— Маш… Маш…, — повторял он, чувствуя, как выступают слезы. — Всё хорошо… Я с тобой…
Девушка выглядела покинутой и абсолютно беззащитной. Кирилл лег рядом и прижал её к себе.
— Я тебя никогда больше не брошу… Прости…
Девушка заплакала, и парень почувствовал, как его сердце горит ноющей боли.
— Не плачь… Пожалуйста… Я не хотел… Я больше не буду… Прости… Это был он? … Ты не ударилась? Блять… Прости… Что я за придурок…
Тут сквозь слезы Маша посмеялась. Она не могла долго расстраиваться и злиться на него. Ее рука потянулась обнять родную дурную голову. Он подался вперед и почувствовал влажные солёные губы. Только уже было не разобрать, кому они принадлежали.
— Прости, — прошептал он ещё раз.
— Всё хорошо.
— Сильный был припадок?
— Нет.
— Что я могу сделать?
Маша прикрыла глаза и прижалась к его пижаме плотнее:
— Не оставляй меня.
Кирилл улыбнулся, свободной рукой отыскал её ладонь и крепко сжал в своей. Снаружи начался мелкий дождь.
— Ты хоть помылся, засранец? — переключилась она, шмыгая носом.
— А не чувствуешь, какой я мокрый?
— Я думала, это твои слезы…
Они оба посмеялись и у обоих на душе стало невыносимо спокойно. Всё вернулось будто на круги своя, и никаких бед вовсе и не случалось. Но тут произошло необъяснимое. Сначала парочка услышала посреди установленной тишины внезапные посторонние шаги. Они приближались и вскоре над палаткой нависла чужеродная тень. Кирилл ожидал повстречать старых мстителей, но тут в проёме очутилась совершенно незнакомая голова молодого парня. Он передвигался с закрытыми глазами и, причмокивая губами, пытался совладать со своим бессознательным опьянением.
— Ребяточки, — добродушно пропел он, — наконец-то я вас нашел… Дорогие мои…
Изумленная Маша с открытым ртом наблюдала за столь неожиданным вторжением. Кирилл будто бы предполагал вероятность такого развития событий, но почему-то не останавливал парня и с интересом ожидал, что будет дальше.
Незваный гость оказался довольно высокого роста и астенического телосложения.
— Меня кто-то угостил пивом… Вот зачем он это сделал… Совершил роковую ошибку… Эх… Вечно молодой… Вечно пьяный… Дожить бы до завтра и не помереть…
Он аккуратно пролез внутрь и деликатно устроился у самого края, засунув комфортно ладони меж бёдер. Глаза он так и не открыл, и также продолжал копить слюну своими толстыми губами и иногда шевелить носом картошкой.
Кирилл сразу не почувствовал от него исходящую опасность, от парня веяло светлой добротой. И только когда незнакомец нагло разложился в их палатке, Кирилл с ухмылкой подполз к нему сзади, накрыл рукой и на ухо произнёс:
— Братишка! Брати-и-ишка! — сделал он акцент на ударение. — Ты, кажись, ошибся с палаткой…
Раздалось мычание, потом тишина, а затем вопрос:
— Что? Как это?
Маша не сдержалась и начала смеяться.
— Не знаю, — ответил загадочно Кирилл в том же духе, — тайна, покрытая мраком.
Незнакомец заворочался и застонал в пьяном угаре.
— Блин… Там в этой темноте… А-а-а… Ведь вообще ничего не разберешь…
Продолжая сладко зевать, он не собирался менять положения.
— Ребят, можно я у вас переночую? Я мешать не буду… Просто вот тут… С краешка… Даже…
После этого наступила пауза, а после неё протяжный храп.
— Чудесно! — бросил Кирилл и беспомощно вернулся на своё место.
Маша не унималась от смеха.
— Давай его оставим, — умилялась она, глядя на спящего двухметрового младенца, — где мы такое безобидное чудо еще найдем…
— И не говори, — Кирилл подложил гостю тёплых вещей под голову и поделился своим спальником, — хоть бы не храпел для приличия…
Тот даже не шелохнулся и продолжил заливаться храпом. Маша хихикнула и выключила свет. Отыскав посередине Кирилла, она вновь прильнула к его губам, награждая нежным поцелуем.
— Теперь члену мало место, — откровенничал с усмешкой парень.
— Хватит с него сегодня геройства, — лукавым взглядом одарила девушка парня.
