— Благодарю… постараюсь его оправдать, — кивнула покрасневшая Гульназ.

— Думаю, оправдаешь, — улыбнулся тот. — Теперь второй вопрос… — он снова полез в папку и достал уже документ, напоминавший паспорт. — Это твоё удостоверение личности гражданина КНДР. В Советском Союзе ты Гульназ Джа-ни-бе-ко-ва, — тщательно выговаривая каждый слог, произнёс Ким Ир Сен, — но здесь ты будешь Ким Гу Джа… майором армии КНДР Ким Гу Джа, наделённой довольно большими полномочиями. Курировать тебя будет полковник Ким Гён Хи. Все вопросы взаимодействия с ней.

— Так точно, поняла, — кивнула Гульназ.

— Теперь ты, внук… В ближайшее время мы официально проведём твой обряд совершеннолетия и тут же зарегистрируем ваш брак. А дальше… — вздохнул глава государства. — Дальше ты со своей женой начинаешь работать по проекту сотрудничества Пхеньяна и Москвы. Возможно, даже в военном плане. Ты же понимаешь, что ваш брак дан авансом с обеих сторон?

— Понимаю, — кивнул Ким Чен Чжу.

— А аванс нужно отрабатывать. По мере появления вопросов у Ким Гу Джа, вам предстоит летать в Москву и договариваться о каких-то поставках оборудования.

12 октября 1983 года. г. Пхеньян. Ближе к обеду

За эти две с лишним недели Гульназ постепенно стала входить в новое политическое русло. Безусловно, разница проводимых внутренних политик была налицо. В СССР набор рекрутов делался не так ультимативно, а мягче. Здесь же в принудительном порядке согнали на один из спорткомплексов почти две с половиной тысячи подростков мужского и женского пола и, расставив в оцепление пару взводов охраны, начали принимать экзамен. Гульназ чётко обозначила задачи предстоящего мероприятия и дала команду начать физический отбор. Осматривая внешнее состояние подростков, она заметила, что не все парни и девушки, казавшиеся на первый взгляд худосочными и малопригодными к дальнейшей службе, оказались таковыми. Довольно большое количество из них смогло сдать экзамен в десять подтягиваний, даже представительницы женского пола. За четверо суток из двух тысяч четырёхсот восьмидесяти человек осталось тысяча сто, которых она сразу поделила на роты, взводы и звенья, а вот внутренним разделом на командование и рядовое членство занялась полковник Ким Гён Хи, исходя из степени родства кого-то из них с высшим руководством страны. Но Гульназ не стала вдаваться в полемику, предпочитая заниматься практическим обучением. Она лишь поинтересовалась у всех принятых о знании ими восточных единоборств. И такие люди нашлись — примерно сотня.

Сразу после окончания экзаменов курсантов начали определять в казармы, а майор и подполковник решили обсудить перспективы.

— Я смогу их обучить, но только поверхностно, — качала головой Джанибекова. — Я не педагог, как таковой, а лишь исполнитель. Хороший исполнитель, но привыкший тренироваться с учётом своего уровня физической подготовки. Без помощи извне нам не создать эффективное подразделение такого уровня, как я сама.

— Что тебя смущает? В чём трудности? — поинтересовалась полковник.

— В сопутствующем оборудовании. Понимаете, нам преподавала настоящая мастер этого дела, знающая и умеющая играть даже на сиюминутных чувствах. Девушки сначала даже обижались на неё, но потом поняли, что без этого нельзя.

— Что предлагаешь?

— Разделить подразделение на две неравные части. Взять тех, кто знаком с восточными единоборствами… ведь у них самоорганизация выше, чем у остальных… поэтому с ними будет полегче. А остальных направить в Советский Союз. Тут без вариантов.

— С русскими придётся договариваться, — с гримасой ответила ей полковник.

— А я на что? Вот и полечу с мужем договариваться в Москву, а там, глядишь, и в мой город пустят.

— А что не так с твоим городом?

— Он режимный.

— То есть закрытый от основной массы населения?

— Именно. А система обучения вообще доступна только по режиму гостайны высокого уровня.

— И тебя выпустили сюда? — опешила Ким Гён Хи.

— Это было продиктовано политической необходимостью. Кстати! Я слышала, что Вы собираетесь в субботу посетить базу под Хамхыном?

— Собираюсь, — кивнула полковник.

— Мой вам совет: на обратном пути езжайте по окружной дороге. Пусть дольше, но безопаснее.

— Почему? — сразу нахмурилась та.

— Уважаемая тётушка моего мужа… Не нужно искушать судьбу… Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Ким… э-э-э… Гульназ! Ты что-то знаешь, да? Ну же! Скажи честно!

