— И всех вас сюда насильно отправили?
— Ага, — Тимур угрюмо опустил взгляд на свою кружку. — Я с друзьями до Свалки добрался. Остановился с ними у барахолки заночевать. Меня пацаны сторожем поставили. Я отошёл только на секунду до ветру! Рядом какая-то аномалия прозрачная появилась и кто-то в спину толкнул. Ну, я в неё и упал…
Судя по сухому кивку Лесоруба, он угодил в «Клетку Удава» примерно так же. Люди Азраила, да и сам он уже не изворачиваются, не придумывают приманки для новых жертв, а просто нагло швыряют их в пространственные ловушки. Скукота!
Тимур взял наши опустевшие кружки, подлить в них еще чая. Пока мальчишка бегал туда-сюда, я просто молча сидел, глядя пусто в железную стену, жуя неторопливо сухую вафлю. Обстановка на «Скадовске» куда мрачнее, чем была в первой «Клетке». Может от того, что народу было больше, или же я воспринимаю всё в тёмных тонах из-за отсутствия Брелок с Саяном? Я хоть помылся, наелся, но на душе всё равно тошно. Из меня будто высосали частичку чего-то важного. В груди словно дыра невидимая. И она периодически больно нарывает, разрастается в ширь. Еще немного и совсем меня всего поглотит.
— А что с долговцами? — спросил я, когда перед носом оказалась новая доза горячего чая.
— Отправились втроем на юг Болот, но вернулся только Сергей, — просто и буднично ответил Лесоруб. — Крысоволки всей стаей навалились. Долговцам бы отступить, спрятаться куда, а они бой решили дать. Волков на себе Платонова обратно притащил, изгрызенного всего. Он мёртвый уже был, а Волков еще надеялся, что его спасти можно. Я его тело в «Студень» опустил, он за баржей растёкся, недалеко отсюда.
Я понимающе кивнул. Сам несколько раз видел такие «похороны». Пусть лучше мёртвого товарища аномалия сожрёт, чем какая-то мутировавшая мразь. Или тебя самого…
После плотного чаепития с болтовней у меня наступил тяжёлый период — стало не хер делать! Я снова прошёлся по всему «Скадовску», осматривая из любопытства каждый уголок. Заглянул на кухню проверить припасы, сунулся-таки на склад и получил нагоняй от Волкова. Немного поцапался с ним, но отступил, побоявшись угрозы остаться без усов. После я тратил время на открытой палубе, рассматривая унылые пейзажи болот. От скуки спас Лесоруб, предложив сыграть с ним в шахматы. Посмеялся, пожаловался, что после пропажи Опоссума у него нет хорошего партнёра. Я, признаться, не любитель долго сидеть на одном месте и пялиться в доску с квадратиками. Жалко стало старика, так что я согласился на пару партий. Заодно развеюсь…
— Нет-нет, слон так не ходит, — Лесоруб со снисходительной улыбкой поставил обратно мою чёрную фигурку. — Он строго по диагонали, а ты как ладья сходил.
— Я думал, это ладья, — я хмуро приподнял фигурку с головой в виде пики. — Почему они такие непонятные? Почему слон не слон, а ладья похожа на башню⁈ Чего так всё сложно-то⁈
— Эх, а я-то понадеялся, что ты станешь мне достойным соперником, — Лесоруб беззлобно рассмеялся, переставив своего коня. — Ну, а в шашки хоть ты сможешь сыграть?
— Я и в шахматы смогу, надо только приблатыкаться! — я побарабанил пальцами по столешнице, осматривая монохромное поле битвы. Надо мне записать куда-нибудь, какие фигуры как ходят. Обидно старику отказывать в игре. У него, небось, нормального общения тут нет. Волков ворчит, огрызается постоянно, у Тимура другие совсем интересы, ему со старшим поколением скучно. Либо на кухне торчит, либо, как сейчас, режется в тетрис в уголке.
— Кстати, — взяв со стола «съеденную» пешку, я повертел её неосознанно в пальцах, — а кто еще тут обитает? Я про мутантов.
