— Не старайся, они тебя не услышат, — ответил Азраил, покачав головой будто разочарованно. Через секунду поспешно добавил, — с ними всё в порядке, не смотри так на меня! Я окружил нас куполом, они не услышат ни звука. Да они даже уверены, что я с ними в комнате, никуда не уходил! Ну, ладно. Пока Удав разбирается с паучками, у нас есть время для разговора.

Фанатик поднялся, отряхнул ладони о свой тёмный плащ и, заведя руки за спину, начал бродить вдоль стены, словно профессор во время лекции своим студентам. Мне волей-неволей пришлось слушать его монолог.

— Практически весь квест в Мёртвом Городе — моя заслуга. За исключением смерти ваших друзей. Эту идею предложил один из моих Старших братьев, а другие настояли. Как и с убийством «охотников». Сначала я был против, но потом согласился под давлением. Зато какие были эмоции! Какие переживания! М-м-м, прямо кино!

Я бы сжал кулаки до боли, заскрежетал бы зубами до хруста в челюсти, но не получается. Могу только зарычать от злости и безысходности. Твари монолитовские. Убить парней только для развлечения. Хлеба и зрелищ, твою мать! Вас бы самих всех закрыть в «Клетке»! Посмотрел бы я на это!

— Удава я разбудил для острастки, — продолжал болтать Азраил, прохаживаясь туда-сюда. — Предложил ему присоединиться к игре. Пообещал отдать ему всех «кроликов» для еды. Он побегал, попугал вас в образе, хех, памятника Ленину! Развлёкся немного, хулиган… А у меня, тем временем, был поход в Лиманск в жилище Журналиста.

— Обвал в шахте твоя заслуга? — угрюмо спросил я, уперев немигающий взгляд в потолок с длинной кривой трещиной.

— Конечно! — со смешком ответил фанатик, — и догонялки в школе он устроил по моему позволению, иначе хрен бы туда зашёл. И медведя, и крысоволков я на вас натравил! Потренировался, кстати, тогда у башни станционной. Удав ничего не может сделать в МОЕЙ пространственной аномалии! Правда, кроме порталов и «Клыков»… Научился поганец.

В поле моего зрения появилась злорадствующая физиономия алхимика. Наклонив голову в бок, он рассматривал меня с интересом, будто букашку, пришпиленную к столу. Так бы и вмазал ему сапожищем по морде! Напряг мышцы ног и смог только слабо шевельнуть в бок носком. Ладно, уже хорошо. Паралич начинает немного спадать. Но всё равно, слишком медленно. Да и что я сделать смогу? У грёбаного сектанта вся власть в «Клетке».

— Настаёт кульминация шоу, — Азраил отвлёкся от меня, уставился куда-то перед собой. — Не хватает только щепотки драмы. Пора ответить за свои прегрешения, Водяной. Таков приговор Совета Братства Монолита.

— Чего? — буркнул я, оторвав затылок от холодного бетона. Алхимик поднял руку, со вспыхнувшем на ладони «Апокрифом». Раздражает уже эта хреновина, не смотря на её могущество. Затолкал бы этот камушек поглубже в глотку фанатику! Артефакт загорелся ярким ослепляющим зелёным светом, зазвенел колокольчиком. Что-то громко хрустнуло, пол подо мной дрогнул. Сердце участило ритм от страха. Я пробежался глазами по серым пошарпанным стенам подъезда, пытаясь понять, в чём дело. Саян завозился рядышком со мной, тонко возмущённо гавкнул. Только бы пса не тронул, скотина! Снова тот же хруст и я с холодеющим ужасом увидел, как трещина на потолке поползла дальше и из неё посыпалась пыль. Твою мать!

— Мягкой посадки! — с издёвкой воскликнул Азраил и опора подо мной рухнула. Подъезд пятиэтажки треснул пополам, впустив в широко открытую щель густой туман. Я раскрыл рот, хватанув воздух и не успев издать ни звука. Алхимик с триумфальной улыбкой, чёрный мохнатый бочок Саяна и серый пыльный потолок, резко отдалились от меня. Короткий полёт на этаж ниже, жёсткое приземление на пол, так что в глазах запрыгали искры из-за сломанных рёбер. Слева по руке ударило что-то тяжёлое и мягкое. Замычало глухо недовольно. Апостола, сука, вместе со мной выбросил! Секундная заминка и мы оба плавно съезжаем вниз с площадки, будто её специально наклонили в бок, стряхнуть нас.

