— Дай хоть остывший, сушняк как после корпоратива.

Марат поднялся с дивана и принес остывший чай. В это время Дима открыл глаза. Одновременно подошел профессор и зазвонил смартфон Димы. Дима нажал кнопку с зеленой трубкой на телефоне, и на экранчике появилась рыжеволосая Ирина. Все пятеро пялились на Диму. Потому, что Лена тоже направила свои бельма в сторону Димы.

— Дядя Дима, Вы самый красивый мужчина, — улыбаясь затараторила Ирина. — Это я без преувеличения говорю. Что с Вами сделали? Где этот чудо-салон?

— Ирка, не льсти, — ответил Дима и отхлебнул чай. — Где был не помню, но зрение без очков на сто процентов стало. И еще. Мне кажется: вы все немного тормозите. Сколько уже у меня градусов, Федя? Может мне пора арбайтен (арбайтен — в переводе с немецкого «работать»)?

— Сорок один градус Цельсия, пока критическая.

— Как у вас дела, профессор? — спросил Дима. — Как здоровье?

— Не дождётесь.

— Раз сарказм присутствует, значит и сами ничего, — Дима улыбаясь продолжил перекличку. — А как у Лены обстоят дела?

— Что это ты, Димуль, обо мне в третьем лице спрашиваешь? — отозвалась Лена. Из глаз ее потекли слезы.

— Лена, ничего личного, — сказал Дима, — но у тебя из носа кровь течет. И у профессора глаза красные. Люди вы взрослые, сообразите, что к чему. Ты хоть, Марат, не заразись. А то загинем мы здесь все на верстаках. Поэтому, Марат и Федя, от вас зависит нашей троицы здоровье. Триплет, бляха-муха. Три диагноза один кудрявее другого. Мой в том числе. Ирина, перезвони через час, что-то я устал.

Дима закрыл глаза и моментально отрубился. Через час, когда Ирина должна была позвонить вновь, профессор и Лена уже капитально лежали. Как будто замечание Димы пригвоздило обоих к постели. Лена лежала на своей кровати, профессор на диване. Незадолго до звонка Ирины, позвонила Наташа и сказала, что у нее идет из носа кровь.

— За тобой кто-нить будет ухаживать? — спросил Марат, потому что Лена крепко уснула.

— Не знаю, — голос Наташи звучал гнусаво. Как будто нос ее был забит гробаками. — Бойфренд не отвечает. Поди умер? Скорая не отвечает. Да и температура у меня пока нормальная. Сколько вас там у Ленки человек?

— Пока четверо. Плюс андроид Федор. Сама сможешь добраться? У меня ведь нет прав на управление автомобилем.

— Всё решено, еду. А то сойду здесь с ума. Матрац есть лишний?

— Нет, — ответил Марат. — Но Федя сбегает в магаз по-быстрому. Я глянул на Лену и она кивнула, как будто отвечая на мой немой вопрос. Подгребай короче!

— Может чо захватить?

— Нет, Наташа, думаю всё есть…

Через час Дима открыл глаза. Ирина в это время позвонила. Дима нажал кнопку приема на смартфоне.

— Ну как Вы, дядя Дима? — Ирина как всегда светилась, когда видела Диму. — Как остальные?

— Я пока живой, остальных сейчас спросим, — Дима успел оценить обстановку. — По ходу у нас кроме меня еще двое лежачих — профессор и Лена. Марат с Федей на ногах. Наташа сидит. Ирина познакомься, это Наташа, — с этими словами он повернул смартфон в сторону Наташи. — Наташа — это Ирина.

— Ой здрасьте, тетя Наташа. Очень приятно. Я Ира из Томской области.

— Здравствуй, Ира, — ответила Наташа, — мне тоже очень приятно. Вот захворала, решила — помирать, так в компании. Да и секса захотелось чой-то. Шучу.

— Это сколько же больных у вас получается?

— Со мной четверо, — ответил Дима. — Марат и Федя здоровы как буйволы.

— На мне пятеро больных, — вздохнула Ирина. — Кручусь, как белка в колесе.

Тут Наталья извинилась и ушла принимать ванну. Марат занялся приготовлением ужина и отвара из трав. Дима продолжил общение с Ириной.

— Как твои дела на литературном поприще, Ира? — спросил Дима.

