Если идти туда, то под защитой.

Чтобы идти туда, нужен серьезный повод.

— Почему ты сам не хочешь прийти ко мне? — произнес Король едва слышно. — Я же отпущу назад. Почему ты так упрям… и почему мне это так нравится?

Решение, что делать пришло внезапно, почти озарением, хоть и смутило в первые мгновения. Король резко развернулся, взметнув тонкие полы длинных одежд, и перенес себя к границе. Мир здесь тонко и неуловимо искажался, внося в привычный мир правителя Благого Двора раздражающие перемены. Лес, принадлежащий Оберону и лесным фейри — пакам и деррикам, зелигенамПрекрасные нарядные девы, охраняющие природу и животных. и гилли ду Добродушные и робкие лесные фейри. Они заботятся о детях и помогают заплутавшим вернуться домой, а голодным показывают съедобные ягоды и орехи. казался Королю слишком ярким и неухоженным. Почти человеческим.

Правитель мягко провел ладонью перед лицом, изменяя облик. Тот, с кем он хотел встретиться, никогда не видел его, но мог догадаться.

Он сделал несколько шагов, переходя невидимую границу между королевствами, зная, что появится перед смертным внезапно, будто из ниоткуда.

Мужчина в коричневой кожаной куртке охотника недавно запалил костер, а теперь, сидя прямо на траве, разделывал тушку зайца. Неподалеку — только руку протянуть — лежал меч.

Человек внутренне усмехался, будто над самим собой. Походная жизнь быстро учит новым навыкам, вот живешь ты в большом городе, в многоквартирном доме, а то и в собственном — двухэтажном, разговариваешь по телефону, получаешь образование, а потом все меняется так стремительно, что и понять ничего не успеваешь. И ты уже живешь в лесу, обходишь его вдоль и поперек, изучаешь как свои десять пальцев, но никак не можешь найти то, зачем пришел.

Ощутив краем глаза движение, мужчина поднял взгляд, заслоняясь испачканной ладонью от солнца, потом вытер руки о траву и поднялся. Перед ним стоял юный фейри, светловолосый и зеленоглазый, нежнолицый, точно девушка.

Король смотрел на человека, впервые видя его так близко. Скользнул глазами по его одежде — землисто-коричневой, пыльной с застрявшими травинками, по сапогам, видавшим виды, по лицу.

«Вот ты какой… не постарел ни на день, хоть и давно тут бродишь. И все не уймешься, рыщешь, упрямец!»

— Здравствуй… — негромко произнес фейри, избегая продолжить — смертный. И глянуть свысока.

Мужчина кивнул в ответ, настороженно рассматривая бессмертного — не подвох ли, не враг? За бессчетное число дней — давно уже забросил делать зарубки — он встречал немало существ, и друзей из них оказалось едва ли пара.

— Кто ты? — спросил человек сурово. — Кому служишь?

«А он умен, — признал Король, будто удивляясь. — Чего я ожидал? И что ответить?»

— Благому Королевству, — ответил он, недалеко уходя от истины.

Мужчина стремительно поднял меч, не нападая, а только демонстрируя, настороженно разглядывая бессмертного. Он убил их достаточно, с жалостью, со внутренним протестом, защищаясь. Видел, как истлевают лишенные душ обезглавленные тела. Все они были стражами и посланниками Короля, все желали ему самому смерти. И вот новая встреча.

Но этот бессмертный не нападал. Даже смотрел с интересом, будто изучая.

— Как твое имя? — спросил фейри.

Человек ответил не сразу, в самом вопросе мог быть подвох, бессмертные берегут тайну истинных имен, представляясь прозвищами или красивыми эпитетами.

— Кормак, — ответил мужчина. — Кормак О`Ши. Ты мне своего, конечно, не скажешь?

— Фионн¹, — обронил фейри, по-прежнему не двигаясь, будто опасаясь блестящего лезвия меча.

— Красиво, — признал Кормак, — Быть может, ты ответишь на мои вопросы чистую правду. Ты здесь по приказу Короля?

— И да, и нет, — уклончиво ответил фейри, скользя глазами в сторону и снова устремляя взгляд на человека. Глаза у смертного были ярко-серые, как лезвие его меча.