Если про обитание людей внутри «Клетки» я примерно знал, то по зверью не очень. Во время чаепития «скадовцы» мне сказали, что помимо «дикарей» и «охотников» видели только одного «кролика» — некоего свободовца. Волков, уже тогда потерявший обоих своих друзей, наотрез отказался пускать на баржу анархиста. Как парень не упрашивал, капитан стоял на своём. По словам Лесоруба после смерти соклановцев в Сергее что-то надломилось. От спокойного и даже дружелюбного офицера «Долга» ничего не осталось. На его место пришёл мрачный озлобленный командир. И, возможно, труп именно изгнанного со «Скадовска» анархиста я и нашел у копра. Если бы не упрямство Волкова, парень был бы жив. Хотя и целиком обвинять долговца в смерти того парня нельзя. Застрелили его бандиты…
— Ну, про кого тебе рассказать? — Лесоруб потер двумя пальцами морщинистый лоб. — С крысоволками ты уже знаком. Это твари стайные, в одиночку стараются не нападать. Их разведчики сидят обычно на возвышении и только заметят кого подходящего для охоты, сразу вой поднимают. С раками всё понятно, они и в обычной Зоне шастают. Псевдо-медведя видел?
— Видел, — я не сдержал смешка, — даже не одного. И с пауком подземным успел близко познакомиться. Завалил, суку, но меня тяпнуть успела.
— Повезло тебе, что он под землю к себе не затащил. Еще его собрат лесной имеется. Он крупнее и опаснее. Висит на дереве в густой кроне, плетёт тоненькую паутинку, что невооруженным глазом не увидишь. Только заденешь её, как эта тварь с дерева на тебя прыгнет, укусит и парализует сразу. Потом в кокон начнет заворачивать и на ветку подвесит. Я на крысах такое видел…
— Откуда Азраил столько дряни раздобыл? — я подпер левую щеку кулаком, переведя взгляд со старика на Тимура. Пацан с головой ушел в игру на древнем тетрисе. Глаза горят от азарта, волосы слегка разлохматились. Два больших пальца так и стучат по маленьким клавишам. Отобрать что ли на время? Детство вспомню. Как утопил свой первый тетрис в бочке, в которой бултыхался, а потом получил нагоняй от бати…
Под ногами прошла ощутимая вибрация. Фигурки, лежащие на боку у шахматной доски, слегка покачнулись. Расслабленное лицо моего оппонента напряглось — он ощутил то же самое. Я не успел спросить у Лесоруба что это за хрень. За стенами баржи воздух взорвался чудовищным ором. Шахматные фигурки задребезжали на доске. За соседним столиком мелко застучала ложечка по краю стакана. Настенная лампочка пару раз мигнула. Я вскочил со стула одновременно с Лесорубом, случайно опрокинув свой. Тимур сжался от страха на мешках, прижимая электронную игрушку к груди. Что за нахуй⁈ Ужас накрыл меня, парализовал. В ушах стоял звон после воцарившейся тишины. Пожилой сталкер спешно проверил, хорошо ли заперта входная дверь. Толкнул её два раза, подергал засов и отступил назад.
— Верхнюю дверь я проверил, — я не заметил, как вниз спустился хмурый долговец. У него в отличие от остальных страха в глазах не было ни капли, даже потаённого. Просто раздражение. Облизнув мигом пересохшие губы, я хрипло спросил:
— Это он? Удав, да?
— Дверь не смей открывать и вообще не реагируй, — вместо нормального ответа буркнул мне Волков и направился обратно к лестнице.
— Да сталкивался я с ним уже, — тихо проговорил я, ставя дрожащими руками стул обратно. Крепко вцепился руками в его спинку, глубоко вдохнул, стараясь успокоить скачущее сердце. Примерно представляю, что будет дальше, и мне совершенно не хочется снова услышать голос Брелок. Не таким образом! Эта сука извращает, очерняет её! Ника не станет говорить всякие мерзкие вещи!
Что-то гулко бухнулось у носа «Скадовска». Пол дрогнул, пара пешек подскочила, фигуры сместились в сторону со своих позиций. Воздух внутри бара потяжелел, лампочка потускнела. Каким-то потаённым чутьем я понимал, что ОНО уже здесь. Стоит за кормой и просверливает дырки в ржавых стенах жёлтым взглядом. Цепляется за каждого обитателя болотного корабля, оценивает его внутреннюю силу. Выбирает жертву. Лучше бы я убежал за Волковым и спрятался в тёмный уголок! В самом деле, чувствую себя жалким кроликом под взором голодного удава…
Тишина висела минуту или больше. Я забыл, как дышать, опомнился когда легкие начало жечь. Хрипло вдохнул, испугавшись звука своего же дыхания. Во входную дверь постучали. Неуверенно, будто стесняясь.
— Деда? — спросили хило с той стороны. Ребёнок? Я зацепил взглядом напряжённое лицо Лесоруба. Он всё еще стоял у двери, прислонившись спиной к косяку. Крепко зажмурился, сжимая тонкие губы. В правом кулаке стискивал фигурку белой королевы.
