— Почему долг? — спросила она, лишь бы не молчать.

Светловолосый ганконер качнул головой.

— Не могу сказать. На вас зарок, — последние слова он произнес, будто у него разом заболели все зубы.

— Значит, вы всегда почувствуете светлого? — уточнила Элли, надеясь, что Лэнгдон все же продолжит неприятный для него разговор.

Шофер молча кивнул, не отводя глаз от дороги.

— Есть магия, которая скрывает суть, но ею владеют немногие, — ответил он. — Это магия талисманов, она нестабильна и опасна.

Элли ощутила, как морозная волна страха спустилась по позвоночнику, оставляя после себя гусиную кожу.

— Вы видели фейри, который называет себя Гавейн? — спросила она.

Лэнгдон вновь отрицательно качнул головой.

— Нет, я не видел. Фейри умеют таиться в тенях. Вы спрашивали про адрес на карточке, мистрис. Мы приехали, — он развернулся к парковке и остановился.

Элли с любопытством посмотрела в окно, но не увидела ничего примечательного. Она зашарила пальцами по двери, но Лэнгдон уже распахивал ее для девушки, приглашая выйти.

«Интересно, кто обучал этого фейри вождению и манерам?» — подумала Элинор, но расспрашивать не стала. Лэнгдон уже рассказал сегодня достаточно.

Ганконер вытянул руку, показывая девушке неприметный одноэтажный дом без вывески. Зажатый с двух сторон более новыми и яркими зданиями, он казался пристройкой к ним. Шагнув на тротуар, фейри уверенно пошел вперед. Приглядевшись, Элли заметила узкую темную дверь и поспешила вслед за Лэнгдоном.

Колокольчик слабо звякнул, когда они вошли в сумрачное, скудно освещенное помещение. Элинор восхищенно завертела головой, рассматривая все. Она словно оказалась в детском фильме про магическую лавку сокровищ, в которую случайно попадает главный герой. Здесь не было стен и, кажется, даже потолка. Все оказалось заставлено и завешано полками, стеллажами, шкафами с предметами, одно другого необычней. Часть товаров была свалена в кучу прямо в углах. Но самым странным тут был торговец — высокий и худой мужчина с длинными седыми волосами. Элли слегка отшатнулась, встретившись с ним взглядом — глаза хозяина магазина были миндалевидные и черные, лишенные белков.

Продавец поклонился:

— Мне так приятно, что вы пришли именно в мою смену, — сказал он скрежещущим голосом. — До конца года меня сменят.

— Кто? — дрожа, спросила Элли.

— Следующий, — загадочно ответил мужчина и представился. — Меня зовут Жоффрей.

— Элинор…

— Я догадался, кто вы, — мужчина скользнул взглядом по шоферу. — А что изволит ганконер? Новую трубку или флейту? Камзол или шляпу с пером?

— Все, что захочет мистрис, — ответил Лэнгдон, снимая фуражку.

Элли продолжала осматриваться, переходя от одного стеллажа к другому. Многие вещи она хотела бы взять в руки, но они казались и опасными, и ветхими.

«Надеюсь, тут не все проклято», — подумала она, разглядывая груду копий в одном из углов и стоящую впритык к ним греческую амфору.

— Что-нибудь конкретное? — галантно уточнил Жоффрей.

Элли подавила хулиганское желание ответить «Магвая, пожалуйста» и показала торговцу карточку с адресом.

— У вас есть что-то для меня? — спросила она. — Это ведь послание моего отца?

Седой торговец кивнул прикрыл глаза.

— От него, для вас и ваших друзей. Думайте о каждом из них. Я почувствую.

Элли попыталась представить себе весело смеющуюся Брианну. Внимательную и сосредоточенную Агнесс. И Грэма, само совершенство. Жоффрей шумно вдыхал, словно принюхиваясь к ее мыслям. Потом скрылся за темной мятой занавеской. Некоторое время Элли переминалась с ноги на ногу, поглядывая на невозмутимого Лэнгдона. Хозяин магазина вернулся, неся несколько предметов. Элли с интересом взглянула на них, когда Жоффрей выложил подарки на прилавок.

Зеркало, мутноватое и серебряное, в оправе из кристаллов горного хрусталя, толстая темная книга, фарфоровая кукла в бальном платье и квадратная плоская деревянная коробка с кельтским орнаментом.