— Чего ты хочешь? — Кормак не выдерживал неопределенности. — Хочешь сражаться — нападай. Я не ударю первым.

Фейри осторожно глянул на блестевшую почти у лица сталь.

— Я не хочу битвы, — ответил он. — Я пришел лишь поговорить. Увидеть тебя.

Кормак опустил меч.

— Вот и посмотрел, — сказал он резко. — То, что я хочу знать, ты мне все равно не откроешь, так ступай, куда шел.

Фейри с любопытством склонил голову набок.

— А что ты желаешь?

Кормак хмуро посмотрел на него.

— Где путь в твое королевство? Где твой Король и где он скрывает мою жену?

Бессмертный пленительно улыбнулся.

— Это довольно много вопросов. И ты не задал главного…

Кормак молчал, продолжая не сводить с фейри напряженного взгляда, в каждом слове и движении видя подвох. Бессмертный сделал несколько шагов назад, теперь на опасаясь, что его голова слетит с плеч.

— Что ты будешь делать, когда найдешь… свою… жену, — он судорожно сглотнул, словно каждое слово далось трудом, не в силах скрыть нахлынувшие эмоции.

— Заберу ее с собой. Вместе мы решим, что делать.

Фейри рассмеялся. Красиво и звонко, будто свирель, но не было в том радости, а только насмешка.

— Не тебе ее расколдовать, — сказал он. — Даже, если отыщешь. И знаешь ли… я даже готов открыть тебе тайну правителя.

— Так говори! — воскликнул Кормак. — Моя супруга одарит тебя всем, что пожелаешь, а я сам буду твоим союзником и защитником.

— Как много… — снова с улыбкой произнес фейри. — И я уже сказал главное. Не тебе найти супругу, а вашей дочери. И не тебе расколдовать, а только вашему ребенку, если скажет она матери свое истинное имя… но она ведь не знает его… И ты не расскажешь. И знака не подашь.

Он помолчал несколько мгновений.

— А если и узнает… неведомым чудом, так разве поймет, в чем именно секрет?

Фейри сделал шаг назад, останавливаясь у самой границы своего королевства, вновь невесомо проводя перед лицом рукой, становясь старше и прекрасней. На бледных до прозрачности волосах появилась корона.

— Это ты? — крикнул Кормак, бросаясь к нему. — Все это время?.. был ты!

Король стремительно шагнул через незримую границу, с жалостью осматривая полы своей одежды — меч все же успел отхватить приличный лоскут, и наряд безнадежно испорчен.

Где-то за гранью, невесомой и непробиваемой, метался смертный человек, призывая на голову Короля ужасные проклятия. Правитель улыбнулся. Это была лучшая месть — дать надежду и оставить с осознанием невозможности ее исполнения.

Правитель Благого Двора медленно пошел от границы королевства Оберона. Вновь появилось нестерпимое желание перенестись к Белой Башне, увидеть спящую деву и все ей рассказать, пусть она и не услышит.

Причинить себе боль.

Нет, не сейчас. Позже.

В гулкий и высокий вестибюль старинного замка вошли две миниатюрные, многослойно закутанные дамы. Той, что шла второй, пришлось даже слегка отпрыгнуть, спасая длинные юбки от стремительно захлопывающихся за спиной тяжелых дверей. Они постояли, оглядывая помещение, и разом сняли с голов капюшоны с меховой опушкой.

— О… — позвала блондинка, — мне кажется или здесь все так же промозгло, как и снаружи?

Одетт молчаливо оглядела холл с тремя громадными мраморными лестницами, одна из которых вела вверх, а две другие куда-то в подвалы. Потолок плавал в необозримой высоте, словно архитектор стремился вызвать у любого посетителя чувство подавленности.

Несмотря на то, что блондинка оглядывалась напряженно и почти испуганно, лицо темноволосой дамы сохраняло полную невозмутимость.

— Это Шотландия, Вьев, — ответила она с неподражаемой интонацией, — конечно, тут холодно, мы же не дома.

Окинув взглядом неожиданно пустынный холл, Одетт повернулась к спутнице:

— Пока у нас еще есть время настроиться на серьезный разговор… — она снова окинула взглядом помещение. — Да тут должны на входе выдавать карту и компас!