— Что случилось?! Куда вы пропали?! О боже, сколько у тебя крови…
— Надо уходить, — сухими синими губами промямлил Кирилл.
Антон подхватил товарища и изменил вектор направления. Он не подозревал, что стряслось с его друзьями, но хотел быстрее убраться оттуда. После обрывистого спуска команда оказалась у обочины асфальтированной дороги, где их ждала машина.
— Откуда … откуда…, — тыкал пальцем Кирилл в тачку.
— Я еще и профессиональная угонщица, милый мой, — героически праздновала Марла качественный побег. — А тебе бы в больничку…
— Нет… Давайте уедем отсюда…
Маша уселась первой на заднее сиденье и приняла у Антона избитого калеку. Антон обошел сзади машину и уселся рядом. Марла победоносным прищуром обвела округу. Выкинув дымящийся окурок, она с оживленным оскалом уселась за руль.
— Ну что, пупсики, свобода! Великий и ужасный Париж ждет нас! — энтузиазм лился рекой.
Марла дала по газам, и машина слилась с общим потоком. Она открыла окно и высунула свое счастливое лицо на всеобщее любование. Леон сидел рядом и с той же дисциплинированной кротостью пожимал кулаки, покрытые засохшей чужой кровью. Антон то с волнением смотрел на Кирилла, то оглядывался назад, боясь столкнуться с погоней. Маша обеспокоено искала в рюкзаке медикаменты. Наконец она достала бинт с перекисью и сымпровизировала обработку раны.
— Ты как?
— Тошнит немного…
— Надо в больницу.
— Нет… Все в порядке будет…
Маша не думала о своем состоянии, страх за близкого человека вытеснил остальные чувства.
— Что ты видела? — выдавил из себя главный вопрос Кирилл.
Девушка улыбнулась и с любовью прижала травмированную голову к своей теплой щеке. Ее лицо сияло ослепляющим прозрением.
— Море. Голубое-голубое море. Я такого никогда в жизни не встречала. Вкус соли. Греющее солнце. Сотрясающее воздух нечеловеческое дыхание. И смех. Очень много смеха… Но не нашего…
— А кого?
— Я его не знаю…
Машина набирала скорость, ветер обдувал лицо и анестезировал пульсирующую боль. Город представал во всей красе. Беглецы претерпевали после сильного потрясения психологическую реабилитацию. Лишь одна Маша твердо ощущала слепой пробел в памяти. Она пыталась самостоятельно восполнить утраченное воспоминание, но попытки проваливались в сплошную белую пустоту.
— Ребят, — прервала она тишину первой, — а что было перед тем, как мы сели в машину? Я ничего не помню…
Глава 9. Праздник, который правит тобой
1.
Кирилл ощутил пробуждающийся поток мыслей. Только сейчас парень осознал, что пребывал все это время во сне. Сколько сон продолжался, ему было невдомек. Но даже неровности дороги и неутолимая жажда скорости Марлы не смогли потревожить его бессознательное состояние. Он попробовал открыть глаза и мутную щелочку пронзил приятный алый закат. Теплые лучи солнца нежно гладили фермерские поля вдоль дороги своим сиянием. Ни погони, ни городской суеты. Значит они оторвались и снова обрели новый дом. Лоб отлип от дребезжащего стекла и повернулся к неизменной обстановке.
Марла сосредоточенно впивалась глазами в дорогу, сжимая в зубах тлеющую сигарету. Папироса была уже далеко не первой, табачный дым заполонил салон, и если бы не сквозняк, то компания задохнулась. Вокруг транса валялись пустые пластмассовые стаканчики для кофе. Периодически она находила очередной недопитый напиток и совершала глоток.
По обездвиженному непоколебимому силуэту Леона трудно было прийти к заключению о его умонастроении. Ни один мускул его не шевелился, руки и ноги смирно занимали одну и ту же позицию, а лицо могло стать эталоном терпения и невозмутимости. Но при всей его расслабленности никого не покидало чувство, что непредсказуемый маньяк может в любую минуту кинуться убивать, а его внешний вид представляет собой лишь угрожающее затишье.
Маша не спала и не покидала пост с той самой минуты, когда парень отключился. Ее рука охраняла его ладонь, периодически по-матерински поглаживая запястье. В ее глазах отражалась дорога. Аквариумы преломляли трассу и мелькающие лесные опушки сквозь свою призму. Стоило ей заметить пробуждение Кирилла, она отбросила думы и с неопределенными чувствами отвлеклась на парня.
