на подругу, которая идет к нам.

На ней яркое алое платье из шелка с высоким разрезом от середины бедра, в котором мелькает красивая ножка в черном чулке и черной замшевой туфельке. На шее бриллиантовый чокер с рубином посередине. Волосы уложены на греческий манер, макияж смоки айс, только с неизменной красной помадой на губах. И вот не вульгарно это смотрится на Кате, если бы я так накрасилась, была бы похожа на проститутку, а этой все идет.

– Девочки, потрясно выглядите, – целует в миллиметре от наших щек Катя, обдавая сладкими духами, – Классная вечеринка, с наступающим, кстати, всех.

Чокаемся фужерами, выпиваем, возвращаются наши мужья. Мы очень хорошо смотримся рядом со Стасом. Он такой брутальный, широкоплечий, высокий и я изящная, светленькая. Мне нравится идти с ним под руку и искать наши места за столиками. Хорошо, что мы сидим все вместе с друзьями, так веселее.

Далее веселье в полном разгаре. Выходит ведущий, звучат тосты, музыка. Мы выпиваем, общаемся, внезапно ловлю себя на мысли, что мне хорошо, легко. То ли виной шампанское, то ли сама обстановка. Или я просто для себя сделала вчера какие-то выводы, которые сама толком не могу объяснить.

Стас даже не извинился за вчерашнее. Утром только сказал, что неожиданно встретил старого друга и заговорились в ресторане. Я промолчала в ответ, хотя, возможно, надо было закатить вселенскую истерику с битьем посуды. Но я так никогда не делала, и сейчас не собираюсь. Мы смеемся, наблюдая, как Стас, Катя и Сашка участвуют в каких-то конкурсах, Роман вообще вышел из зала, разговаривая по телефону. Одни мы с Викой сидим за столом и наблюдаем за развлечением других.