Вот и сейчас он предложил использовать открытый от американцев и европейских банкиров кредит для собственных нужд. О чем не преминул сообщить на коллегии.

— Валюта есть валюта! Нам самим пригодится.

Советские начальники тут же завозмущались.

— Но поляки жутко обидятся.

— Да и черт с ними! Они так и так обидятся. А мы получим мощнейший профит! Польша и так должна двадцать восемь миллиардов долларов. И особенно усердно их окучивают западные немцы. Так что лишние три никто не заметит. А мы получим новые производственные линии в химической промышленности. В свете предстоящей компьютеризации это особенно важно.

Стоцкий покачал головой:

— Сколько же в тебе…

— Империализма?

— Цинизма. А ведь ты комсомолец!

Кеша тут же деловито поинтересовался:

— Меня еще не выгнали из ВЛКСМ? Я же столько времени взносы не платил.

Кураторы на минуту зависли. Они только что поднимали важнейшую политическую тему, но партийная дисциплина вошла вплоть и кровь советских руководителей. А взносы — это святое! Первым ожил Ежов:

— Решим твою проблему! У тебя же зарплата в ТАСС идет, оттуда и вычтем.

— Э…

Иннокентий вовремя придержал язык. Что ему те копейки, когда речь идет о миллиардах!

Он продолжал рисовать на листе ватмана возможные схемы отмыва полученных кредитов для покупки необходимого СССР оборудования. Партия провозгласила переход на новый этап Научно-Технической Революции. Не зря Иннокентий слово «Революция» в записках постоянно продвигал. Не переход на технократические рельсы, а именно Революция! Так советским ответственным работникам было понятней. Им нравились громкие и звучные совковые термины. Ей богу, как дети!

«Догнать и перегнать! Жить стало лучше, жить стало веселей! Лишнюю тонну конопли народу сверх плана!»

Если поначалу это здорово напрягало Петрова из будущего, то затем победил привычный для человека двадцать первого века тотальный цинизм постмодерна. Политический фарс тех лет мог убить живую мысль у кого угодно. Жирные коты олигархата, продажные чиновники и обслуживающие их холуи-пропагандисты пытались косплеить как раз наработки времен развитого социализма. Правда, получалось у них крайне хреново.

— Что будете пить?

Все-таки в России хорошо быть иностранцем. Все перед тобой лебезят, выслуживаются. Ничего не меняется столетиями!

— Токай, битте!

Вероника тщательно пыталась не смеяться. Таким сейчас напыщенным выглядел Иннокентий, играющий в крутого бизнесмена.

— Дорогие друзья, рад вас видеть.

— Гутен абенд, господин посол.

Кешу уже ввели в курс дела, кто тут есть кто. Вон тот длинный сухой хмырь из БНД, разведки ФРГ. Эти два кислых типа представляют в Союзе австрийскую разведку. Где-нибудь и тухлый ЦРУшник найдется. Каждой твари по паре!

Посол Австрии поначалу встретил их встревоженно, больно уж странные они вели дела. Но Советы приняли их благосклонно, значит, был заинтересованы. Задача посла наводить мосты и связи.

— Жаль, что вы не побывали на приеме у нас.

— Хорошо хоть сюда попали. Было много переговоров. А потом хотелось осмотреть окрестности русской столицы.

— Ого, какой у вас насыщенный график! Но вы молоды и все хотите успеть. И у вас интересный акцент.

— Моя мама — словенка из Югославии.

— Тогда понятно. Мы некогда были тесно связаны со Словенией.

— Была империя! — поддакнул послу Хайнц Вайман.

— И еще какая! — австрийский посол был поклонником последнего императора Австро-Венгрии. — Кстати, с вами хотели переговорить.

Посол кивнул в сторону двух немецких бизнесменов, тесно связанных с химическими концернами ФРГ.

Промышленники с Иннокентием отошли в сторону. Вероника-Виктория присоединилась к группе советской богемы. Музыканты, литераторы, циркачи. Те кое-как разговаривали на английском. Веронике было смешно слышать, как они шепчутся между собой, обсуждая наряды и угощения на приеме. Ей-богу не элита нации, а вечно голодные мещане на рынке. Так по сути и было. Фигляры и скоморохи неожиданно стали «совестью нации».

