Казалось бы — кричать громче просто невозможно, но у народа в зале это получилось.

— Оно все такое милое! — в свое оправдание возразил Хэвон.

После трех выступлений он заметно расслабился, а поддержка толпы явно придала ему смелости — обычно он стесняется общаться с поклонниками со сцены.

— Ты все равно милее, — с широкой улыбкой заявил Юджин, приобняв мигом засмущавшегося Хэвона.

— Кавайи, — смеясь и нечаянно хором протянули Дан и Инсон.

Хэвон смутился еще больше, толпа в зале разразилась очередной волной выкриков.

— Давай тогда на бис «эгьё от макнэ» и снова споём, — потребовал Минсок.

Это было чем-то вроде договора — когда обсуждали всякие приемчики для общения с фанатами, решили в шутку переложить все милое на младших, в особенности — на Хэвона. Сама фраза случайно сложилась перед шоу «Еженедельный айдол», но в итоге они решили ее использовать как часть фандомного лора. Хэвон, раскрасневшийся от смущения, покорно изобразил, что от него требовали, причем с запасом — и милые глазки сделал, и в щечки пальцами потыкал, и сердечко показал. Всё на радость залу. В азиатских странах умение быть милым — важное требование для артиста. И чаще всего «милый» — значит «как ребенок». Причем никто не считает, что в этом есть что-то стыдное или не-мужественное. Парни, которые могут временно надевать маску милых детишек, даже если в жизни те еще сексуальные мачо, считаются хорошими артистами, такая самоирония поощряется поклонниками. Но для их группы маркетинговый отдел посоветовал старшим мемберам как можно реже демонстрировать такую милоту.

Актерские курсы пошли Хэвону на пользу, он действительно хорош в этом: вот только что милашничал, а уже через несколько секунд, занимая свою позицию для выступления, был серьезен, лишь румянец напоминал о том, что кого-то старшие участники недавно сильно засмущали.

Уходить после четвертой песни было сложно — им аплодировали, слышались требования остаться еще на одну песню, но фестиваль таких послаблений не дает, поэтому они сделали общий поклон и ушли со сцены, освобождая ее для Flower.

Едва они скрылись от поклонников, как Инсон начал скакать, будто совсем и не устал за четыре номера на сцене:

— Это так классно! Отпад просто! — воодушевленно поделился он.

— Нас больше ни на какой фестиваль не зовут? — так же весело спросил Юджин.

— Понравилось выступать? — улыбнулся Дан.

У него самого в груди клокотало бурлящее ощущение радости. Несмотря на усталость, хотелось сделать еще что-нибудь.

— Безумно! — за всех ответил Джинхо. — И перед залом на прошлых выступлениях было классно, но здесь все совсем иначе ощущается.

— Мы будем выступать на премиях, там зрителей по десять-двадцать тысяч, — ответил Дан. — Если повезет, то к лету и сами сможем такие площадки собирать.

Они вшестером шли по коридорам к общему холлу, где их ждал стафф. Идти недолго, поэтому буквально после слов Дана они уже вышли к людям, их тут же окружил стафф и парни начали так же воодушевленно делится впечатлениями. На экране же было видно выступление Flower. В припевах песни было отчетливо слышно, что японские фанаты не могут не подпевать этим песням — во время исполнения «You can cry» голоса девушек иногда терялись на фоне громкой толпы.

Инсон прыгал на месте, Минсок жадно пил воду, а тактильный Хэвон уже подвинулся ближе к Дану. Пришлось обнимать их макнэ. Пожалуй, они и правда рискуют «воспитать» крайне избалованного и инфантильного парня. В прошлом Дана у Хэвона такой поддержки хёнов никогда не было и он рос немного холодным и отстраненным.

В Нью-Йорке их встречала другая команда, много незнакомых людей. С собой они привезли не весь стафф — кроме Сонхи и Джуна взяли только визажистов, и то потому, что альтернатива — получить странные лица, ведь в Америке чаще всего не умеют делать нормальный мужской макияж.

В Нью-Йорке пробыли меньше суток, после их ждала дорога. Клип решили снимать на Шоссе Уилла Роджерса — знаменитое «Route 66». Визуальный стиль альбома планировали делать миксом эстетики дорожных путешествий по Америке и фильмов про ковбоев.