Девушка глубоко и эмоционально вздохнула, словно собираясь с мыслями.

— 15 октября 1983 года при следовании из военной базы под Хамхыном полковник Ким Гён Хи будет обстреляна группой вооружённых людей. Потеряв из охраны четверых человек, она прорвётся из окружения, но раны, полученные от двух отравленных пуль, будут её беспокоить до конца жизни. Оно вам надо?

— Откуда ты это знаешь? — ещё больше нахмурилась полковник.

— Я давала подписку в КГБ, поэтому просто промолчу на этот вопрос.

— Но это… это же знание будущего! — почти выкрикнула та. — Что тебе известно о нашем руководстве? Ты… ты знаешь даже дату смерти моего отца?

— Я знаю все значимые события в КНДР, которые случатся до 2082 года, — грустным голосом ответила Гульназ. — И поверьте, там есть, на что обратить внимание всему руководству страны.

— Ты… ты… оракул? — голос Ким Гён Хи дрогнул, потеряв былую твёрдость.

— Ну… можно и так сказать… Поверьте на слово, я хочу остаться полезной стране, которая меня приютила… Хочу, чтобы мы с мужем не имели проблем в будущем, поэтому я костьми лягу, но не допущу проблем у окружающих нас людей.

— И ты знаешь дату смерти моего отца? — повторила полковник, ещё больше побледнев.

— И вашего брата — тоже. Ким Чен Ир придёт на смену своему отцу. А вот потом… — девушка многозначительно посмотрела на тётку мужа. — Там два варианта. И я очень хочу, чтобы сыграл именно второй, где моего свёкра сменит мой муж. Кстати, Вы в курсе, что ваш муж даже сейчас не верен вам?

— Что-о-о? — по лицу Ким Гён Хи пронеслась гримаса злости. — Рассказывай! Быстро!

— Хорошо, — пожала плечами Гульназ. — Он же станет курировать безопасность, тюрьмы, трудовые лагеря КНДР… ну вот на этой почве у него и разовьётся самодовольство и любвеобильность такого масштаба, что 8 декабря 2013 года постановлением расширенного заседания политбюро ЦК ТПК он будет снят с должностей заместителя председателя Государственного комитета обороны КНДР и заведующего орготделом ЦК ТПК за «коррупционные преступления, употребление наркотиков, непристойные отношения с женщинами, увлечение азартными играми и другие нарушения», исключен из партии и арестован. По сообщению государственного информационного агентства ЦТАК, 12 декабря 2013 года Чан Сон Тхэк был казнён вскоре после военного суда.

— Какой кошмар… — полковник охватила голову руками и закачала ею.

— Теперь вы понимаете, почему я дала вам совет как родственнице? Предупреждённый вооружён.

— Я тебя очень прошу пока не говорить об этом никому… хотя бы некоторое время… я обещаю тебе всяческую поддержку, вплоть до самого Ким Ир Сена…

— Я не собираюсь рассказывать это никому… просто даю дружеские советы, — улыбнулась Гульназ.

— Тогда мы точно с тобой сработаемся, — улыбнулась в ответ Ким Гён Хи.

15 октября 1983 года. На выезде из военной базы под ХамХыном.

Полковник Ким Гён Хи решила рискнуть и использовать себя в качестве наживки. Слишком многое сейчас было поставлено на карту. Она хотела проверить правдивость слов майора Ким Гу Джа и заодно, если они окажутся правдой, сразу покончить с заговорщиками. Для этих целей она выпросила вертолёт воздушной поддержки, но не стала его сажать на базе, а отдала приказ прибыть в условленное место к определённому сроку. Да, она сильно рисковала, используя себя как приманку, но по её мнению дело стоило свеч. И вот, в назначенный срок она из машины связалась с экипажем и приказала выдвигаться в нужный район. Как только автомобиль полковника показался на нужном участке дороги, группа заговорщиков предприняла попытку её ликвидации. Дерзко, нагло и уверенно. Но беда в том, что они не знали об огневой поддержке Ким Гён Хи с воздуха. И когда начался обстрел её машины, экипаж вертолёта подоспел вовремя. В результате она не только не пострадала, но ещё удалось захватить двоих заговорщиков. Да не рядовых, а офицеров. И вот тут Ким Гён Хи испытала целую гамму чувств. То, что русская девушка спасла её — это даже не обсуждалось. За это полковник была готова чуть ли не удочерить её, а ведь девушка действительно стала оракулом, и какие открывались перспективы… у Ким Гён Хи аж в душе всё распирало.