Так, стоп… Что-то меня не в ту степь несёт. Какая, к чёртовой матери, семейная жизнь? Я давно пришёл к выводу: моногамия — штука не особо интересная. То ли дело разнообразие. К тому же, когда выбор есть, к чему отказывать себе в удовольствиях? Пообщались, кайфанули, разбежались. С меня дорогие подарки, с женщины — приятное общение, ну и прочие радости свободной жизни.

Я улыбнулся своим мыслям, вспоминая последнюю брюнеточку-журналистку, с которой… которую… Короче, закатай губу, Саня. Здесь этот номер не прокатит. Не те времена, не те нравы, не те отношения. Это в моём времени секс не повод для знакомства. В Советском Союзе даже детей то в капусте находили, то аиста ждали.

Чушь, конечно. Всё тут было, но с соблюдением всех правил. Хочешь? Женись. Либо ври, что женишься. А я врать не люблю. Особенно женщинам. Считаю, всё должно быть честно и открыто. По обоюдному, так сказать.

"Эх, Зинка, когда я на тебя смотрел,

Я задыхался и хрипел,

Зинка, ты кровь и плоть моя была,

Любовь мою ты продала".

В голове неожиданно всплыла строчка блатной песни когда-то очень популярного шансонье российского разлива.

— Костя… Так что случилось? Ты чего на улицу-то ушёл? Холодно же.

Девушка зябко повела плечами, доверчиво заглянула мне в глаза, не догадываясь о крамольных мыслях, бродивших в дурной голове. А затем неожиданно сделала шаг ближе, и положила руку на мое плечо.

Это вот она зря. Тело-то у меня молодое. Да к тому же, судя по ощущениям, к аскезам несклонное. Я прямо почувствовал, как кровь приливается ко всем труднодоступным местам. Хрена себе… Замирякин-то и правда, похоже, тот ещё «ходок». Потому что прилив случился вполне знакомый, конкретный. Это не тот случай, когда мужик хочет, но молчит. Наоборот. Тело реагировало так, будто оно привыкло получать желаемое. Я даже на автомате в одну секунду вдруг прикинул, как именно приобнять Зиночку, чтоб она расслабилась.

Тем более, хороша девчонка, это факт. Сейчас даже дурацкая шапка не мешает оценить Зину. Ни тебе силикона с ботоксом, ни волос нарощенных, ни бровей татуированных. Да ей и незачем, у девушки всё а-ля натюрель, где надо. Что сзади, что спереди. Вся она такая ладненькая, аккуратненькая. Мордашка приятная. Носик чуть вздёрнутый, глазки выразительные… Да что тут: хороша, Зина, прям хоть сейчас в постель.

— Всё нормально, — ответил я Зиночке, а потом накрыл её ладонь, лежащую на моём плече, своей ладонью.

Чёрт… Приятно… Приятно ощущать прикосновения.

— Зина! — дверь вокзала распахнулась, и на улицу высунулась голова Дорошенко.

Едва он увидел нас, стоящих неприлично близко друг к другу, моментально скривился, словно лимон проглотил вместе с кожурой.

— Ты зачем тут? С этим…– зашипел он, будто ему мужской половой орган дверью прищемило.

— Просто хотела Костю проведать, — девчонка осторожно вытащила свою руку из-под моей и сделала шаг назад.

Смотрела она при этом на меня с непонятным выражением лица. Будто сама сильно удивилась той секундной приятной близости, которая между нами приключилась.

— Ну, ладно… Раз всё хорошо, пойду, пожалуй… Тогда… — Зиночка развернулась и шустро рванула к зданию вокзала.

Дорошенко дождался её, пропустил в зал ожидания, а потом громко хлопнул дверью, исчезнув следом за девчонкой. Правда, перед этим одарил меня настолько выразительным взглядом, что я едва сдержался, стараясь не заржать. Группа, между прочим, только что имела все шансы лишиться ещё одного туриста. Потому как, если бы можно было убивать глазами, я бы уже валялся на перроне, словно та самая грелка, порванная злым Тузиком.

Чёрт… Хреново, что они бодрствуют по очереди. То Дятлов сидел, строчил, теперь вон, Дорошенко кружит, аки ворон, Зину сторожит. Причём, я вот уверен, ему она раньше не особо была нужна. Судя по всему, Юрик девчонке нравился гораздо больше, чем девчонка Юрику. Сейчас просто молодой кобелёк метит территорию.

— Ну, и чёрт с вами, — я сплюнул в снег, а потом подвинулся к зданию вокзала.

