Тряпка была белая. Кипенно-белоснежная. Аж глаза от яркости заболели…

– Слушай, это же теперь и на Агату не налезет?

– А как ты хотел? Она запустила последний режим, который включала я… Девяносто градусов и три часа. И обороты максимальные.

– Но ты решила еще и погладить ее, до кучи?

Ни одной складочки. Ни одного залома… Все восхитительно ровное и гладкое, даже манжеты и воротник… Просто на три размера меньше, чем было. Или на пять размеров, черт поймешь…

– Ну… надеялась, что утюгом растяну немножко…

Фаина пожала плечами… Но как-то без особого расстройства в голосе.

– Скажи лучше честно: ты рада, что так вышло, да?

– Можешь вычесть ее цену из моей доли после развода. Так уж и быть.

– Не будет никакого развода. – Решение внезапно накрыло. И сразу отпустило. И перспективы заиграли новыми красками…

– Отлично. Значит, оставишь номер карты – я тебе деньги переведу, как только появятся.

– И переводить ничего не придется… Только дай мне ту футболку, в которой я вчера рассекал! Не могу же я голым пойти на улицу?

– Сейчас. – Фаина уже рванула в комнату… и резко тормознула. – Что значит «не придется переводить»? Я отдам тебе деньги, в любом случае!

– Отдашь, отдашь, конечно. Только сама, лично!

Губы сами собой расплывались в улыбке. Почему-то искренней и радостной!

Кажется, я только что придумал, как решить все свои проблемы одним махом!

– Мама, папа! – Агата, босиком, в ночной рубашке, расписанной милыми цветными медвежатами, влетела в кухню.

Маленький ураган повис на Фаине, расцеловал ее в нос, в щеки, в лоб, спрыгнул – и проделал со мной все то же самое.

А я завис.

Растерялся, блин!

Не успел привыкнуть, что внезапно и нечаянно стал папой. И что меня по утрам так радостно и душевно целуют дети!

– Папочка, так здорово, что ты здесь!

– А куда я денусь, Агат? – Девочка устроилась на моих коленях. Так, словно делала это каждый день. Доверчиво прижалась щекой к моей груди – примерно там, где с перебоями стучало сердце…

– Я думала, что мне все приснилось! Так испугалась! Побежала быстрее проверять!

Поймал растерянный взгляд Фаины – прямо поверх детской макушки… Сам-то, наверное, ничуть не умнее выглядел.

Два дебила и один детеныш…

– Ну, вот, видишь? Я – на месте. Никуда не собирался исчезать!

– Доченька, милая… – Фаина перебила на середине фразы. – А тебя никто не учил умываться? Забыла, что ли? Сначала – лицо, руки, потом зубы… И только потом – завтрак и все такое!

– Я схожу, умоюсь, мамочка! Схожу, обязательно! – Она потихоньку сползала с моих коленей… И все же – не спешила. Тянула время.

– И чего же ты ждешь, дорогая?

– Ох… Не могу от папы оторваться… – Дочка… Агата.

Черт.

Откуда эта оговорка?

Агата никак не хотела отпускать мою руку.

– Не переживай ты так. Я как раз обсуждал с мамой, как вы будете переезжать.

– Переезжать?! – Они воскликнули хором.

Только девочка – с восторгом и радостью, а вот женщина – возмущенно.

– Ну, а как же? Я у вас побыл в гостях, осмотрелся… Мне тут нравится, конечно…

– Я хочу к тебе в гости, папочка! Мне очень интересно, где ты живешь!

Она снова повисла у меня на шее, обдавая теплым, сонным, детским запахом… Ароматом порошка, шампуня и чего-то сладкого, исходящего от пушистых волос…

– Дочь! Ну-ка, марш в ванную! Сколько можно повторять?!

Фаина рявкнула так грозно, что даже я вздрогнул.

Детские пятки зашлепали по паркету…

– Ты что задумал, гад? И во что ты решил меня впутать?! – Фаина с силой выдрала рубашку. Отшвырнула ее в сторону.

Она была в ярости. В такой настоящей, первозданной и чистейшей ярости…

Пришлось подняться и снова ее обнять. Крепко. Жарко. Сильно…

Не помогло. Она продолжила шипеть и отбиваться.

Но я же должен был попробовать?!

– О! Мама! Вы снова будете мне делать братика и сестренку?