Так как их шестеро, в обычную машину вместе не войдут, для съемок взяли отреставрированный Volkswagen T1, культовый фургончик, который в большей степени связан с хиппи, конечно. Для их поездки его обклеили пленкой — красить раритетное авто было нельзя, дизайнерам пришлось импровизировать, придавая блестящей машинке брутальный и немного потрепанный вид.

Съемки вышли сложными. Всего в дороге и на съемках они провели четыре дня. Их снимали на самых живописных участках, причем фургончик этот как катался по дороге сам так и перемещался на эвакуаторе, чтобы операторам было удобно снимать их поющими в машине. На отдельных остановках они танцевали, еще были съемки в классических местных отелях, вечером даже жарили сосиски на костре. Звучит романтично, но на деле, из-за большого количества людей и технически сложной съемки, эти три дня сильно их всех вымотали.

Трейлер к сингл-альбому тоже снимали в США. Американцы ничего не строили — просто арендовали готовую площадку на киностудии. По сути, это были «картонные» фасады для улочки в стиле Дикого Запада. Их вывозили на место, там собирали, снимали кадры, фасады увозили обратно на склад киностудии. Им для трейлера и не нужно было больше: декорации выстроили в ряд, за ними натянули голубой тент — небо нарисуют после, пол посыпали песком. Самое натуральное — вход в салун, это были настоящие двери, ведущие в настоящую комнату. Фасады собрали так, чтобы они плотно примыкали к главной локации для съемок.

Салун тоже собирали из того, что на студии уже было. Дану даже начало казаться, что в недрах кинокомпаний есть склады, подписанные фразами типа «Хлам для Дикого Запада». Потертая барная стойка, жесткие табуреты, коровий череп на стене, свечи — все весьма аутентично.

Трейлера планировали два. И первый — юмористический. Минсок заказывает у бармена — грозного бородатого мужчины в ковбойской рубашке — пять пива и одну содовую.

— Документы! — грозно рявкает бармен.

— Мы в Америке, — шепчет Дан на ухо Минсоку.

Тот закатывает глаза и изменяет заказ — два пива и четыре содовых. Бармен ставит на стойку их заказ, они все залпом опустошают стаканы и на этом, собственно, трейлер должен закончиться.

Сняли быстро — их гримировали и то дольше. Следующая сцена на улице — они выходили из дверей салуна, напевая припев песни «Joint Trip», а потом Дан щелкал пальцами. Дальше должна быть магия кино — появляется их машина, на деле она просто подкатила, пока они замерли в своих позах. Ну, и дальше они грузятся в автомобиль и уезжают. Это тоже сняли за полчаса, без каких-либо проблем.

А вот дальше было уже не столь легко и просто. В данных декорациях делали фото для промо, что растянулось на несколько часов. А после их переодели и они здесь же записывали лайв-версию песни «Honey». И вот ею режиссер постоянно не был доволен. Они переписывали несколько раз — то камера работает не так, то свет плохой. Для живого исполнения желательно все снять одним дублем и этот дубль был, наверное, двадцатым по счету.

Но даже после этого съемки не были закончены. На следующий день в этих же декорациях снимали дэнс-практику, ролики для социальных сетей, делали фото для обложки альбома.

Для парней самым обидным было то, что съемки выпали на Чхусок — важный корейский праздник, который принято проводить с семьей. Но время поджимало и они сами согласились на такие даты, чтобы лишний раз не летать туда-обратно. В США они всё снимали тоже без выходных, потратив в общей сложности десять дней. Кроме того, день рождения Инсона пришелся на съемки, как раз в этот день они снимали трейлер и лайв-версию клипа.

Уже после съемок клипа и до отлета в Париж у них остался один свободный день. Можно было, конечно, потратить его на ленивый отдых в кроватях… но это Лос-Анджелес, а они его толком и не видели. Решили снять их прогулку здесь, благо Дан взял с собой камеру. Прогулялись по аллее звезд, поели американского фаст-фуда, намочили ноги в океане, купили Инсону PlayStation как поздний подарок на восемнадцатилетие… заснули в такси по дороге в отель.