На улице реально холодно, дурацкий шаман опять испарился, я накурился до такой степени, что никотин из ушей льётся. Надо вздремнуть немного. А там, глядишь, и студенты опять уснут.

Однако едва потянул створку двери на себя, она резко распахнулась, и я нос к носу столкнулся… с шаманом⁈

— Должок за тобой… — проскрипел он насмешливым голосом прямо мне в лицо.

— Да чтоб тебя! — рявкнул я и схватил его за грудки.

— Эй! Замирякин! Совсем, что ли⁈ Говорю, должок за тобой. Пойдем ка поговорим.

Я моргнул несколько раз, а потом разжал руки. Просто вместо шамана передо мной стоял сильно удивлённый Дорошенко. Видимо, пацан решил вернуться, чтоб разобраться по-мужски, а я… А я, млять, уже кукухой поехал с этим шаманом. Уже на людей кидаюсь без разбора.

— Да пошёл ты… — я оттолкнул Юрика с дороги и протопал к своему рюкзаку.

Хотелось просто сесть или лечь, по фигу, просто отключиться. Задолбало всё!

В мистику раньше никогда не верил. Все эти призраки, привидения и прочая лабуда не по моей части. Материалист я махровый.

Но сейчас случившееся ни хрена не мистика, печёнкой чую, несмотря на путешествие в прошлое. Тут что-то другое. Я ведь не в сказочном мире очнулся. Это — настоящий Советский Союз. Опять же, дядька мой тоже настоящий. И дятловцы настоящие. Нет мистики. Нету и точка!

Ещё шаман этот. Глюки? Я в очередной раз вынул пачку из кармана, достал сигарету, понюхал её. Да нет, табак как табак. Тьфу, блин! Совсем умом уже тронулся. Откуда здесь что-то другое возьмётся. Нет. Не глюки.

Я завозился, усаживаясь поудобнее, но уже в следующую секунду вскочил на ноги, таращась в пустоту.

Обещание умирающему! Я вспомнил, кому и что обещал перед смертью. Не своей, понятное дело.

Дядька Слава, когда уже стало понятно, что не выкарабкается, стребовал с меня слово. И я его дал. Поклялся продолжить дело его жизни и докопаться до правды. Обещал выяснить, что на самом деле случилось с группой Дятлова.

Сука… Я же реально слово дал, а после смерти дядьки благополучно про него забыл. Честно говоря, не очень-то мне хотелось лезть в глаза знакомым чекистам из-за такой глупости. Сгорит услуга, а когда мне понадобится решать что-то серьёзное, суровые товарищи скупо улыбнуться и скажут: «А всё, Александр, профукал ты свой шанс».

Такая помощь дорогого стоит, чтобы разменивать её на пыль прошлого. Так я думал в то время… А оно вон как вывернулось, дышлом через… М-да…

— Ты чего скачешь? — Дорошенко с подозрением покосился в мою сторону.

Он как раз вернулся и теперь гнездился возле Зины, причём девушка делал вид, будто ей совершенно наплевать на происходящее вокруг ее персоны.

— Да так… Вступило что-то в бок… — соврал, не поморщась.

Потом нахмурился, потёр грудь с левой стороны. Внезапно по-настоящему закололо сердце, замерло на секунду, а потом кто-то зажал его в кулак, да так, что воздуха перестало хватать. Секунда, две… кулак разжался, сердце ухнуло вниз, и забилось в нормальном ритме. Су-у-ука-а-а! Я выровнял дыхание, засунул сигарету обратно в пачку, незаметно растёр грудь, надеясь, что никто не заметит странного приступа.

Так, значит, обещание дядьке, вот о чём талдычил шаман. Надеюсь, теперь он перестанет мне мерещиться во всех углах?

Я оглянулся по сторонам. Народ спал, раскорячившись на своих же вещах. Юрик уже переключил внимание на Зину и что-то тихо выговаривал девушке. Судя по выражению её лица, девчонка вполне довольна сложившейся ситуацией. Не этого ли она добивалась?

Я плюхнулся обратно на рюкзак, упёрся локтями в колени, обхватив голову руками. По всему выходило, придётся идти с группой. Хренушки я теперь от них отделаюсь, пока не выполню волю покойного дядьки. Вернее, не совсем так, конечно. Он хотел, чтоб я разобрался в тайне их гибели, а я забил болт. Вот меня и ткнули носом, как котёнка. Только теперь придётся не разбираться, а… Что? Дятловцев спасать? Реально? Сука-а-а…