Он наслаждался её сверкающим во тьме цветом глаз и чувствовал наплыв сна, но перед этим он не забыл задать отложенный вопрос:
— Что ты на этот раз видела в ауре?
Маша прикусила игриво нижнюю губу и улыбнулась:
— Я почувствовала поток ветра… Я будто летела над землёй… Вокруг было всё такое зелёное… Цветущее… А в ушах стоял звук железной дороги… Знаешь, как в детстве: чух-чух… Чух-чух…Чух-чух…
— Ничего себе, — улыбнулся Кирилл сквозь сумрак сновидений.
— Да, — промяукала Маша и укуталась в объятия парня. — Посмотрим, к чему это нас приведет…
На сцене прогремел салют в честь окончания фестиваля, но измотанная троица его не слышала и пребывала во власти беспечного сна.
7.
Кирилла разбудило постороннее наглое вмешательство. Кто-то настойчиво тормошил его за плечо. После такого глубокого сна оказалось тяжело не то чтобы прийти в сознание, а банально открыть глаза.
— Кирилл, — раздался Машин голос, — вставай! Хватит дрыхнуть!
Парень начал вертеться и жалобно мычать:
— М-м-м…Сколько времени? Какой сейчас год?
— Я откуда знаю, — фыркнула Маша, — мне кажется, мы с тобой проспали вечность…
Кирилл отогнал сон и, взяв себя в руки, резко переместил торс в вертикальное положение. Глаза ослеплял дневной свет, кожа покрылась испариной в нагретой палатке. Парень взглянул одним глазом на Машу, а затем резко обернулся в противоположный край их домика, вспоминая вчерашние ночные события.
— А где наш гость?
— Не знаю, — пожала плечами девушка, — я проснулась, а его тут не было…
— Смылся, наверное, — определился уверенно Кирилл, — проснулся, охренел и слинял. Это же где такое видано, чтобы чужую палатку…
Тут снаружи раздались чьи-то шаги, а затем в знакомой манере появилось в проеме лицо их ночного гостя:
— Не разбудил? Если не выспались, то я могу попозже зайти…
Парочка растерялась от внезапного вторжения. В этот раз им удалось полностью разглядеть портрет юноши. Короткие русые волосы торчали из-под соломенной шляпы, крупные гладковыбритые черты лица, широкая белозубая улыбка, доброжелательные яркие каштановые глаза. На худощавое жилистое тело была надета белая майка, прикрытая клетчатой разноцветной рубашкой, из синих шорт выглядывали длинные ноги, похожие на лыжи. Разглядывая своего случайного сожителя, ребята забыли ответить на вопрос, заставляя того поднять брови и смотреть с надеждой то на одного, то на другого.
— Нет, — первой спохватилась Маша, — мы уже проснулись…
— Ага, — выдал Кирилл, продолжая таращиться на юношу, старше его самого лет на пять.
— Тогда хорошо, — свободно выдохнул парень, — очень переживал, что разбужу вас … Кстати меня зовут Антон! Можно просто Антон!
— Очень приятно, Маша.
— Кирилл.
— И мне очень приятно, — кивал он с участием. Потом последовала фраза, показывающая, что нового знакомого будто что-то волнует и он это абсолютно не может скрывать.
— А еще, — воскликнул он, — я вам завтрак достал… Вот пирожки!
Он протянул пакет, набитый до краев хлебобулочными изделиями.
— Тут и с мясом, и с капустой, и с картошкой, и с вареньем, — дополнил он.
— Откуда ты столько взял? — удивился Кирилл.
— Так это… Фестиваль закончился…, — с запинками начал пояснять он, — гости, организаторы и хозяева всяких закусочных уехали. Сами лавки они же с собой не потащат… В них и остался весь нераспроданный товар… Тут если пройтись по рынку, можно продовольствия собрать еще на неделю вперед…
Антон рассказывал очень детально и театрально, на середине повествования Кирилл успел расправиться с одним пирожком, который оказался вполне приемлемым и съедобным. Он протянул с уверенностью Маше и тут неожиданно наехал на парня:
— Ниче се ты! Наверное, вину так решил загладить за то, что ворвался вчера к нам ночью в палатку?
По неловкому выражению лица Антона, который, по всей видимости, даже не пытался скрывать своих подлинных чувств, было понятно, что именно так и обстоит дело.
