— Не обидел, — я пожала плечами. — Мы друг другу никто, чтобы обижаться на подобное.

На его губах появилась слабая улыбка. Ямочки на щеках сразу же очертились, готовые проявиться лучше при малейшем усилии. Сердце пропустило удар. Когда-то давно в пятнадцать лет эти ямочки сводили меня с ума. Видимо, они делают это до сих пор.

— Странно видеть тебя здесь, — он внезапно перевёл тему.

— Странно сидеть здесь, — кивнула в ответ.

Стало неловко. Откинулась на спинку скамейки и вновь уставилась на серое небо. И кто только назвал это белыми ночами? Если бы выбирала я, точно придумала бы что-то более поэтичное. Ведь могли они немного подумать, прежде чем фиксировать название? Оно ведь даётся раз и навсегда, крепко отпечатываясь в прошлом, настоящем и будущем.

— Почему не написала, что приехала?

Вопрос прозвучал с упрёком. Неверяще перевела на него взгляд и сразу же нашла подтверждение своим догадкам. Лёша действительно не понимал причин моего молчания.

— А надо было?

— Почему нет? — он пожал плечами. — Всё лучше, чем заставить меня подумать, что я увидел призрака. Ты ведь почти не изменилась.

Брови сами собой поднялись на лоб. Губы скривились так, что их свело. Самая грязная лесть, что я слышала. Ведь годы не могут не оставить следов на лице, как бы человек ни старался.

— Очень лестно, но ты не прав. Я выгляжу совсем иначе.

Это правда. Одна только татуировка в виде полоски на шее чего стоила.

— Сначала заметил только твою улыбку и глаза, потом уже всё остальное. Улыбаешься так, словно не успела глубокой ложкой черпнуть жизнь.

Ямочки углубились. Могла думать только о том, что нечестно иметь такую обаятельную врождённую черту внешности.

— Какой смысл говорить тебе об этом, если мы бы всё равно не встретились? Только если ради того, чтобы этой встречи избегать.

— Зачем избегать? — он непонимающе склонил голову к плечу.

— Ты женат, — постучала ногтём по золотому ободку на худом пальце.

— А ты — замужем, — Лёша пожал плечами. — Что такого в том, чтобы два давних знакомых попили вместе кофе?

— Только то, что это может быть неприятно нашим близким, — резко выдохнула и перевела тему. — Час ночи. Жена ждёт, — я попыталась его прогнать.

— Не ждёт, мы поругались. Ещё вчера.

— Любая жена будет ждать мужа после ссоры с букетом цветов.

Цокнув языком, Лёша достал из кармана пачку сигарет, думая о чём-то своём. Пламя на мгновение озарило бледное лицо. В лёгкие вторгся дым, которого я старалась избегать очень долго. Слишком долго. Пальцы сразу же задрожали в нетерпении.

— У тебя есть ещё?

— Неа, — он выдохнул дым в сторону. — Последняя.

Не понимая, что делаю, выхватила прямо из его рта сигарету. Губами припала к фильтру и сделала затяжку. Лёгкие обожгло, но сразу же стало легче. Столько лет борьбы с зависимостью пали крахом в одно мгновение. Восторг же торопливо разбегался по венам, даря такое нужно расслабление.

Почувствовав вину за нарушение личных границ, вернула тлеющую сигарету обратно. Я не имела права так поступать. Он обхватил её губами, приняв прямо из рук и усмехнулся.

— Неожиданно, — Лёша со смешком выдохнул новый клуб дыма.

Моих губ коснулся фильтр. Не думая ни о чём, вновь втянула в себя горький дым. Щёки залило румянцем от осознания того, что произошло. Это почти можно назвать поцелуем. Резко отодвинулась от него подальше. В такие моменты искушать судьбу — не лучшая идея.

Первая любовь. Неловкие объятия и лёгкие касания губ. Бесконечные переписки и созвоны, разговоры обо всём и ни о чём. Всё это ярким вихрем ворвалось в мысли. Как и то, что нормально мы тогда так и не поцеловались.

Пока я предавалась воспоминаниям, губ снова коснулся фильтр. Умиротворение вновь разлилось по венам. Надо будет купить и себе пачку. Всё равно больше нет смысла сдерживать порочные желания.

Хотела поблагодарить его, поэтому снова повернулась к соседу по скамейке. Тёмные глаза следили за мной неотрывно. Улыбнулась ему. Просто не могла не улыбаться. Отчего-то, рядом с ним грустить совсем не хотелось.

