– Коне-эчно…

Оказавшись сверху, он освободил её лоно, «на прощанье» одарил наслаждением напряжённый центр её страсти, упиваясь реакцией прекрасного тела, и хотел уже распустить штаны, когда внезапный крик заставил его остановиться.

– Мой Император!

У самого входа в шатёр взволнованно, но чётко прозвучало:

– Мой Император! Верховный магистр просит аудиенции! Срочно!

Секунду мужчина ещё смотрел в затуманенные желанием медовые глаза, потом опустил голову, оглядывая дело рук своих, и, раздражённо дёрнув уголком рта, попытался подняться. Но неожиданно тонкие пальцы впились в его плечи.

– Сохрани ему жизнь! Прошу тебя!

Император не сразу связал смысл прозвучавшей фразы с искусанными в попытках сдержать стоны губами удерживающей его эльвы. Он нахмурился, и изящная удавка плотнее прижалась к нежной шее девушки. Но та не ослабила хватку.

– Умоляю! Если я хоть что-то для тебя значу! Сохрани!

Правитель людей резко стряхнул с себя её руки и холодно посмотрел в глаза той, которую минуту назад готов был вознести на вершины мироздания. Чёрная лента заметно впилась в молочную кожу принцессы.

– Я уже говорил, это тебя не касается, – стараясь сдерживаться, сказал Император. И внезапно будто взаправду услышал почти стёршийся из памяти женский голос: «Да как она смеет?!..» Сразу подумалось: действительно, как смеет эта ничего не понимающая нелюдь просить его о таком? Ему осталось сделать всего один последний шаг до полной победы, до окончательного воздаяния за то, что совершили проклятые оборотни, за то, что они у него забрали. Всего шаг!..

Но Альтери не опустила умоляющего взгляда, неосознанно пытаясь руками ослабить лишающую её жизни петлю. Атласная полоска змеиным телом блеснула в сиянии светильников и начала медленно сжиматься, отвечая на тихое бешенство Императора людей. Всего несколько мгновений он наблюдал, как наливается кровью нечеловеческое лицо, как холодеют судорожно открывающиеся в удушье нежные губы, а глаза продолжают упрямо смотреть на него в немой мольбе. Потом развернулся и быстрым шагом покинул свой шатёр. Потому что знал: проклятье «строптивый раб» действует только в заданном радиусе и, чтобы ослабить его захват, нужна или покорность «раба», или удаление из поля активации самого «патриция».

Откинув полог, правитель империи крикнул на ходу:

– Корадус! Позаботься!

Лысая фигура торопливо поклонилась и скрылась в шатре.

Высокий, немного жуткий со своими коротко обрезанными, неровно торчащими волосами, изменёнными глазами и следом от огненного поцелуя на скуле, верховный магистр ждал Императора недалеко от входа. При приближении повелителя его тело сухой палкой переломилось в поклоне. Но когда тот, не останавливаясь, стремительно прошагал мимо, верховный сразу же выпрямился и поспешил следом, отставая всего на пару шагов. В какой-то момент маг немыслимым образом оказался уже перед Императором и гостеприимно распахнул дверь длинной и очень странной кареты, которая не имела ни единого окна и даже намёка на оглобли. Зато место кучера являло собой что-то вроде крытого балкона.

Передвижной кабинет учёных-магов располагался на краю лагеря. Попадая внутрь, человек словно с головой окунался в густую мешанину множества запахов, приправленную неярким светом зависшего у двери огонька. Правитель людей уже бывал здесь, потому сразу направился к большому столу в середине помещения, над которым яркой звездой пульсировало крошечное сердце. За ним туда же подошли примкнувшие по дороге верные маршалы империи.

– Что у тебя? – остановившись у стола, без предисловий спросил Император.

Гладкая столешница подёрнулась рябью, потом собралась складками, потекла разноцветными пятнами – и вот ровная выскобленная деревянная поверхность преобразовалась в удивительную объёмную карту. Даже не карту, а словно уменьшенный до невероятно миниатюрным размеров кусок земли, на которой как настоящий беззвучно перекатывал зелёные волны лес, прорезанный текучей полосой реки. Ближе к краю на его опушке россыпью белых бисерин узнаваемо раскинулся огромный лагерь. Их лагерь. Сердце низко висело прямо в центре карты, над овальным просветом в переплетении древесных крон, и навскидку его с «палаточным городком» разделял далеко не час прогулочным шагом.