— Могу продекламировать «из раннего»:

Это жуткое ковидло

Растеклося, как повидло.

— Давай еще чего-нибудь на-гора, — одобрил Дима.

— А это я тоже давненько придумала:

В чём моё предназначенье?

Сочинить стихотворенье?

Может книгу написать?

Иль теорию создать?

В чём твоё предназначенье?

Исцеленье, иль Явленье? —

Мы спросили у Христа.

Речь его была проста:

Усмиренье, Сотворенье,

Воскресенье и Крещенье, —

Все мирские чудеса

Сотворили небеса.

В чём твоё предназначенье?

Мира передать строенье?

Отвечай нам, друг Эйнштейн… —

Получайте: «Нихт ферштейн».

В чём твоё предназначенье?

Есть конфеты и печенье. —

Отвечал мой младший внук,

Разрывая споров круг.

В чём его предназначенье,

Истребленье населенья?

Вирус с именем КОВИД.

Под вопросом мы, как вид?

— Стихотворение тоже старое, незаконченное, сыроватое, да и внуков мне еще долго ждать, — сказала Ирина и залилась краской, но от этого лицо ее приняло по-детски умильное выражение.

— Тебе не надо смущаться и откладывать, — сказал Дима. — Прокрастинация — удел самоедов. В печать, срочно в печать! У меня для тебя есть интересная тема из моих снов. Где, кстати, ты главная героиня. Как ты относишься к творчеству Стивена Кинга?

— Сейчас не до писательства, — Ирина вглядывалась в новый облик Димы во все глаза. — А в творчестве Стивена Кинга я заметила, что где-то проскакивает, будто он не знаком с трупным окоченением. И еще. Не понятно, что он имел ввиду под словом оптать?

— А меня насмешили его сравнения с землекопом, или скаковой лошадью. Вот мы сейчас попросим Федю дословно привести примеры. Федя, ты нас слышишь?

Федя, помогавший Марату по хозяйству, подошел к Диме.

— Да, я вас слышал. Ирина, ты имеешь ввиду книгу Стивена Кинга «Будет кровь»? Да, там в повести «Телефон мистера Харригана» есть такие предложения: Одна его рука соскользнула с коленей и повисла как плеть… Прежде чем выйти из комнаты, я подумал, что надо бы переложить его свисающую руку обратно на колени. Про «оптать» могу привести предложение из бестселлера Стивена Кинга «Как писать книги»: — Я его, оптать, с прошлого лета вообще ни хрена не видел. Значений возможных море — предпочитать, выбирать, катать пластилин, и тому подобное. Далее: Стивен Кинг «Пост сдал» стр. 296 «Самый богатый район города, Керм, а в сарае холоднее, чем в жопе у землекопа». И наконец: Он проснулся посреди ночи, но не от новых криков ветра, а потому что хотел ссать, как скаковая лошадь(«Доктор сон» стр.95 Стивена Кинга).

— Насчет «оптать» я думаю это простонародное сокращение-матерок, — сказал Дима. — Также, как «абанамат» в цикле СТАЛКЕР. Псевдоплоть любила это словечко.

— Абанамат вообще-то появился в повести Сергея Довлатова «Наши», — заметил Фёдор.

— Так вот, — продолжил Дима. — Ты думаешь, почему я говорил прохфессор-с? Почему я восклицал «Ох»? «С» и «Ох» — это у меня сокращения, ну сама понимаешь каких слов. Хотя такие тяжеловесы, как Стивен Кинг, уже прямо пишут «сука» и «охренеть».

— А что Вы, дядя Дима, любите из романов? — чтобы перевести тему спросила Ирина.

— Спросила бы — что я не люблю. Не люблю современных писателей, которые плодятся, как кролики. Кстати, это проблема всего искусства. Художники, артисты, певцы. Всюду перепроизводство. Любой юнец сегодня снимает клип на айфон, а завтра он уже звезда. Виды спорта растут как грибы. Притом, что женщины требуют равенства в зарплате с мужчинами, что я поддерживаю обеими руками, волейбольную сетку для них устанавливают ниже, чем для мужиков. Так ведь и в баскетболе можно добиваться установки на щите невысокого кольца с бОльшим диаметром. Да и мячик просить значительно меньше и легче мужского. Что-то я от темы отдалился. Нравится мне читать Марио Пьюзо, Ли Чайлда, Сергея Лукьяненко.