— Господин Вайсман, ходят слухи, что у вас есть некие собственные подходы к экономическому руководству СССР.

— Да что вы говорите!

«Здрасьте, приехали! Неужели это люди Ежова их распространяют? Вот суки!»

— Не надо скромничать.

— А что это меняет по существу? У меня не тот вес, чтобы играть в собственные игры. Я лишь обычный посредник.

Один из банкиров, красавчик, напоминающий известного немецкого актера будущего Тиля Швайгера, ухмыльнулся.

— Не прибедняйтесь, Хайнц. Наверняка вы работаете на крупных акул, а здесь для предварительных переговоров.

— От вас ничего не утаишь! — Иннокентий заливисто захохотал.

Если он и этот банкир были примерно одного возраста, то второй собеседник мог еще застать Гитлерюгенд и почти не улыбался. Он, скорее всего, в этой компании главный и сейчас вступил в разговор с серьёзными намерениями.

— Хайнц, вы могли помочь нам понять, к кому в Москве стоит обращаться?

Вайсман не стал упираться. Похоже, именно для того его сюда и позвали. Приходится отрабатывать у Информбюро их недавние приключения.

— Ваши намерения?

— Мы знаем, что Советы ускоренным темпом развивают химическую промышленность. И нам есть что им предложить.

— Хорошо, — Иннокентий делал вид, что размышляет. — Передайте мне ваши контакты в Москве, завра с вами свяжутся. И я попрошу от вас ответную любезность.

Пожилой промышленник тут же вопрошающе уставился на австрийца. Он уже понял, что вопрос решен, осталось узнать цену.

— Почтем за честь.

— Кто из вашей делегации серьезное связан с микроэлектроникой? У меня к нему будет интересное предложение.

Молодой немец сразу оживился:

— А можно узнать подробности? Потому что мой дядя является директором одного из предприятий «Филипс».

Иннокентий сделал стойку и немедленно спросил:

— Это крайне интересно. Но вопрос будет щекотливый.

Немцы засмеялись:

— Мы все находимся в щекотливой ситуации.

Васечкин-Вайсман в момент посерьезнел:

— У меня есть поставщик из Южной Африки. Ему интересен европейский рынок. И долговременное сотрудничество.

Немцы вмиг протрезвели. Откуда этот пацан имеет такие связи? Кто стоит за ним? Первым среагировал молодой. Видимо, у него было меньше предрассудков.

— Но ведь ЮАР под международными санкциями?

— Тем более интересно сотрудничество! У меня своя фирма в Панаме и филиалы в Колумбии. Там всем плевать на чьи-то тупые санкции. Хочешь делать деньги — делай их!

Кеша сейчас представлял беспринципного капиталиста, и у него это отлично получалось. Навыки из будущего. Немцы молча переглянулись. Наживка невероятно жирная. Первыми войти в дело. Пожилой промышленник осторожно поинтересовался:

— Это как-то связано с Советами?

Иннокентий лукаво усмехнулся:

— А как вы думаете? Вы знаете, где меня найти. Послезавтра я улетаю в Европу. А сейчас прошу меня простить. Супруга заждалась.

Немцы позвонили на следующий же день. Совмин и ПГУ довольно потирали руки. Стоцкий ходил в Кремле, гордо выпятив грудь. Это ведь его человек провернул такую операцию. Немцы вскоре на американские деньги начнут строить три химических предприятия на территории РСФСР. С некоторых пор современную промышленность развивали только в ней и Белоруссии. А платить за эту будут гордые поляки. Чем не профит!

И немцы и, вполне возможно, бельгийцы готовы впрячься в международную аферу с ЮАРовцами, сулящую огромные барыши. Через южноафриканцев Союз получит новейшие европейские разработки в области микроэлектроники. Латиноамериканские друзья и по мере роста производства и Советская армия оборудование «двойного назначения». Ну а посредническая фирма Вайсманов неплохой процент с огромных сделок. Придется открывать новые счета в аффилированных банках.