– Нет, малыш. Мы с мамой спорим – сегодня будем выезжать или только завтра?

– Куда ты собрался нас везти, Максим? Что за новые фокусы?

– К себе. Раз ты не хочешь разводиться – будем жить вместе. Как настоящая, нормальная семья.

Она зашипела что-то невразумительное…Наверное, ругалась, но так, чтобы дочь не разобрала ни слова.

– Так, вы тут обнимайтесь дальше… – Агата нас обхватила крепко-крепко, и тут же оторвалась. – А я пойду вещи складывать в чемодан.

– И как ты прикажешь ей объяснять, что я отказалась? – Стоило девочке скрыться в своей комнате, как Фаина тут же оттолкнула меня.

– Никак. Вам придется ехать со мной.

– Это на каком еще основании?

– Ты – моя жена. Агата – моя дочь. И мы должны быть вместе. В чем я неправ, скажи?

– Мы отлично жили по отдельности! Были счастливы – и ты без нас, и мы – без тебя. Зачем теперь что-то менять, скажи?

– Ты упрямая, как ослица, Фаина. Хотела же быть самой богатой женщиной на районе? Хотела обойтись без кредитов, спокойно пользуясь моими деньгами?

– Не очень-то и надо было, конечно…

– А теперь придется, Фаиночка. Хотя бы пару месяцев, но тебе придется побыть моей настоящей женой!

Черт.

– Не боишься?

Я – жена? Настоящая?

Смешнее выдумать невозможно.

– Чего я должен бояться, Фаина? – А чувак не понимает даже, во что пытается вляпаться.

– Слабоумие и отвага – это твой девиз по жизни, да?

– Нет. Я очень умен и осторожен. Во всем. Был.

И он красноречиво повел бровью.

– Самокритика – вещь хорошая. Имей в виду: я могу решить, что вдова – это даже круче и выгоднее, чем разведенная бывшая жена. Все твое имущество мне достанется, это разве не лучший вариант?!

– Я постараюсь убедить тебя, милая женушка… Все сделаю, чтобы тебе понравилось быть рядом с живым мужем.

– Мамуль! Смотри! Я уже вещи собрала!

Агата прикатила из комнаты свой любимый чемодан – полную копию настоящего. С выдвижной ручкой, с колесиками, и даже с имитацией багажных наклеек.

– Вот, смотри! – Там лежал ее плюшевый медвежонок, с которым дочь не разлучалась с самого рождения, купальник – новый, купленный два дня назад и ни разу не надетый, и пушистые тапочки с единорогами. – Видишь, как я быстро умею, да?!

– И куда же ты собралась с таким багажом, лягушка-путешественница? Надолго тебе этого хватит?

Вот как быть с ней строгой и ответственной, как исправлять ошибки дочери, если хочется только плакать и обнимать ее?

– А что не так, мамуль? – Губа Агаты дрогнула, бровки начали съезжаться к переносице…

– Да все отлично, малыш! Все нормально! Ты взяла все самое важное и дорогое для тебя. А остальное купим на месте, не переживай!

Максим, как обычно, встрял в самый неудачный момент.

– Тебе откуда знать, как нужно правильно собирать ребенка?

– Мы же не в лес и не в пустыню поедем, Фаин. В город. И поверь, там продается все, что вам будет нужно. Уж всяко – ассортимент шире и круче, чем в вашем небольшом городишке!

– А купальник ей там зачем?

– Чтобы плавать. Мы же с тобой еще ни разу не купались в этом году, мамуль! А папа нас отведет на речку, правда же? Папа, отведешь?

Черт. Вот как теперь? Она же с любой ерундой теперь обращается к Максиму. А тот и рад ее баловать, не видя ни рамок, ни границ!

– Середина лета. И вы еще ни разу не купались?

Вот собака! По больному зацепил!

– Мама всегда работает. Ей некогда… – Агата быстро нашла мне оправдание. Моя милая, моя чудесная, добрая, и совсем не обидчивая девочка…

– А по выходным?

– И по выходным не работает. Она знаешь, сколько делает, чтобы мы хорошо жили?

– Не знаю… – Короткий взгляд Макса в мою сторону – очень странный. Не поймешь, то ли обвиняющий, то ли сочувствующий…

– Ну, вот! Мама не может отдыхать, чтобы у меня было все! А пока ты был в космосе, ей было очень-очень трудно! Но теперь, конечно же, мы сможем устроить каникулы!