Тимур уловил момент, чтобы встрять между парнями. Леон, истекающий кровью, опустился на одно колено и тяжело дышал, но это не значило, что он выбыл из игры, он просто переводил дух. Об этом знал не только Тимур, но и Роман. И когда младший Кейн кинулся на своего противника, чтобы добить, вот тогда Тимур и встал между ними.
– Отойди, Тимур, – прорычал Роман, порываясь пробраться к своему сопернику.
– Нет, – твёрдо стоял на своём старший Кейн, не подпуская брата к кузену.
Один быстрый взгляд на Леона, и Тимур понял, что парень-то вот-вот отдаст концы. Похоже, Роман добился своего.
Отбросив брата к противоположной стене, Тимур повернулся к Леону и хотел уже наклониться к нему, как его развернули и дали мощным апперкотом в челюсть. Удар заставил Тимура отойти на несколько шагов. Тряхнув головой, он, зарычав, кинулся на брата, который нависал над Леоном и избивал его лицо в мясо. Каждый удар он сопровождал словами:
– Никогда. Не смей. Засматриваться. На мою. Жену. Засранец. Она. Моя. И только м…
Договорить ему не дал Тимур, который оттащил брата и со всего маху ударил его об стену головой.
– Ты… – только и сказал Роман перед тем, как вырубиться.
Вытерев пот со лба, Тимур проверил пульс у брата. Что ж, тот был жив. И удостоверившись в этом, Тимур направился к Леону. Проверив у кузена пульс, Тимур испугался, потому что он был слабым и плохо прощупывался.
Взяв Леона на руки, Тимур, насколько это было возможным, быстро двинулся в сторону гаража, так как если кузена не доставить в больницу, то тот мог откинуться прямо на руках у Тимура, а это было не желательно.
Когда он укладывал Леона на заднее сидение, то услышал голос Карины. Девушка выругалась так круто, что портовые грузчики ей бы позавидовали. Уже выезжая из гаража, он увидел Лео, который хотел преградить ему путь, но отпрыгнул в сторону, когда Тимур вместо тормоза, ударил по газам. Чем быстрее он доставит Леона к специалистам, тем лучше.
Подъезжая к неприметному дому на окраине Дублина, Тимур глянул на кузена, тот не подавал признаков жизни, и это заставило Кейна резко затормозить и выскочить из салона автомобиля. Вытащив Леона, он донёс его до главных дверей и пихнул их плечом.
В холле небольшой клиники было тихо и малолюдно. Он сразу узнал Дарину, дочь Лука Даффи, их главного врачевателя, она сидела за стойкой и заполняла какие-то бумаги, но стоило им показаться в холле, то девушка обомлела.
– Вот же чёрт! – вырвалось у неё, и она тут же вскочила с места и кинулась за каталкой.
Опустив свою ношу на каталку, Тимур погладил кузена по волосам и посмотрел на Дарину, которая кому-то что-то говорила по телефону, а после, бросив трубку, подбежала к ним.
– Что случилось?
– Мальчишеские разборки.
Девушка прищурилась, явно недовольная таким ответом, но тут же отвернулась, когда в другом конце коридора показался её отец.
– Пульс слабый, – проговорила девушка отцу. – Многочисленные ссадины и гематомы на лице и… О боже, он что в бетономешалке побывал? – вырвалось у неё.
– Не, лишь получил… кхе-кхе… по заслугам, – прохрипел Леон, который пришёл в себя, и теперь как-то странно смотрел на Дарину.
– Давай-ка его в смотровую, а потом на рентген, – вмешался её отец и заслонил собой девушку, лишая Леона возможности смотреть на неё. Кузен Тимура отреагировал мгновенно – он зарычал и обнажил клыки, вводя своей реакцией окружающих в ступор, вот только не Тимура.
Тимур усмехнулся и почесал подбородок. Это было интересно. Когда Леона увезли в смотровую, Тимур присел в зале ожидания, но эта пустота и тишина давили на него, поэтому он решил пройтись.
Он никогда не любил больницы, особенно человеческие, хотя их больницы не сильно отличались от людских. Он не любил потому, что именно в больнице умерла его мать. Хотя, конечно, это было больше двухсот лет назад, и те больницы были лишь бледным напоминанием сегодняшних, но он хотел забрать её тогда, а она прогнала его. Она кричала проклятия ему в след. И каждое её слово вонзалось болью в его сердце. Но что самое интересное, он не перестал её навещать. Он навещал её тайком, чтобы она не знала. Только всё равно это не помогало залечить раны на сердце. А когда она умерла, то он вообще стал избегать больницы до инцидента с Ариной.
