– От силы раз в год. Невероятная удача, что мы сейчас тут оказались. – Брун как-то странно посмотрел на Ому, что на секунду мне показалось, что я тут лишняя. – Обычно мы празднуем Самую Длинную Ночь в… своей деревне.

– А где она находится? Ваша деревня, – уточнила Ома.

Мы стараемся не распространяться о Долине. Никому. Вообще, никому.

– Мы живем не близко. На западе, – расплывчато пояснил Брун.

Мы называем весь наш континент Севером, но это верно лишь отчасти. Все-таки не везде властвует только снег и холод. С трех сторон королевство окружено холмами и горами и только с юга имеет выход к воде – Теплому морю. Оттуда к нам иногда приплывают корабли с яркими парусами, смуглыми жилистыми моряками, да шумными торговцами. Если тут и бывает снег, то в качестве исключения, чтобы попугать тех же заморских гостей, для которых он в диковинку. Запад сплошь испещрен холмами и ущельями. Густой еловый лес, множество рек и болот перемежают их. Тут зима приходит и задерживается на полгода или больше. Она бывает лютая и морозная, но потом ее сменяет не менее жаркое лето, за которое мы успеваем подготовиться к новым холодам. С востока горы более пологие, плавные как морские волны, холмы тянуться на много лиг. Полноводные реки среди них несут свои воды до самого моря. В центральной части равнины и леса, и самое благоприятное место для жизни, с мягкой зимой и плодородным летом. Тут и проживает больше всего людей королевства. Варгард – самое сердце континента.

А вот с северной части… тут название себя оправдывает. Настоящий Север и его страж – Белая Гряда. Так их называют в народе. Горы, что словно выросшая каменная стена, к которой не подступиться. Да и желающих на это почти нет. Оно и понятно, эти горы не несут ничего кроме смерти. Высокие, с острыми вершинами и почти круглый год покрытые снегами, которые никогда не тают. Лишь на короткое время, как передышка, снег сходит в низинах, чтобы дать обновиться природе. Считается, что эти горы берегут нас от края Света, что там за ними больше ничего нет.

Мы с Бруном одновременно заметили, что Ома все время кого-то высматривала в толпе. Переглянулись. И Брун, конечно же, не сдержал свое любопытство.

– Ты кого-то ищешь? – ненароком спросил он.

– Да. Дан должен приехать сегодня в город повидаться с нами, – голос девушки рассеян, глаза не переставали блуждать по лицам в толпе.

– А Дан это кто?

Наверное, мне почудились эти нотки настороженности в голосе Бруна. Да, скорее всего почудились.

– Дан это наш старший брат.

– А что он сразу с вами не приехал?

– Просто… просто он живет отдельно. Не с нами.

– Женился и переехал? – Да тактичности моему другу сегодня недодали.

– На самом деле нет, не женился. – На пару мгновений она замялась, как будто раздумывая, стоит ли дальше отвечать, но потом все-таки продолжила. – Четыре года назад он решил уйти жить один. Построил себе небольшой дом в Туманном Лесу и живет там. Мама называет его дом берлогой, но принимает его выбор. Мы все принимаем. Но вы не подумайте, он нас не бросил, – поспешно добавила девушка, как бы извиняясь за брата. – Он постоянно помогает нам.

– Туманный Лес? – Брун с удивлением растягивал слова. – Не самое приветливое и обитаемое место.

Тут я с ним согласна. Слышала из рассказов про этот лес, что на западе в окружении болот и топей. Говорят там растут деревья великаны, что своими крючковатыми изогнутыми ветвями не пропускают ни лучика солнца в свои владения. Мало кто отваживается приближаться к нему, а уж жить там… Нужно быть либо отчаянным безумцем либо ополоумевшим смельчаком. Либо тем, кому отчаянно нужно скрыться от людских глаз. Или правосудия.

– А почему он живет один? – слова вылетели быстрее, чем я осознала всю нахальность своего вопроса. Да, недалеко я ушла в воспитании от Бруна. Прикусила губу, но было уже поздно.

Но Ому мой вопрос не смутил. По крайней мере вида она не подала.