— Ну как ты? Голова не болит? Не тошнит?
Кирилл улыбнулся. Ее милая озабоченность вернула прелесть миру. Под бурей эмоций боли априори невозможно было распознать. Девушка заботливо касалась запекшейся крови вокруг раны, а затем зачесывала за ухо его взъерошенные волосы.
Антон первым откликнулся на прерванную тишину. Странник расцвел прямо на глазах. Воссоединение с природой пошло ему на благо. Всю дорогу он только и делал, что разглядывал незнакомые пейзажи. Свобода спасала его от лишних раздумий и анализа насущных проблем и возможных препятствий.
— Господи, дружище, ты проспал вечность! Скажи нам, тебя не тошнит? Только честно ответь! Может все-таки в больницу?!
В зоне комфорта он проявлял свои чуткость и сострадание в усиленной манере. Кирилл аккуратно помотал головой и залил сухость во рту глотком воды.
— Наш боец проснулся, — показалась Марла в зеркале заднего вида. — С воскрешением тебя!
Капилляры на ее глазах полопались от перегрузки, но страсть сохранялась в прежней мере.
— Сколько я спал?
— Около шести часов.
— Ничего себе.
— Мы подумали, что ты помер, — подмигнула Марла, — но решили твой труп все равно доставить до пункта назначения!
— Мой труп вам очень благодарен!
— Ха-ха! — не переставал радостно поддерживать Антон, хлопая по колену. Во внутреннем мире парня наконец воцарилась полная гармония.
— А где мы вообще?
— Пересекаем Францию в надежде добраться до океана и убедиться, что атлантические волны самые величественные в мире.
— Я думал, ты хочешь задержаться в Париже…, — Кирилл сменил позу и почувствовал, как к онемевшим мышцам приливает кровь.
— У нас с Леончиком вся жизнь впереди, а вам надо успеть на ваш фестиваль. Тем более с нашим досье лучше залечь на дно. Предполагаю, что наши криминальные рожи уже в розыске, — лицо Марлы стало неожиданно серьезным и рассудительным. — Мы, будучи с уголовкой, сбежали с лагеря, нанесли увечья минимум четырем военнослужащим, угнали тачку… А это вам не жвачку по рублю тырить …
Маша после этих слов зажалась и напряглась. Глаза произвольно потянулись в пол. Кирилл заметил эту реакцию и прижал девушку к себе. Она отвлеклась.
— Точно ничего не болит?
— Нет. Обидно только, что всегда получаю по одному и тому же месту.
— Не везет тебе.
— Зато через пару десятков лет будем вместе припадок ловить.
— Вижу, ты шутишь, значит, действительно, все в порядке, — обижаться на шутки было бессмысленно, да и для Маши они стали бальзамом на душу за последнее время.
— Я шучу, чтобы было все в порядке…
— Дай поцелую, — она потянулась к его губам, и он в очередной раз убедился какие они у нее мягкие.
Генератор мании снова оказался запущенным, и энергия возвращалась в полном объеме. Кирилл начал новым взглядом осматривать владения и удивляться, как они все успешно провернули.
— Мы проехали уже шесть часов, и я не понимаю, какого черта у нас еще не закончился бензин? Мы же должны были уже заглохнуть и раскладывать палатку среди французских лугов… Или вы, пока я спал, ограбили банк?
— Ха, — кажется Марла поймала атмосферу и тоже взбодрилась, — деньги ничто… Либо ты ими управляешь, либо они тобой… Если ты ими правишь, то можешь выживать и без них…
— Как же?
— С помощью своих навыков и знаний ты найдешь, как прокормиться.
— Не заговаривай мне зубы. Вы втихаря слили бензин?
— Нет, — прервал спектакль Антон. — Марла честно и добросовестно совершила с владельцем заправки обмен.
— Какой? Мы ведь пустые.
— Это ты пустой, мой мальчик! — ехидно прочирикала она. — Пустой внутри! А у меня в наличии целая уйма украшений и одежды от Gucci, Versace, Armani и Prada… Любой работяга согласится на подобную сделку, чтобы порадовать свою жену цацками, на которые они никогда не заработают.
