Палыч увидел, наконец, в зеркале глаза нападающего и не обнаружил в них страха.

— Что ты с этими деньгами будешь делать, браток? — смеялся мужик, показывая свое всеобъемлющее безразличие. — Матери лечение оплатишь? Бате-алкашу купишь телевизор? Или подумаешь, что сам сможешь выбраться со своего дна и дорогие цацки тебя смогут превратить в успешного человека? К красивой жизни, пацанчик, стремишься?

— Я вообще к жизни не стремлюсь, — отрезал мгновенно Кирилл, — каждый день человек постепенно умирает. Глупо как ты за что-то хвататься. У меня нет ни матери, ни отца, ни планов, ни желаний. И у неё тоже. А на своём «дне» мы планируем устроить вечеринку. Чтоб если и подыхать, то с улыбкой на лице. Давно ты искренне улыбался, а, старик?

Палыч притих, осмысляя услышанное. Он явно понимал, что ошибся с шаблоном и попал не на тех, кем можно управлять. Ребята владели собой даже в экстремальной ситуации. И, конечно, не стали бы его убивать. Но не потому, что боялись. Денег у мужчины было в достатке, и он жил, пусть и по своим аморальным, но всё же законам и установкам, которые привык подсознательно соблюдать. Его тело оставалось расслабленным, но животной сущности больше не нужно было искать лазейку в душе врага.

— Вас же найдут и накажут, — смотрел он на действительность рациональным взглядом.

— Не поймают, — уверил Кирилл, — мы тебя ограбим и отправимся путешествовать. Тратить деньги, пить, веселиться и танцевать. Потом еще и еще. Когда нам это наскучит, мы грабанем банк, дождемся ментов и в перестрелке умрем, держась за руки. Как тебе?

Палыч заржал. Одеревеневшее тело раскачивало кресло. Речь Кирилла его по-настоящему зацепила.

— Смело. Но всё же инфантильно, как я и предполагал.

— Мы же дети. Нам всё по колено, потому что по хую.

Тут Палыч заржал еще пуще прежнего. Одна рука потянулась вытереть слезы, не касаясь подставленного ножа, а другая — к карману. Оттуда появился кошелек, из которого он щедро достал всю наличку.

— Держи! — Кириллу прилетела пачка розовых купюр. — Я направлялся сюда, чтобы меня хорошо поимели, так это и случилось!

Маша шокировано наблюдала непредвиденный исход событий. Палыч продолжал хихикать и всей своей добродушной расположенностью давал понять, что не замышляет ничего плохого. Кирилл засунул деньги в куртку и убрал нож от шеи.

— Привет жене и детям!

После этого парень с девушкой открыли двери и в помутнении сознания вышли на улицу. Свинцовые ноги бесцельно направились вперёд.

— Эй, детишки, — тут же их остановил голос мужчины.

Кирилл резко обернулся, даже не в силах предполагать, что можно ожидать. Из окна Палыч направлял на них чёрный пистолет. Он продолжительное время, ощущаемое как целая вечность, держал дуло нацеленным на ребят, но затем перевернул ствол рукояткой в обратную сторону.

— Держите. В перестрелке пригодится.

У Маши сердце ушло в пятки. Кирилл не мог поверить, что происходящее — не просто плод фантазии. Он потянулся за подарком. Палыч наблюдал за лицами подростков со своей победоносной ухмылкой. Пистолет оказался в руках парня. В тот же момент мужчина завел мотор и, не сказав больше ни слова, медленно укатил прочь.

Кирилл с Машей долго переглядывались между собой, не в силах объяснить друг другу пережитое.

— И… Что будем делать? — тяжело сглотнула слюну девушка.

— Лучше свалить из города, — принял решение Кирилл, убирая пистолет под куртку.

6.

В бреду преследования парочка добралась до вокзала и купила билеты на первую «Ласточку» до Москвы.

— Адрес фестиваля запомнила?

— Да.

С напряжёнными тревожными лицами они уселись на свободные места и, только когда двери поезда закрылись, смогли окончательно выдохнуть.

— У нас получилось, — выдавил Кирилл.

— Не думала, что это будет так сложно, — усмехнулась Маша.

— У меня теперь психотравма.