— Спасибо, что сломал мою многолетнюю борьбу с вредной привычкой за секунду.

Лёша засмеялся. Слишком громко для ночи. Но так прекрасно, что дыхание спёрло. Успела забыть как звук его голоса, так и смех. Находиться в прошлом оказалось намного приятнее, чем представлялось изначально.

— Последняя затяжка моя, — вдруг сказал он.

Будто бы кто-то собирался спорить. Это ведь не моя последняя сигарета, чтобы ей распоряжаться. Он шумно втянул в себя дым и вдруг придвинулся, чтобы выдохнуть его прямо мне в лицо. Раньше я бы закашлялась, но сейчас лишь приоткрыла рот и попыталась втянуть горечь в себя.

Лёгкое прикосновение к губам заставило вздрогнуть. Неожиданный поцелуй отдавал печалью, которой вторила всё ещё играющая музыка в наушниках. Казалось, что весь мир вокруг нас замер. Лишь непрекращающаяся мелодия помогала цепляться за настоящее. Раньше под эту песню я много плакала. Она помогала мне быстрее избавиться от всего негативного, что давило на душу. Теперь у неё появилась новая ассоциация.

Дышать тяжело, но я почему-то не отстранялась. После сигарет губы и язык горькие. Именно такие, какие мне сейчас были нужны. В груди стремительно разрастался пожар. Подалась вперёд, обхватив его за шею. Пальцы зарылись в мягкие волосы, в попытке притянуть ближе. Появился страх, что он отстранится, но горячие ладони, заскользившие по оголённым плечам, говорили об обратном. Поцелуй, которого пришлось ждать слишком долго, стоил каждой секунды ожидания. Пьянящий. Разрушающий.

Где-то наверху раздался кашель. Опомнившись, всё же отпрянула, как если бы мне было пятнадцать, а не почти в два раза больше.

— Зря ты так, — голос охрип от переполняющих эмоций.

— Всегда хотел это сделать, — почему-то грустно ответил он. — Не сдержался, как и ты с сигаретой.

Судя по всему, на него сразу же набросилась вина. Ведь, в отличие от меня, у него было, к кому возвращаться.

— Это не одно и тоже. У тебя есть прекрасная жена, а у меня с курением довольно-таки абьюзивные отношения.

— А у тебя есть прекрасный муж, но что-то не припомню пощёчины за посягательство на чужую территорию, — парировал Лёша, продолжая сидеть слишком близко ко мне.

Вместо ответа продемонстрировала левую руку, на которой покоилось бывшее когда-то обручальным кольцо. Он же почему-то поднял правую ладонь и провёл пальцем по пустому безымянному пальцу.

— Чёрт с ним, с приездом. Почему не сказала о разводе?

Человеческие прикосновения после затянувшегося одиночества приятны. Черечсур приятны. Особенно его. Выдернула руку из цепкой хватки и поднялась со скамейки.

— Мы с тобой никогда не были реальными друзьями, чтобы делиться подобным. Ты и сам это прекрасно знаешь. Сомневаюсь, что переставала тебе нравиться хоть когда-то. Как и ты мне, — в ногах вновь появилась энергия. — Но всё это уже неважно. Пойду я. Спокойной ночи.

Хотелось как можно скорее оказаться от него подальше. К изменам я всегда относилась очень плохо. Не хотелось, делать кому-то больно из-за простой слабости.

— Давай хотя бы подвезу. Поздно уже одной ходить.

— Я теперь всегда одна хожу, какая разница, во сколько?

— Только в том, что сегодня ты можешь избежать этой печальной участи, — он поднялся следом за мной. — Поехали. Заедем в круглосуточный за сигаретами.

Я прищурилась, следя за слишком уверенным в себе мужчиной. Минуту назад его обуревала печаль. Странно, что он так быстро взял себя в руки. Но последнее предложение затмило всё остальное. Ругая себя всеми последними словами, всё же поплелась за ним следом и упала на пассажирское сидение. Лёша молча завёл машину и уставился на меня, чего-то ожидая.

— Ну? — он махнул рукой.

— Что, ну? — я не понимала, что он от меня хочет.

— Куда везти тебя?

— А-а-а… Да, в принципе, туда же, где мы увиделись. Всегда мечтала в том отеле снять номер. Не думала, что это реально случится.