– Мой Император, – ответил остановившийся рядом учёный, – народ унэока́рри практически уничтожен.

Мужчина прищурился и испытующе взглянул на магистра:

– Ты уверен?

Тот молча кивнул.

– Покажи, – коротко потребовал Император.

Маг повернулся к столу, и карта на нём вдруг начала быстро уменьшаться в размерах, непрерывно обрастая, словно из пустоты за краем, такими же игрушечными полями и оврагами, реками и перелесками, городками и деревеньками. Постепенно все они сливались и исчезали, становясь частью огромных лесных массивов или равнин. И среди этой зелени остались видны всего лишь несколько особо больших городов, кровавыми каплями черепичных «шляп» замаравших поверхность земли. Почти одновременно на волшебной карте углом показались невысокие горы, которые дальше перерастали в горные гряды и снежные пики, и обведённый жирным чёрным кругом гари маленький бриллиант столицы эльвов, за один взгляд на который Альтери наверняка отдала бы сейчас всё своё «бессмертие». А затем со всех сторон сушу вдруг обступили аквамариновые воды океана, местами вгрызаясь в плоть материка причудливыми заливами, местами выпуская из своих объятий на белый свет любопытные носы мысов и разновеликие спины островов. И над всем этим по-прежнему ярко сияло алое сердце.

– Насколько можно судить, – пояснил учёный, – посланные Вами отряды уже нашли последних из меняющихся. В противном случае мы бы сейчас наблюдали здесь не один, а несколько маячков.

– А это?.. – Правитель кивнул на пульсирующую «звезду» и, хищно прищурившись, наклонился вперёд и упёрся ладонями в край стола. – Это он?

– Вне всякого сомнения, мой Император, – пряча довольную улыбку, опустил голову маг. – Интенсивность цветового потока данного сигнала значительно выше тех, что мы наблюдали прежде. А это значит, что этот экземпляр имеет устойчивую связь с геномом племени унэокарри и бо́льшую магическую наполненность. То есть он несёт в себе константу прародителя. Кроме того, этот маячок появился на карте сразу же, как исчезли все остальные, словно намеренно был перекрыт их сигналами. Помните того морфа, который назвался Малым Крылом ветра, Младшим Старейшиной, и кисть которого по Вашему приказу была оставлена в качестве послания? Я ещё тогда обратил внимание, что заклинание поиска на него не подействовало. Он не проявлялся на нашей карте. Однако, без вариантов, был чистокровным унэокарри. Видимо, так работает их система сохранения вида: во что бы то ни стало защитить первоначальный ген для возможности дальнейшего размножения и сохранения информации. Это – их «королева», «муравьиная матка». Иными словами, этот морф – их история, их память и их будущее. – Он посмотрел в глаза правителя людей. – Я уверен: это – их Верховный Старейшина. Последний из народа.

Лицо Императора закаменело. Он снова повернул голову к карте, и его ладони сжались в кулаки.

– У них не будет больше ни истории, ни памяти. И будущего у них тоже больше не будет. Скоро эта погань исчезнет с лица земли. Но сначала ты и твои подручные выжмете из него все соки, нужные вам для работы.

Учёный-маг благодарно склонился, прижимая руку к груди там, где должно было быть сердце.

Император обернулся к молча слушавшим их разговор маршалам.

– Ибе́риус, мне понадобятся лучшие твои арбалетчики. Го́ру, с тебя отряд надёжных воинов. Никаких алебард. Побольше факелов, нейтрализующих оборот. Лишнего не брать. Пойдём налегке. – Мужчина вновь взглянул на магистра: – Мне нужны твои маги, все. Мы не знаем, чего ждать. И Гончая, чтобы не плутать зря по здешним дебрям.

– Все Гончие задействованы в поисковых отрядах. Они ещё не вернулись, мой Император, – ровно ответил тот. – Потому я сам покажу вам путь.