– Седлай коня, Бодин! – крикнул один из всадников. – Птичка выпорхнула из клетки!

– Кто? – спросил Чейс шерифа Пэйнтид Пони. Это у него на куртке был серебряный значок. Остальные всадники были владельцами местных ранчо. В одном из них Чейс узнал управляющего ранчо Макэфри.

– Джек-Неудачник, – сказал шериф, едва сдерживая танцующую под ним лошадь. – Не знаю, черт бы его побрал, как он сбежал из патрульной машины. Мой человек получил ложный сигнал о взломе, когда вез Джека в суд. Вернувшись в машину после проверки, он уже не нашел ворюгу.

– Удача улыбнулась Джеку, – сказал Чейс с иронией. Он вспомнил, сколько ловил его... Тот постоянно попадался, но всегда выходил сухим из воды. – Вы не думаете, куда он мог бы податься?

– Мы потеряли его след в районе Большого Каньона. Возможно, он пробирается к канадской границе. Я думаю, ты не откажешься поучаствовать, тем более, что это ты посадил его последний раз.

Чейсу, конечно же, больше всего хотелось принять участие в поисках. Нет ничего более захватывающего, чем скачки на лошадях в погоне за мерзавцами. Но... погони часто продолжаются несколько дней, а он не мог оставить Энни одну на такое время. Кто знает, что еще может натворить его непредсказуемая гостья, оставшись без контроля?!

– Сожалею, но не в этот раз. Надо кое-что сделать. Вы и без меня поймаете его.

– Что ж, как знаешь, – шериф подал знак трогаться. – Но ты много потеряешь. Вперед!

Всадники помчались, а Чейс еще долго смотрел им вслед.

Энни, как мышь, притаилась за машиной и ждала, когда стихнет топот.

– Они уехали?

– Выходи, – разрешил Чейс.

Он открыл дверцу и протянул руку, чтобы помочь ей. По его отсутствующему взгляду Энни поняла, что он сейчас где-то далеко.

– В чем дело?

– Не знаю. Я думал, что Джек ловко обвел этих парней. Последний раз я поймал его в старой, заброшенной шахте у Крипл Спрингс. Забавно, но я чувствую, что он вновь прячется там.

– Зачем он делает это?

– Хотел бы я знать, – покачал головой Чейс. – Нет, это, конечно, только предчувствие... Но, может, он и прячет там что-нибудь.

– Предчувствия, возможно, не обманывают. Не лучше ли проверить?

– И оставить тебя здесь одну? Я так не думаю, крошка.

Энни почувствовала некоторое облегчение, когда он так обратился к ней. Пусть это прозвучало и не совсем нежно, но все же он не злился на нее.

– Если ты действительно боишься оставлять меня, это легко поправить. Возьми с собой.

Чейс посмотрел на нее с удивлением, и Энни поспешила добавить:

– Если ты, конечно, настолько важным считаешь вернуть Джека-Неудачника в руки правосудия. Ты посадил его за решетку, и тебе, наверное, обидно, что он сбежал. Но ты ведь, кажется, знаешь, где он прячется.

Чейс скептически слушал.

– Так взять тебя с собой?

– Ну да. Только тогда ты не будешь беспокоиться, где я и что делаю. Я не помешаю, даже не пророню и слова, если ты не захочешь. Ни словечка.

Чейс снял шляпу и запустил пятерню в свои густые волосы. Он напряженно думал. Казалось, мысли причиняют ему физическую боль. Вдруг он развернулся и направился к конюшне.

– Ты куда, Чейс?

– Седлать лошадей. Возьми себе спальный мешок и еды на двоих на... пару дней.

Энни закрыла глаза и произнесла короткую благодарственную молитву. «Вот оно, мое чудо!»

Кроны могучих дубов, сомкнувшись, образовали волшебную беседку, под своды которой почти не проникал бледный лунный свет. Далекие звезды мерцали в холодной вышине, напоминая о вечном.

После часовой скачки ночная безмятежность успокоила Чейса. Однако он до конца не был уверен, правильно ли поступил, взяв с собой Энни. С другой стороны, мысли о том, что она делает одна, тревожили бы его всю поездку. К тому же Джек-Неудачник мог нанести визит в дом человека, упрятавшего его за решетку.

