Эти машины были совсем новыми и очень чистыми, несмотря на промозглую погоду. И стояли они именно на той улице, что вела к железнодорожной станции. До сих пор по городу проезжали в направлении фронта и от него грязные, запыленные автомобили, порою с простреленными кабинами, с поломанными бортами и рваными тентами. По проходящему через город шоссе они везли всевозможный груз и солдат, сидевших прямо в кузовах. А назад следовали с мирными жителями или с ранеными в боях красноармейцами, направляясь в сторону городской больницы, некоторое время назад преобразованной в госпиталь. Почти ежедневно сразу после уроков школьники, не заходя домой, чтобы оставить портфели и пообедать, устраивали засады на дорогах, стараясь рассмотреть проезжавших по городу кавалеристов и проходившие пешие колонны красноармейцев. Ребята пристраивались к ним и маршировали, провожая уходивших в сторону фронта солдат.

Иногда поставленный для охраны часовой с винтовкой наперевес никого не подпускал к остановившейся машине. Бывало, что строгий командир громким криком отгонял подходивших к нему детей и женщин, провозглашая своим голосом веское: «Не положено!» И уже подошедшие к транспорту мальчишки отбегали, а женщины и старухи стояли поодаль, иногда повторяя попытку подойти и узнать новости.

От тех шоферов, кто все же рассказывал что-нибудь, как правило, люди узнавали только нерадостные вести, в которых сообщалось о приближении гитлеровской военной машины и об оставлении Красной армией очередного населенного пункта. Простые по происхождению солдаты, выходцы из обычных крестьянских семей, не всегда старались успокоить людей. Многие, по обыкновению своему, рассказывали об увиденных ими ужасах войны. Еще больше страха в сердца местных жителей вселяли проходившие через город беженцы, которых с каждым днем становилось все больше и больше. Люди шли в неведомом им направлении в надежде спасти детей и то немногое имущество, что удавалось увезти на телеге и унести на себе.

Восторженная толпа школьников всех возрастов, увидев военный транспорт, с быстрого шага перешла на бег, стараясь как можно быстрее добраться до конца улицы и увидеть наконец то, ради чего они проделали путь через весь город. Скопившиеся десятки, сотни человек взрослых и детей почти перекрыли улицу возле слободы, расположенной по пути к городскому железнодорожному вокзалу. Над головами снующих между домами людей Витя наконец увидел башню танка с открытым люком, из-за которого виднелись головы и плечи танкистов, облаченных в танкошлемы и комбинезоны.

Танк, злобно рыча мощным дизельным двигателем, громко лязгая и скрипя гусеницами, медленно повернул немного вправо и замер на обочине дороги. Танкисты на нем засуетились. Один из них скрылся в люке, другой опустил голову вниз. Было видно, что он сосредоточенно смотрит внутрь башни и что-то говорит. Танк издал рев, выбрасывая из кормы клубы дыма, и заглох. Из люка вновь появились оба танкиста, радуя собравшихся людей своим появлением в городе и улыбками, от которых местные жители давно уже отвыкли. Едва танк заглушил двигатель, как стали слышны громкие голоса тех, кого Витя не мог разглядеть по причине своего небольшого роста. Он привставал на носки, подпрыгивал. Потом, увлекаемый своим другом Цыганом, начал протискиваться между людей, стараясь пробраться поближе к танку.

– Не положено! Не положено, вам говорю! – уже кричал, а не говорил кто-то стоящий перед танком.

– Отойдите к обочине! Не мешайте проходу техники! Не задерживайте технику! – кричал еще один голос, более низкий и громкий.

Витя наконец пробился к первому ряду стоявших возле танка людей и встал между двух мальчишек, по возрасту немного старше его.

Одетый в опоясанный ремнями и подсумками ватник сержант упирался руками в остановившихся перед боевой машиной людей. Слева и справа от него стояли несколько солдат-пехотинцев, державших наперевес свои винтовки, создавая ими преграду для продвижения обрадованных появлению танкистов людей. Толпа ликовала. В общем шуме можно было различить только отдельные возгласы.

– Куда пойдете? На Орел? На Брянск? – звонким голосом кричал танкистам, сидевшим на башне, худой высокий юноша в широкополой кепке.

