Сонхи фотографии и видео с его дня рождения опубликовала на страничке группы, а не его личной. Там уже в комментариях шли мини-войны: одни расстраивались, что не было прямого эфира, другие радовались, что в напряженном графике айдола-дебютанта у Дана была возможность провести время с семьей.

На своей собственной странице он решил тоже немного похулиганить. Сделал селфи, без макияжа и фильтров, прямо в постели, поблагодарил всех за пожертвования от его имени и даже коротко рассказал, почему просил делать именно так: у него было счастливое детство, его семья дала ему все, чтобы он смог развивать свои способности и таланты, и он хотел бы, чтобы у детей почаще были такие возможности для роста. Опубликовав пост, он поставил телефон на беззвучный режим и закрыл глаза. Спать не хотелось, а надо. Во время дебютного продвижения выходные в расписание включить сложно. В воскресенье еще одно шоу, в понедельник они пойдут на радио, говорить о своей музыке и петь, во вторник фансайн, со среды записи шоу. Не на всех им придется проводить весь день. Завтрашнее шоу, как и записи вторника, среды и четверга, им поставили на достаточно удобное время — так, чтобы между записью и началом шоу было мало времени, только слегка отдохнуть в гримерке. Но в пятницу камбек PDS и всех записях выходных дней они будут выступать на одной сцене… даже тревожно немного.

Запись «Inkigayo» казалась уже привычным событием. Ну, не считая того, что операторы ворчали из-за немного одутловатых лиц. Если бы их взвесили, или увидели на улице, то особой разницы и не заметили — они же просто один раз вкусно поужинали, но камера чутко улавливает, что кто-то вчера ел, как последний раз в жизни. Говорят, будто у азиатов быстрый метаболизм. Дан не был в этом уверен, потому что каждый раз переедание одного дня сильно сказывается на лице — отеки не желают уходить даже после умывания ледяной водой и роликового массажа. Но они знали, что так будет, когда уплетали мамин тортик.

Чего они не знали — что их номинируют на награду. Информация об этом появилась одновременно с сообщением, что обновленные ежедневные чарты зафиксировали их на первом месте.

То, что это была именно «Inkigayo» не могло не удивлять и не радовать: это шоу считается достаточно сложным в деле завоевания наград.

Из-за номинации все волновались больше, чем три дня до этого. Интервью ведущим прошло в приятной обстановке, но в комнате ожидания они смотрели шоу в напряженном молчании. Хотелось ли забрать награду на пятый день после дебюта? Разумеется! Но уверенности не было, все же их конкуренты, пусть и закончили продвижение на прошлой неделе, достаточно популярны в Корее.

Во время финала шоу все артисты выходят на сцену, собираются за спинами ведущих и делают вид, что очень счастливы здесь быть. Напротив сцены, возле операторов, стоял монитор, который выполнял роль телесуфлера — на нем показывали результаты подсчетов. Ведущие большую часть своей речи читали с карточек, но финальные данные голосования выводили на экране.

Они выиграли.

Взрыв конфетти ошарашил не меньше, чем первая награда. Ведущий протянул Дану статуэтку и он принял ее немного заторможенно. Цифры чартов были чем-то иллюзорным, что нельзя потрогать и осознать, а вот физическая награда, пусть это и обычная стекляшка, ощущалась заметным весом в руках.

— Это правда? — обалдело уточнил Хэвон. — Мы выиграли Ингу?

Инга — это сленговое название этого шоу. И выиграть его — достижение даже для популярных групп с большим стажем на корейской сцене. А тут — новички. И их первая награда.

Рядом счастливо прыгал Инсон, Дана обнял Джинхо, а после и все они ненадолго собрались вместе, обнимаясь. Дан передал статуэтку Джинхо, тот затем отдал еще кому-то. Дану вручили микрофон, ведущий с понимающей улыбкой напомнил, что им нужно сказать пару слов.

— Это было… очень неожиданно, — признался Дан. — Спасибо всем, кто сделал это возможным.

Микрофоны раздавали и остальным мемберам группы, поэтому растерянность Дана быстро заметил Юджин и весьма профессионально поблагодарил фанатов — словно репетировал заранее. Но много болтать им не пришлось. Уже началось вступление их песни и пришлось петь.

