— Прости брат. Каким бы не было манящим твоё предложение, но один я не могу ничего решить. Поговори сперва с другими Старшими, а я приму любой их выбор.

— А, ну да, ну да, — алхимик фыркнул с пренебрежением, сразу поменяв тон голоса. — Я и забыл, что Великий Молитвенник Агат всего-то китайский болванчик, кивающий башкой на все решения братиков.

Я стиснул в пальцах горячие стенки чашки. Скрипнул зубами от горечи обиды. Да, я уже давно не воин «Монолита», лишь произношу в честь Бога молитвы и пою заупокойные мессы погибшим братьям. Но я сам когда-то держал в руках винтовку, бежал в атаку, таскал раненых с поля боя, уничтожал врагов! Я требую!.. прошу хоть немного уважения ко мне.

— Мне не нравится, куда привела наша беседа, — тихо пробормотал я, положив ладонь на пульсирующий жаром лоб. Боль наползала ниже, колола виски и бесполезные шарики в глазницах. Надо успокоиться. — Прошу тебя покинуть мою комнату. Я устал и…

Острая боль вдруг кольнула невидящие глаза, да так, что я вскрикнул. Выронил чашку из рук, схватившись за голову. Она тюкнулась об пол, наверняка расплескав остатки чая. Не хорошо как получилось. Сейчас Ворон прибежит на мой вопль, разволнуется. Чего меня так схватило? На шалящее давление уже не похоже.

— Что такое, Агатик? — пропел Азраил, не пытаясь скрыть отвратительной издёвки. — Тебе нехорошо?

Мягко сказано. Лицо горело изнутри, в мозгу будто поселились черви и старательно грызли его, пытаясь добраться до стенок черепа. Я рухнул на пол на колени вслед за чашкой. Вжался лбом в прохладный пол, впиваясь ногтями в голову. Крепко сжимал челюсти, чтоб не орать от страшной боли во всё горло. Только мычал. Что за хрень со мной творится⁈

— Бедняжка, — на затылок опустилась ладонь Азраила, взъерошила волосы. Отнюдь не пытаясь утешить меня. Это насмешка. — Налить тебе еще чаю?

Чай. По телу у меня пробежал холодок ужаса. Он что-то подмешал туда! Он отравил меня! Но за что, зачем⁈ Азраил совсем обезумел! Так, надо собраться с силами! Попробовать вызвать рвоту, может я еще смогу спастись! Нужно позвать на помощь, Ворон должен услышать!

От новой еще более страшной вспышки боли разумные слова превратились в один сплошной неконтролируемый крик. В искалеченные глазные яблоки словно вонзили две раскалённые железки. Вогнали глубоко, до самой затылочной кости и начали крутить, всё содержимое головы превращая в кашу. Остатками сознания я понимал, что меня грубо перевернули на спину, прижали к полу, не давая вертеться в агонии. В черноте заскакали яркие разноцветные вспышки, завертелись каруселью!.. А потом всё резко прекратилось. Вся боль исчезла, осталась только приятная родная темнота. Хорошо-то как. Лежать просто на полу расслабленно после серии судорог, и понимать, что ничего больше не болит. Голова стала слишком лёгкой. Подумал даже глупо, что я умер. Нет, я же мыслю, слышу своё хриплое неровное дыхание, чувствую настырные руки на плечах. Они отнялись от меня и, как в продолжении унижения, сорвали с лица повязку. Чего еще этому психу надо? Почему бы меня не оставить в покое после такой пытки?

— Хватит валяться, братик, — с насмешкой сказал Азраил совсем рядом, — смотри, чего покажу!

Машинально я открыл глаза. За долгое время не смог привыкнуть к тому, что надо игнорировать подобные фразы. Вечная темнота вокруг меня неожиданно изменилась. Поплыла, принимая очертания, и меняя цвета. Становилась светлее. Я… УВИДЕЛ. Увидел склонённых надо мной двоих людей в серых одеждах. Азраила с хитрой ухмылкой я моментально узнал, второго же, с недобрым прищуром, видел впервые. Действительно видел! Это не моя фантазия, зрение вернулось ко мне! Я вижу! Я снова могу всё видеть!.. Однако прилив восторга быстро угас.