— БЛЯ-А-А!!! — теперь-то я заорал, насколько хватало голосовых связок. Тут был и ужас падения, обида от безысходности и последняя отчаянная попытка, что меня хоть кто-то да услышит. Вот такой смысл я вложил в это слово! Покатился мешком куда-то вниз, чувствуя боками каждый выступ, и постепенно набирая скорость. Перед глазами мелькает то белая пелена тумана, то беспорядочный камень развалившегося дома, и даже обломки мебели. Зацепиться бы за что-то, падение затормозить, но тело не слушается. По правой голени резануло чем-то острым, порвав с треском штанину. Стукнуло по затылку, оцарапало глубоко левую скулу и что-то не хило шарахнуло меня по хребтине. В голове взорвалось яркими красками, а воздух разом выбило из лёгких. Обратно я втянул его с ужасной болью в груди и с жутким хрипом. Ощущения похлеще, чем, когда меня откачивали после пожара в деревне! Весь торс казался сплошным переломом. Горел каждый сантиметр сдавленной груди. Лицо, по ощущениям, было почему-то мокрым, во рту знакомый мерзкий привкус. Пришлось сплюнуть его со скопившейся слюной, прямо на землю, придавившую щёку. Дышать просто, сука, не хотелось! При каждом вдохе что-то хрустело во мне. Понять бы, легко я еще отделался или у меня вот-вот агония предсмертная начнётся? Может, уже началась? Как я распознаю её⁈ Азраил, тварь, добраться бы до тебя и самого так спихнуть!..

Глаза я открыл с превеликой неохотой. Лежал на животе, перед носом была серая крошка и песок, вперемешку с галькой, а со всех сторон наползал холодный ненавистный туман. На улице я, значит. По-любому отключался на какое-то время, только хрен поймёшь на какое. В голове гул, из-за него я почти ничего не слышу. А может, всё закончилось, все умерли, и я остался один? Ну нет, так не может быть! Волкова так просто не возьмешь, да и Семецкий на амбразуру бросится, только бы друзей спасти!

Я отмёл все мысли в сторону, попробовал сосредоточиться, хоть что-то да услышать. Нет, ничего. Тишина одна жуткая. Апостол точно рядом где-то должен быть. Если, конечно, Азраил нас не разделил телепортом. Не пойму, прошло ли действие яда, сил нет никаких пошевелиться. А надо. Надо себя заставить! Там Саян остался лежать, там Брелок с Багирой! Парни наши не знают, что Азраил ублюдок полный! Давай, Водяной, вставай. Шевели лапками как эта… хрень какая-то, что в молоко упала.

— Так, попробуем… — пробормотал я беззвучно на слабом выдохе. Дёрнул правой рукой, провёл ей по неровному покрытию, прошуршав рукавом по гальке. По-отдельности шевельнул ногами. Паралич начинает немного отпускать. Значит, не так долго я тут валяюсь, что обнадёживает. Или же осколок целебного артефакта выводит из организма эту гадость, и времени прошло еще меньше. Было бы неплохо! И хорошо, что я лежу мордой вниз, проще вставать будет, меньше рёбра потревожу.

Я оперся ладонями об пол, расчистил немного от камушков, чтоб не резали кожу. Стиснув зубы, я напряг мышцы, пытаясь приподнять тело. Получилось только с четвёртой попытки. Руки-ноги еще не слушались из-за яда. Зажмурившись от хруста и боли в груди, я с немалым трудом смог встать на карачки. И на этом мои, как говорится, полномочия всё! Накатила усталость, дыхание перехватывало, голова страшно кружилась от нехватки кислорода. Я еле сдерживал себя, чтоб не бухнуться обратно мордой в груду бетонной крошки. Туман отступал от меня на метр, открывая под собой расколотые стены пятиэтажки, кусок деревянных перил, торчащих из кучи мусора, и квадратную деревянную раму. Среди этого хаоса была широкая плита с небольшим подъемом. На её поверхности с россыпью трещин, хорошо виднелся смазанный тонкий кровавый след. Вот здесь я и кувыркался. Как только жив остался? Наверное, благодаря параличу. Не падай я расслабленный, как мешок с говном, переломал бы себе половину скелета! Сколько раз сам бухой с лестницы в «100 рентген» летал и ничего! А может, это заслуга крохотного кусочка «Звезды-пилюли», что я до сих пор не окочурился? Лежит себе в кармашке и тихонько все раны заштопывает? Эх, будь он чуть побольше, я б уже, наверное, на ноги вскочил и пошел искать способы вернуться обратно в дом…