Спуск со сцены достаточно узкий и остальные группы уходили медленно. Девчонки из Axis поздравляли их на ходу, около сцены радостно махали табличками с их именами поклонники, а слова песни слетали с губ будто и без приказов мозга.

Обычная стекляшка, победа для галочки — но Дан чувствовал себя по-настоящему счастливым. Возможно, это просто потому что победы этой группы для него очень важны.

После шоу Дан уже сам попросил отвезти его домой к тете, а не в общежитие — хотелось немного побыть с родителями. Но забыл сообщить об этом заранее, поэтому застал в квартире только Мэри.

— Где все? — удивился он.

— Бабушка с папой повели мелких в парк развлечений, мама с тетей ушли на концерт традиционной музыки. Мне и то, и другое показалось скучным и я осталась дома. Видимо, чтобы поговорить с любимым братиком, — просияла Мэри, — Видела, вы выиграли какую-то награду. Мало что поняла в самом шоу, но поздравляю.

Дан поблагодарил ее, кинул кепку с маской на тумбу и прошел в гостиную.

— Ну что, тебе есть о чем говорить с любимым братиком? — с усмешкой спросил Дан. — Хочешь пожаловаться на своего парня?

Мэри немного смутилась, но кивнула. Дан сел на диван, с удовольствием вытянул ноги: все же удобная у тети мебель.

Мэри рассказала ему о парне даже раньше, чем родителям. Но многое ли расскажешь по телефону с разницей во времени в двенадцать часов? Дан мало что спрашивал, но что-то Мэри ему рассказала. Бернард Батлер не только носил фамилию героя романа, но и сам был как герой романа. Привлекательный, богатый, из состоятельной семьи с историей и фамильным особняком, он был младшим из трех детей. У его отца не просто какой-то там бизнес. У них огромное число акций, недвижимость в Нью-Йорке и небольшой такой заводик медицинского оборудования. Маленький, на пару сотен миллионов. Бернард на год старше Мэри, учится в Колумбийском и познакомился с ней сам. И, хотя встречаются они всего несколько месяцев, уже познакомил Мэри с родителями и познакомился с семьей Дана. В прошлом Дана никакого Бернарда Батлера рядом с Мэри не было. Возможно потому что она не училась в Колумбийском.

— Он же Мистер Идеальность, — улыбнулся Дан. — Что-то делает не так?

— Вот именно! — возмутилась Мэри. — Мистер Идеальность. Он такой… такой хороший, что мне страшно. Почему я? Он из той семьи, где снобизм читается даже в выборе дизайна квартиры, а я как бы азиатка. И он, бывает, так говорит, будто… будто у него уже все расписано: предложение на День Благодарения, свадьба летом, дети сразу после окончания бакалавриата.

Дан улыбнулся, уловив в словах сестры отражение того, на что ему постоянно указывают остальные. Он рассматривает себя все еще как подростка из Нью-Йорка, блогера, которого занесло в моделинг, а после в музыкальный бизнес. Для него все произошло быстро, он не успел принять свой новый статус. Но остальные видят в нем успешного молодого человека из хорошей семьи. Для Мэри это тоже характерно, все же бизнес папы за последние четыре года вырос в два раза, а они еще не перестроились на новый стиль жизни.

— Мэри, у нас с тобой одинаковая проблема в понимании нашего места. Ты не думала, что для его семьи ты очень удачная партия, потому что наследуешь уже очень большую юридическую компанию?

Мэри на секунду опешила:

— То есть он со мной из-за бизнеса папы?

— Я не знаю его лично, но думаю, что это было предлогом для знакомства. В таких семьях разводы не в чести, поэтому он не будет женится на тебе только ради бизнеса. А вот найти человека, который способен воспринимать брак как партнерство — это другое дело.

Мэри недовольно надулась:

— Я не хочу партнерство. Я хочу, как у мамы с папой… чтобы свидания, чтобы смотря на меня с моим мужем, все завидовали тому, что мы такие влюбленные спустя двадцать лет брака. Я так хочу… а не ради партнерства.