Свежий ночной ветерок мягко шелестел листвой. Убаюканный тишиной, Чейс вдруг поймал себя на том, что постоянно думает об Энни. Она же молчала всю дорогу. Он оглянулся через плечо:

– Ты рада, что снова здесь?

Она была удивлена, что он обратился к ней.

– Да. Я очень рада.

Улыбка заиграла на ее лице, и Чейс понял, что для нее ценно даже самое маленькое проявление доброты. Приятно все же немного порадовать того, у кого ничего нет. Чейс иронично улыбнулся над своими банальными выводами.

Через минуту что-то вновь заставило его задуматься. Перед глазами забрезжил образ девушки, даже девчонки, ее глаза широко раскрыты, рот исказился в крике... Видение пропало прежде, чем он уловил другие детали. Но он понял, кто это был. Энни Вэлс! Да, это она в свои шестнадцать. Чейс пытался вернуть ее образ, вспомнить хоть что-нибудь еще, но сознание вновь толкнуло его в настоящее – так же безжалостно, как и в прошлое. Он бросил взгляд на молчаливую всадницу, Энни Вэлс, которую знал сегодня. Лунный свет играл в ее волосах, и хотя ночь размыла черты лица, Чейс видел в ее глазах тревогу.

– Что-нибудь не так? – спросила она, когда они поравнялись.

– Нет. Мне только показалось, что я кое-что вспомнил.

– Обо мне?

Жар в ее голосе тронул Чейса, но ему не хотелось, чтобы она расспрашивала дальше.

– Нет, это было что-то другое, кто-то другой...

– А-а, – протянула она разочарованно.

Энни придержала лошадь и опять отстала. Так они продолжали свой путь. Жалобный вой кайотов доносился издали. Казалось, он еще больше усугублял их разобщенность.

Прошло еще полчаса, прежде чем Чейс и Энни достигли заброшенной шахты. Чейс привязал лошадей неподалеку в рощице и оставил Джема присматривать за ними. Место, которое он нашел для ночлега, защитило бы их от ветра и непогоды. К тому же отсюда открывался великолепный вид.

Шахта была пуста, но беспокойство не покидало Чейса. Он положил свернутый спальный мешок под голову и попытался заснуть. Лежа в нескольких футах от него в своем спальнике, Энни смотрела на черное небо и мерцающие россыпи звезд на нем. Она была так безмятежно спокойна, когда Чейс взглянул на нее. Он вновь вспомнил образ испуганной девочки, и его томление усилилось. Бывшие партнеры не могли тогда ничего толком рассказать ему о случившемся, потому что их не было рядом, когда он нашел ее. Только одна Энни знала все подробности.

Он положил руку на бедро и сквозь толстую ткань нащупал рубец от ножевой раны.

– Расскажи мне о Коста Браве, – попросил он тихо.

Энни повернулась и посмотрела на него:

– Что ты хочешь знать?

– Где я нашел тебя? Как был ранен? Все...

Энни вылезла из спального мешка и села, обхватив руками колени. Она рассказала ему большую часть их истории в свой первый день в хижине. Но он не верил тому, что она говорила тогда. Теперь он, наверное, был готов слушать.

– Я погибла бы, если б не ты. – Энни изо всех сил старалась сдержать волнение, когда рассказывала, как монастырь обстреливался повстанцами. Она пряталась в часовне, когда один из нападавших нашел ее и поднял винтовку. Солдат прицелился, но вдруг выронил оружие. Так она впервые услышала звук хлыста Чейса.

– Он метнул нож, – продолжала Энни, вспоминая ужасную схватку, которая закончилась смертью повстанца. К счастью, Чейс был ранен в ногу, а Энни достаточно разбиралась в медицине, чтобы остановить кровь и наложить повязку.

Чейс внезапно прервал ее и сам повел рассказ. Сосредоточившись, он вспомнил о долгих поисках священника, когда инфекция разнесла его рану.

– Моя нога распухла. Началось воспаление, потом нагноение...

– Так ты помнишь? – Энни замерла в ожидании ответа.

– Я не знаю. Наверное, что-то все же вспомнил сам, а что-то взял из твоих рассказов. Но, кажется, я действительно испытал все это.

– Ты помнишь лихорадку, бред?

Если бы он вспомнил это, то непременно вспомнил бы и как она облегчала его муки. Поверил бы, что только она, Энни, спасла его.

Чейс медленно покачал головой:

– Нет... Я не знаю...