— Лучше до такого не доводить. Но к чему такие сложности, Кеша?

— Не доверяю я до конца этим колумбийским революционерам.

— Но они же знают, кто нас крышует?

Иннокентий изумленно обернулся к жене. Как быстро она набралась от него понятий!

Через час молодой светловолосый человек в чиносах и светлой рубашке стоял в аэропорту, дожидаясь своей очереди на регистрацию рейса Панама — Каракас. Оттуда он должен был лететь на Кюрасао. Его багаж оказался довольно увесист, Кеша потащил с собой фотоаппаратуру. Зря, что ли, он купил «Asahi Pentax» 67? И на яхте он успел снять несколько сногсшибательных кадров. Слайды уже были проявлены, и Вероника должна отослать их в ближайшие дни в Лондон.

Они решили, что с приходом дождливого сезона будут почаще летать на север на острова Бокас-дель-Торо. Там приятней и не так влажно. Заодно Вероника закончит свой второй роман, а Кеша сделает съемку всех островов. Чтобы два раза не возиться. Жаль яхту туда не перетащишь. Или это возможно? Иначе зачем тогда Канал?

Глава 22

Насущный креатиф

Светский раут семидесятых в далекой Панаме не особо отличался от подобных мероприятий в Москве будущего. Правда, Иннокентий на них никогда и не бывал. Разве что видел по ТВ и в блогах Инстасамок. Его потолок — посещение какого-то жутко модного фестиваля, куда его вытащила одна сумасшедшая подружка. С ней было безумно интересно, но та постоянно стремилась к новым ощущениям. То есть пробовала различные вещества, расширяющие сознание. Хотя судя по физиономиям на культурном шабаше, в тамошних кругах такое было скорее нормой.

Уровень данного мероприятия по местным меркам являлся средним. Богатых «папиков» с «Розитами» почти не видно. Как и послов важных стран, что фланируют с одного пафосного мероприятия на другое. И обычно с ними рядом всегда бравые военные. Шампанское также не хлестало водопадами, зато ноздри раздражал запах марихуаны и ласкал аромат кубинского табака. Да и сорта виски были представлены весьма широко. На мероприятии собралось немало американцев.

А все началось со случайного знакомства в фотолаборатории, где Хайнц Вайман проявлял пленки. В эту поездку на Кюрасао он решил взять заодно негативную пленку и отдал её в печать. Хотелось обставить офис красивыми пейзажами. А кадр шесть на семь позволял печатать огромные фотографии. Вот за получением их и застал «австрийца» американский стингер, то есть свободный журналист Ричард Пит.

Слово за слово, искреннее восхищение фотографиями.

Затем несколько совместных встреч, и чета «австрийцев» влилась в тесный мирок Панамского репортерского братства. Иннокентий и Вероника поначалу сильно осторожничали и только после того, как Крапивин и его люди точно указали, с кем можно иметь дело, а кто работает на ЦРУ и военную разведку, начали плотней общаться с журналистами. Кеша еще по прошлой будущей жизни знал, что от этих странных ребят при желании можно получить массу инсайда. Особенно если угостить выпивкой. Старая добрая репортёрская стезя.

А вот двадцатые годы двадцать первого века с журналистикой случился изумительный казус. Туда пришло множество молодых охламонов, которые всерьез считали, что в Интернете есть все. И чудесным образом большая часть новостных площадок фактически стали близнецами. Перцу добавили драконовские законы, где какой-нибудь популярный блогер автоматически становился СМИ со всеми вытекающими.

Понятно, что стоящей информацией никто уже не торопился делиться за просто так. Ведь доказать добытый инсайд законными способами почти невозможно. Вдобавок за него заплатят неплохие деньги заинтересованные лица. Оттого основные СМИ внезапно стали поставщиками или махрового официоза, или желтых до блевотины новостей. Страна перестала видеть реальную картину собственной жизни. Учитывая тот факт, что в низовых звеньях бюрократической машины работали такие же интернет-девочки и мальчики, наверх гнилым потоком пошла непроверенная и зачастую лживая информация.