Девушка долго смотрела на каменное лицо парня, а потом резким движением поцеловала его в щеку.

— Спасибо, что не бросил меня.

Кирилл улыбнулся, а затем демонстративно вытер место поцелуя.

— Еще и обслюнявила вдобавок!

Девушка ударила шутника в бок. На сердце пришло облегчение, что всё осталось позади. Кирилл достал из кармана награбленное и принялся считать.

— Твою мать, здесь почти 50 тысяч!

Маша ахнула:

— А у нас неплохо получается зарабатывать!

— И это я еще свои фокусы не показывал!

— Боюсь представить, что там за фокусы.

— Лучшие на свете.

Кирилл убрал обратно деньги и молча уставился в окно. Электричка вновь уносила их от очередного города. Парень пристально наблюдал за каждой молниеносно проносящейся деталью, предчувствуя, что и сюда они больше не вернутся.

…

Высадившись на Ленинградском вокзале, они направились по платформе в сторону высоток, в окнах которых преломлялся яркий ослепляющий закат.

— Не хочешь отметить наш успех? — предложил Кирилл.

— Только думала предложить, — улыбнулась Маша.

— Кажется, мы еще успеваем в «КБ».

— Сегодня у нас явно должно всё получаться.

Кирилл хотел сказать что-то умное про судьбу, но уже начал понимать, что они едины с ней. У них не осталось планов и порядка действий, они жили абсолютной спонтанностью.

Купив дорогой «Jägermeister», бутылку «Колы», пачку сигарет и мороженое, они с самодостаточными физиономиями отправились на фестиваль.

— Неужели на концерте всё будет точь-в-точь, как в моем видении…, — мечтательно гадала под шум метро Маша.

— Так красиво было? — Кирилл смешивал в стаканах коктейль.

— Ага.

— Значит, будет точно так.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что нет ничего красивее двух беспризорников с кучей денег, без перспективы на будущее, мчащих на незнакомый фестиваль электронной музыки в самый разгар лета.

— Вообще да, — посмеялась Маша.

Кирилл отсчитывал нужную станцию.

— А если даже этот фестиваль не оправдает надежды, то поедем на другой. Нам все равно больше нечем заниматься.

Девушка начала замечать на лице Кирилла изменения. Его розовый оттенок кожи на лице сменился бледностью. В глазах стало постепенно меркнуть. Да и в разговоре проскальзывал значительный энергетический спад. Но девушка старалась гнать от себя скверные мысли и крепко сжала ладонь Кирилла в своей. Он улыбнулся и будто бы снова расцвёл.

Путь лежал через городской парк, по которому гуляли местные обыватели. Ребятам казалось странным, что столь альтернативное мероприятие проводят в публичном месте. Но вскоре стали появляться неформальные на вид индивидуумы, устремляющиеся вперед все в одном направлении. Пристроившись к компании крашенных татуированных подростков, Маша с Кириллом не сомневались, что следуют по верному маршруту. Подростки ржали, матерились и обсуждали наркотики.

— Прикинь, если кто-нибудь исполнит музыку «кристалов»? — пыталась Маша растормошить Кирилла.

— Было бы круто, — монотонно отвечал парень, но потом насильно прибавлял бодрости, — мне кажется, тут чуть ли не каждый второй является их фанатом.

— Да, — протянула Маша, — а ты какой бы хотел трек услышать?

— «Sad silence». А ты?

— «Char».

Они сделали еще по глотку травянистого напитка и, завернув за угол, наткнулись на очередь. Впереди стояла охрана и две машины скорой помощи. Толпа подростков постепенно подбиралась ко входу. Каждому не терпелось попасть внутрь до того, как накроет приход. Те, кому повезло меньше, уже блаженно улыбались и любвеобильно лезли к окружающим обниматься и признаваться в любви. Охранники старались закрывать на неадекватное поведение глаза, как на неотъемлемую часть мероприятия. Место проведения было похоже на старый завод, затесавшийся среди городского рабочего квартала. Металлические стены служили эффективной шумоизоляцией, поэтому, видимо, с жалобами местных проблем не возникало.

Кирилл с Машей зашли без какого-либо досмотра. Только потом парень схватился за голову, вспоминая, что всё это время у него в штанах было спрятано оружие.