– А немцы-то сейчас где? До Орла дошли уже? А то у нас в городе столько беженцев отовсюду. Пройти нельзя. Все идут и идут, –  кричал еще один подросток, стоявший рядом с Витей и не дававший ему протиснуться вперед.

– Ребята, а вы у нас остановитесь или куда дальше двинетесь? – спросила звонким голосом молодая женщина из толпы, которую мальчик сразу узнал, как работницу той же швейной артели, где когда-то трудилась его мать.

Танкисты как будто не слышали доносившихся до них вопросов. Они повернулись в другую сторону и уже любезничали с подошедшими вплотную к танку девушками.

Вдруг толпа буквально взревела. Со стороны железнодорожного вокзала прямо на них двигался еще один танк, точно такой же, как и первый. Отличался он только номером, написанным краской на башне. Его широкий люк также был в поднятом положении, а из-за него выглядывали молодые танкисты в танкошлемах на головах. На корме боевой машины сидели пехотинцы, на ходу осматривавшие дома и людей незнакомого им города.

К подъезжавшему танку сразу хлынула часть собравшейся толпы.

Витя едва не был сбит с ног внезапно двинувшимися с места людьми. Устояв, он оказался как раз возле спины того самого сержанта, который только что руководил солдатами, сдерживавшими толпу. Глаза мальчика скользнули по снаряжению, разглядев висевшие на поясе малую саперную лопатку и фляжку. Он перевел взгляд в сторону по амуниции бойца и увидел причудливой формы и вида оружие, которое до этого момента ему никогда не приходилось встречать даже у проходивших в сторону фронта через весь город солдат.

– Автомат! – тихо и радостно произнес сам себе Витя, довольный тем, что узнал вид оружия, когда-то описанного ему отцом.

Мальчик до сих пор хранил дома рисунок, сделанный рукой родителя, на котором был запечатлен точно такой же автомат. Теперь автомат был перед его глазами. Темная деревянная часть, вороненое железо, черный кожух ствола с прорезями, круглый диск магазина. Витя не сводил жадного взгляда от увиденного. Он стоял как завороженный, невольно протянув руку вперед, чтобы коснуться края боевого оружия. Его пальцы уже почти дотронулись до ствола, как вдруг сержант резко двинулся вперед и зашагал в сторону второго танка, который так же съехал к обочине и заглушил двигатель.

– Витька! Айда сюда! – послышался со стороны звонкий голос Цыгана.

Мальчик стал вертеть головой, пытаясь найти друга в толпе проходящих мимо людей.

– Я здесь! Голову подними! – снова прозвучал откуда-то голос Цыгана.

Витя стал вертеть головой по сторонам, теперь уже подняв глаза и не понимая, откуда его зовут. Внезапно он увидел товарища, который, расплываясь в широкой, счастливой улыбке, сидел на корме танка, ухватившись рукой за поручень на башне.

– Как ты туда?.. –  Витя почти захлебывался от неожиданности увиденного, моментально начав завидовать и восхищаться ловкостью и находчивостью друга. – Как ты туда попал?

– Дуй сюда! Тебя тоже поднимут! – хохотал Цыган, сияя горящими от радости глазами.

Витя сделал несколько быстрых шагов в сторону стоявшего танка, когда чьи-то сильные руки подхватили его и почти забросили на броню боевой машины. Он сел рядом с Цыганом, не веря своему счастью когда-либо оказаться там, где даже не мечтал побывать.

Несколько мальчишек облепили оба танка, снуя по крыльям, ящикам «ЗИП», корме, люку механика-водителя, хватаясь руками за стволы пушки и курсового пулемета. А по улице, уходившей к зданию железнодорожного вокзала, уже слышался скрежет гусениц и рев двигателя приближавшегося третьего танка. Часть толпы отхлынула к нему. Снова раздались радостные крики приветствия. Люди все подходили и подходили к ним. Боевые машины окружила многочисленная толпа местных жителей. Стоявшие в охранении солдаты были потеснены и смешались с толпой. Отовсюду звучали смех и крики детей. Лились звонкие голоса девушек, обрадованных появлением большого числа молодых людей в военной форме.