— Зеркало для прекрасной, фидхелл для мудрой, кукла для тебя, а книга для той светлой мерзости, о которой думать неприлично, — сказал Жоффрей, оглядывая Элли блестящими темными глазами.

— Грэм не мерзость, — ответила Элинор, доставая кошелек и прикидывая, хватит ли у нее денег на все эти явно недешевые вещи. — Сколько?

— А сколько есть? — спросил торговец, не дожидаясь ответа и выхватывая из рук Элли кошелек и отдельные бумажки. — Будем считать, что в расчете. Все равно скоро ухожу.

Он принялся ловко запаковывать подарки в шелестящую бумагу.

— Было очень приятно вас повидать вас перед… — он осекся, — перед моей отправкой. Я ухожу в Аннвин¹. Внимательно изучите эти подарки, все это подбирал ваш незабвенный батюшка, и каждый год подобные мне передавали друг другу весть, что вы обязательно придете. Когда-нибудь. Это честь, что вы явились в мою смену.

Элли смотрела на торговца с недоумением. Тот едва заметно пожал плечами и передал свертки Лэнгдону.

— Нам пора, мистрис Элинор, — сказал тот, направляясь к двери. — Не стоит тут задерживаться, мало ли кто может нагрянуть.

Прозвучало это настораживающе, и Элли поспешила вслед за шофером.

— Обидно, что больше не увидимся, — с сожалением сказал Жоффрей, когда за девушкой и ганконером захлопнулась дверь.

— Это кто? — спросила Элли, когда они уже уселись в автомобиль, а все покупки были размещены на заднем сидении.

— Анку, — коротко ответил Лэнгдон, выезжая с парковки и разворачиваясь.

Элли вздрогнула. На это ее познаний мифологии хватало.

— Они бывают? То есть… — она замолчала.

— Как вы и я, — невозмутимо ответил шофер.

«Как будто он что-то знал обо мне, но молчал», — подумала Элли про Жоффрея.

Вернувшись в школу, Элли первым делом отнесла пакет с шоколадом и чипсами в комнату Дениз и Констанс. Те не удивились, видимо были предупреждены Деборой, и даже поблагодарили. Назад Элли летела, предвкушая, как сейчас отдаст друзьям такие необычные, по-настоящему волшебные подарки. Поэтому, раньше, чем пойти в свою комнату, она зашла за Агни, а потом, вместе с ней, и за Грэмом.

Распахнув дверь комнаты, юноша несколько минут безмолвно слушал сбивчивое приглашение Элли, пока наконец она не смутилась окончательно и не замолчала.

— Я пойду, — сказал он спокойно, беря Элли за руку и оттесняя плечом Агнес.

Увидев на пороге не одну вернувшуюся Элли, Брианна не удивилась. Теперь, когда все трое собрались вместе, Элинор, чувствуя себя волшебницей, достала из пакетов подарочные свертки, вспоминая по их размерам и форме, что кому.

Бри запищала:

— Ой, — это все на мою стипендию? Хватило?

Элли рассмеялась.

— Думаю, здесь все старинное и бесценное, — ответила она многозначительно. — Но у меня забрали все до последней монетки, и твое, и мое. Хорошо, что я в обычный магазин сперва зашла.

Агнесс с исследовательским интересом осмотрела коробку с фидхелл и тут же ее открыла.

— А… как в это играть? — растерянно моргнула она.

Брианна тут же сунула нос, рассматривая деревянное поле в клетку и резной орнамент по бокам. На помощь пришла сама Элли.

— Насколько я помню, эта игра упоминается в «Мабиногионе», — в этот момент она готова была проскакать по всей комнате от радости, что не зря штудировала полжизни кельтские мифы. — В «Сватовстве к Этайн», например.

— В «Видении Фингена» эти шашки упоминаются среди сокровищ, — дополнил Грэм.

— Именно эти? — Брианна потрогала гладкую полировку игрового поля.

— Думаю, нет, — усмехнулся юноша, — другие. Но знание подобных игр, имитирующих военную стратегию, в Средние века входило в семь рыцарских добродетелей².

Он положил доску на кровать, присел рядом на корточки и быстро расставил по игровому полю фишки-кабошоны из прозрачного белого и зеленого стекла. Девушки замерли за его спиной полукругом.