Тряхнув головой, он прислонился к косяку одной из палаты, в которой лежала маленькая девочка с перевязанной рукой. Около неё сидела женщина и читала ей книгу. Это было потрясающее зрелище, потому что женщина излучала любовь к своему ребёнку. Жаль, что он был лишён этого, так же как и его будущее потомство, которого никогда не будет. Нет любимой, нет отпрысков. И точка.
Пытаясь отогнать от себя грустные мысли, он проходил мимо других палат и видел стариков и детей, которые были окружены лаской и заботой. Это вызывало у него улыбку, слабую, но улыбку. Он был рад, что о них было кому позаботиться, рад, что их не оставили умирать в одиночестве, как умерла его мать.
Дойдя до тупика, Тимур решил вернуться в зал ожидания, но остановился, так как его внимание привлёк очень знакомый голос. Заглянув в ближайшую палату, он увидел лежащего на кровати Дэна, Дэн Кэйси, который мило болтал с младшей дочерью Лука Даффи, Амандой.
Глава 6
Так не хотелось открывать глаза. Сон, что приснился мне, был таким жутким, и мне казалось, что открой я глаза и это окажется реальностью. Именно поэтому, я продолжала держать их закрытыми, хотя чувствовала опасность. Эта опасность исходила от мужчины.
Осмелившись приоткрыть глаза, я никого не увидела. Но разве чутьё могло меня подвести? Не думаю. Приподнявшись на локтях, я осмотрелась и заметила его в углу, он скрывался в полумраке. Я знала, кто это, а значит, мой сон действительно был реальностью.
– Очнулась? – спросил он, не покидая своего места.
Я не сводила с него взгляда, опасаясь его дальнейших действий. Разве не было достаточно того, что он изнасиловал меня? Он теперь меня что не отпустит? От этого вопроса я почувствовала желчь во рту. Я должна была вырваться и вернуться к сыну, он во мне нуждался, а я не могла без него.
– Так и будешь молчать?
Я села и тут звякнули цепи. Посмотрев на свои руки, я вздрогнула. Он надел на меня наручники с длинными цепями. Разозлившись, я начала дёргать цепи, желая освободиться, и тогда Марк покинул своё насиженное место.
– Бесполезно, они из закалённой стали. Даже тебе с твоими способностями не разорвать их.
Я посмотрела на него исподлобья. Сейчас я его ещё больше ненавидела. Посадил меня на цепь, будто я животное. Ладно, отбросим тот факт, что я была оборотнем, но всё же посадить на цепь… да вы шутите, наверное.
– Зачем? – проскрипела я, и только сейчас поняла, как хотела пить. – Зачем ты это делаешь?
– Потому что я люблю тебя, – присел он на корточки передо мной и потянулся к моей щеке. Я дёрнулась в сторону, что ему очень не понравилось.
– Это не любовь.
– Как будто ты знаешь, что такое любовь, – обречённо проговорил он.
– Знаю. В моей жизни была любовь. Я…
– Никогда, – сорвался он и схватил мой подбородок пальцами, больно сжимая, – никогда не смей упоминать его при мне.
– Отпусти, мне больно, – прошипела я.
– Запомни, Арина, ты моя.
– Я лучше умру.
– И оставишь Мирона одного.
Сердце моё дрогнуло. Я надеялась, что Савелий Матвеевич позаботится о моём сыне.
Гордо выпрямив спину, я сощурила глаза и презрительно посмотрела на Марка.
– Лучше убей меня, потому что я не буду с тобой.
Он зарычал, и, отпустив меня, толкнул, и я больно ударилась голой спиной об кирпичную стену. Поморщившись, но, не высказав того, что мне больно, я подтянула колени к груди и принялась следить, как Марк ходит из угла в угол, схватившись за голову.
– Как же ты не поймёшь, что мы с тобой пара.
– Это не так.
– Так. Я взял тебя в полнолуние, заявил права, и уверен, что скоро выяснится, что ты ждёт моего ребёнка… нашего ребёнка.