– На самом деле мы не знаем. Все произошло внезапно. Но ему было уже почти двадцать весен, так что никто препятствовать не стал. Тем более, что там он охотится и снабжает нас запасами мяса на зиму. Он не перестает о нас заботиться, хоть и не рядом каждый день, – грусть в ее голосе подсказала, что она очень тоскует по брату.

–Только не спрашивайте его об этом при встрече, он не любит разговоров на эту тему, – поспешно попросила нас она.

Мы с Бруном дружно кивнули, показывая, что на нас можно положиться.

– А у вас есть еще братья или сестры? – бросая взгляд через плечо на младших, спросила Ома.

– О, нам и этих скандалистов хватает! – Брун демонстративно закатил глаза, глядя на брата. Вижу, что Бланка с Граном уже снова начали препираться, а Юрн, идущий между ними с улыбкой переводит взгляд на новых друзей. Кажется, он уже раскусил, в какую компанию попал.

– У вас всех очень красивые маски. И вам они очень подходят, – сделала нам комплимент Ома. – Бланка так вообще вылитая лисичка!

– Спасибо, – сухо поблагодарили мы, осторожно переглянувшись. Знала бы она, как недалека от истины.

За разговором мы не заметили, как добрались до западной части площади, где стояли несколько длинных столов с угощениями. Мы направились прямиком туда, чтобы выставить свои сладости и угоститься другими.

Чего тут только не было: сдобные булочки с посыпкой, витые маковые кренделя, хрустящее печенье, ягодные пироги, расписные пряники, леденцы и молочные конфеты. Конечно, не у всех на столах такие вкусности бывали даже раз в месяц, но к празднику Самой Длинной Ночи, люди сберегали лучшее, чтобы поделиться с другими. Щедрость делает людей добрее, а доброта разгоняет тьму. Считается, что именно из-за щедрости людей Ночь сегодня отступит и станет короче.

Выставив свое угощение, мы прошлись между рядами, присматриваясь, чем бы угоститься. Гран, Юрн и Бланка зависли над тарелками, сестра выбрала себе леденец на палочке в форме солнца, а мальчики взяли по мягкой молочной конфете с орехами. Я же рассматривала песочное печенье с ореховой посыпкой, которое так любит Брун, решая какое взять: в форме листа дуба или клевера. Но тут до меня донеслись слова, которые меня озадачили. Верно меня стал доводить слух!

– Ома, позволь я выберу для тебя угощение, а ты для меня и проверим, угадали ли мы предпочтения друг друга.

Моя рука повисла в воздухе на пол пути к тарелке и бессильно упала. Я не поверила своим ушам. Это же наша игра! Наша с Бруном. Мы с детства в нее играем. Он выбирает самое лучшее лакомство для меня, а я для него. И мы всегда угадываем, потому что мы друзья и знаем друг друга, как никто другой.

– Я боюсь, что обязательно ошибусь, – засомневалась Ома. Я разрывалась между внезапно накрывшим меня разочарованием и… гневом. Но надо отдать ей должное, в ее голосе не было кокетства, но от этого мне было не легче.

– Да брось, Ома, это же просто игра, – нарочито безразлично ответил Брун.

Мне хотелось закричать, что никакая это не «просто» игра! Это наш ритуал, только наш! Откуда она вообще взялась сейчас? Но вместо крика, я с усилием нацепила на лицо безразличие и незаметно отошла подальше, чтобы не видеть, как друг выбирает самое аппетитное угощение для Омы, на месте которой должна была быть я.

Я всегда считала наше общее будущее с Бруном такой же нерушимой истиной, как то, что утром родится солнце над Долиной, чтобы не случилось. Мы выросли вместе, всегда поддерживали друг друга. Он помогал мне пережить свою неполноценность, а я была рядом, в самый важный момент жизни Бруна – когда его тотем пробудился. Мы знаем друг друга лучше, чем кто бы то ни был. В конце концов, я думала, что также важна для него, как и он для меня! Я ведь… люблю его и он для меня все.

На ватных ногах я отошла от стола с песочным печеньем так ничего не выбрав. Да и зачем теперь? В горле встал ком, который не давал мне полноценно вздохнуть. Все вокруг лишилось своих красок. Взяла машинально только два медовых пряника с глазурью для мамы и папы, бережно завернула в платок и спрятала в сумку на поясе.