— Я не просил этого, — я перевёл взгляд с братьев на тёмный потолок. — Ты зря потратил на меня дозу сока «Оазиса».

— Ой, какой же ты зануда! — прорычал сердито алхимик, и кивнул своему сообщнику. — Давай, Апостол, поднимай его.

Сухо угукнув, незнакомец схватил меня за грудки куртки и дёрнул на себя так, что голова запрокинулась. Заставил силой подняться, встряхнул за плечи, проверяя, видимо, твёрдо ли я стою на ногах. А после прошёл мимо, нагло оттолкнув! Будто он был значительно старше меня по рангу! От возмущения у меня даже слов не нашлось. Да и лишними они бы стали. Теперь я увидел помещение целиком и… это была точно не моя комната.

Просторный полутёмный зал, обитый деревянными панелями на стенах. Свет от двух тусклых торшеров, стилизованных под старинные подсвечники, отражался от лакированного пола. Лампочки не перегорали, их, кажется, специально приглушили, для создания таинственной атмосферы. Семь мягких просторных кресел, три из которых заняли незнакомыми мне мужчины. Двое укутаны в чёрные длинные плащи, один в простом спортивном костюме и кожаной кепке на бритую голову. Позади ряда кресел, по обе стороны от двойных тёмных дверей с ручками-кольцами, стояли еще два бойца «Монолита». И все молчаливо смотрели на меня. Я стоял перед ними всеми напротив совершенно пустой стены. Словно должен выступать на потеху публике, и они жду не дождутся, когда начну представление. И правда, у одного на коленях лежала раскрытая пачка чипсов, у другого в руке высокое ведёрко с попкорном. В воздухе висит сладковатый аромат карамели. По спине снова прошёлся неприятный холод. Что за хрень тут твориться?

— Как самочувствие, малыш? — спросил со смешком один из мужчин в плаще, закинув расслабленно ногу на ногу. — Не хочешь сказать: «Рад вас всех видеть», а⁈

— Может прищядешь? — шепеляво сказал тот, что в кепке, указав на свободное кресло справа от себя. — Голова, небощь, кругом?

— Азраил, что происходит? — пробормотал я, смахнув ладонью выступившие на лбу капли пота. — Кто все эти люди, где я?

— Как много вопросов, братик, — рассмеялся тихо алхимик, откинув с белобрысой головы глубокий капюшон. — Садись, занимай любое место. Сеанс показа моего нового шоу вот-вот начнётся!

Голая стена вдруг вспыхнула зелёным огнём, что я в испуге шарахнулся от неё. Из неоткуда возникли шесть широкоформатных экранов. И каждый что-то показывал. Одно место, но с разных ракурсов и масштабов. Грязные стены со следами плесени, высокий потолок завешанный ржавыми трубами, свет от мерцающих аварийных лампочек. Тишина нашей комнаты сразу наполнилась громкими звуками из невидимых колонок. Камеры слежения показывают во мрачном помещении пять человек. Некоторые громко спорят, ругаются между собой, жестикулируют яро. Их я узнал мигом по голосам. Раскрыв рот от накатившего как ледяная волна потрясения, я сделал два шага ближе к экранам. Это были мои Старшие братья — Буян, Гарпун, Цезарь, Сибирь. И хмурый мужчина, почти старик с бородой. Отец наш Харон.

— Азраил… — сипло проговорил я, указав дрожащим от ужаса пальцем на центральный экран, где картинка почти целиком охватывала жуткую комнату. — Что это такое?

— Мой новый проект, братик Агат, — Азраил встал слева от меня, наклонился, загораживая собой экран. — Вернее сказать, мой дорогой сын. Я, новый Харон, предлагаю тебе удобно расположиться в кресле, и наслаждаться шоу. Уверен, оно будет не хуже прошлого! Если не в разы лучше.

Он широко безумно улыбнулся, обнажив белые ровные зубы. А глаза его загорелись жёлтым ярким цветом…

Nota bene