В этой богом забытой стране все еще не обстояло так печально. С тобой делились новостями пусть и скупо, но безвозмездно. Особенно если ты слыл «своим парнем». А пара веселых и остроумных немцев, к тому же полиглотов пришлась многим по душе. Что особенно порадовало подполковника. У него не было возможностей и ресурсов, чтобы заиметь агентов внутри «репортерской стаи». Да и парни там тусовались прожженные, любопытствующих не по делу чужаков сразу почуяли бы.

— Хайнц, как тебе картины?

Иннокентий не смог сдержать брезгливое выражение, что тут же проявилось на лице. Ричард Пит заливисто захохотал. Он уже «выбрал норму», поэтому стоял с легким коктейлем в узловатых руках.

— Вот за что ты мне нравишься, Хайнц! Всегда несешь правду.

— Я родился в стране, где чтят традиции высокой культуры. Моцарт, Штраус, вальс.

— Художник Шикльгрубер.

— В семье не без урода.

Техасец снова согнулся в приступе смеха.

— У тебя на все есть ответы!

Иннокентий пожал плечами.

— Кто-то должен быть умным.

— Ты меня когда-нибудь уморишь. А где Виктория?

Кеша сделал вид, что пьет из причудливой формы стакана.

— Она обсуждает свои литературные потуги с Маклареном.

— О! Ты не веришь в талант собственной супруги?

Хайнц Вайман покачал головой:

— Я в этом ни черта не разбираюсь, друг мой.

Иннокентий извинился и покинул словоохотливого техасца. Тот был военным корреспондентом, много раз бывал во Вьетнаме и признался, что та война отняла у него веру в человечество. Американцы считали себя величайшим народом на планете, верили в бога, свою мировую миссию, но сами творили дичайшие преступления. Вот Ричарда и носило с тех пор по горячим точкам планеты.

«Бедолага. С таким настроем он долго не проживет!»

Сам Васечкин-Петров к жизни после второго воскрешения относился несколько философски. Да, он устроил себе карьеру и интересную жизнь. Но не зацикливался в стремлениях. Наверное, поэтому ему пока везло. А что там случится в будущем волновало не так уж сильно, как сам процесс. Скорее всего, поэтому он ввязался в очередную авантюру со спасением умирающей империи, а сейчас создавал из жены суперзвезду. Все там будем!

— Ну, как успехи?

Док Макларен, так он себя любил называть, охотно отозвался на вопрос:

— Виктория послушала мой совет и убрала сопли. Это роман о пиратах, нужно больше действий! Сюжет должен быть четко завязан и развиваться поступательно.

— Ого, гляжу, у вас серьезный разговор.

Загорелый дочерна англичанин улыбнулся. Странно, что после всех жизненных перипетий у него остались свои и довольно неплохие зубы.

— Да все нормально, Хайнц! У твоей супруги талант. Просто надо его как дикого жеребца обкатать.

— Так ты берешься за редактуру? — Иннокентий был деловито прямолинеен.

— Нет, в скором времени я уезжаю на Ближний Восток. Там зреет какая-то заваруха.

Васечкин тут же сделал стойку. Этот английский репортер давно в теме, и наверняка у него имеется некий инсайд. Делано равнодушно он отхлебнул сильно разбавленного виски и пробормотал:

— Там всегда заваруха. Как только туда заново приплыли евреи.

— Эге, да ты настоящий немец! — захохотал Макларен. — У тебя никто из родственников в вермахте не служил?

— Может быть, — Кеша был стоически спокоен. Хотя как русский человек хотел дать в морду шотландцу.

— Но сейчас бузят персы, да и генерал в Ираке явно что-то замышляет. Так что мне, к сожалению, некогда.

— Жаль, — Иннокентий решил уйти от скользкой темы, чтобы не выглядеть излишне политизированным.

— Не бойся, — понял по-своему шотландец, — я пристрою твою ненаглядную в хорошие руки. У меня есть на примере один парень. Он клепает статейки для многих газет и журналов. У него отличный стиль и грамотность. Завтра я вас и познакомлю.