— Нет! — взвизгнул Тимкин. — Это просто грабёж и пиратство! Я сообщу полиции на Титане.

Ларсо ухмыльнулся.

— А какие у тебя есть свидетели? Мы с тобой единственные люди на 50 000 миль вокруг. На Титане твоё слово будет против моего. Если я скажу, что нашёл его сам, а ты пытался его отнять, им придётся поверить мне. Потому что золото будет у меня.

У Тимкина не было оружия. Реактивный пистолет был вовсе не оружием, а просто устройством для перемещения в пространстве с помощью коротких, безвредных ракетных импульсов. Он пытался противостоять более крупному мужчине. Ларсо рассмеялся и толкнул маленького Гомера, от чего тот слетел с обломка и чуть не врезался в другое неровное кольцевое тело.

Затем, всё ещё смеясь, Хак Ларсо подтолкнул груду золота к своему кораблю, его реактивный пистолет за спиной полыхнул красным пламенем. Он повернулся и насмешливо взглянул на Тимкина.

— Я даже не буду убивать тебя, Тимкин, хотя мог бы. Не стоит утруждать себя. Там, на Титане, всё равно твоё слово будет против моего. У тебя нет ни малейшего шанса доказать, что это твоя находка.

Тимкин медленно вернулся на свой корабль. Он наблюдал, как Ларсо складывает золото в свой трюм и выбрасывает оттуда груду ископаемых костей, кусков угля, обломков механизмов и кусков резного камня.

— Вот, Тимкин, — усмехнулся Ларсо. — Можешь взять ещё кое-что из моего барахла. В любом случае, это поможет тебе оплатить поисковую экспедицию. Видишь? В глубине души я не такой уж плохой парень.

И с издевательским смехом Ларсо проскользнул сквозь люк в свой корабль. Мгновение спустя его катер выпустил реактивную струю и затерялся в чёрном космическом пространстве, оставив позади сломленного старика.

Долгие горькие минуты Тимкин плыл рядом со своим кораблём, не имея сил что-либо предпринять. Десять лет напрасных поисков и надежд — десять лет лишений и тяжёлого труда. Судьба наконец-то вознаградила его великолепной бонанзой, а затем дала ему по зубам.

Тимкин был на грани безумия. На мгновение он подумал о том, чтобы включить на полную мощность свой реактивный пистолет, выстрелить в сторону кольца и обрести там мир и вечное упокоение.

Но потом, вздрогнув, он вернул себе рассудок. Воля к жизни восторжествовала, как и у всех живых существ во Вселенной. Он посмотрел на вещи, которые Ларсо выбросил из своего корабля — они медленно дрейфовали, рассеиваясь в пространстве.

Придя в себя, Тимкин начал собирать всё это и складывать в сумку. Не стоило разбрасываться вещами, даже если это был издевательский подарок от ненавистного вора. Он всё равно должен был получить прибыль от экспедиции.

Тимкин на мгновение задержал в руке один резной камень, всматриваясь в его древние письмена. Он был треугольной формы и, похоже, имел два набора надписей. Чтобы не погрузиться в чёрное отчаяние, Тимкин попытался снова представить себе древнюю цивилизацию первой луны.

Но когда его катер покинул кольца и взял курс на Титан, за штурвалом громко всхлипывала одна маленькая сгорбленная фигурка.

Прибыв через два дня в доки Титана Гомер Тимкин уже успокоился и смирился с потерей. Он ничего не мог поделать. Бесполезно было подавать жалобу на Хака Ларсо в полицию. Как сказал Ларсо, это было слово одного человека против слова другого. В отсутствие свидетелей судебная тяжба могла закончиться только победой Ларсо.

Вздохнув, Тимкин нанял грузовичок, погрузил на него музейные экспонаты и поехал в центр Титан-Сити. Здесь, в окружении мраморных колонн возвышался Археологический музей Сатурна, величественный и внушительный.

Тимкин подъехал к служебному входу и позвонил в звонок. Открывший дверь пожилой мужчина приветственно улыбнулся.

— Ну вот, опять Тимкин, — сказал он. — Вернулся с очередной партией реликвий из колец? Я так понимаю, ты не нашёл ничего стоящего, а?

— Ну, я… — Тимкин замолчал. Нет необходимости углубляться в историю и рассказывать о его позоре и вселенских страданиях. — Нет, профессор Блик. Ничего стоящего. Но у меня есть куча вещей для вашего музея.

Профессор Блик, поправив очки с толстыми стёклами, вышел и осмотрел каждый предмет, вынутый Тимкиным доставал из грузовика.

— Наши цены остаются стандартными, Тимкин, — сказал он. Два СС-доллара за образец угля. Три — за ископаемые кости. Пять — за детали механизмов. И десять — за резные камни.

— Почему, — с любопытством спросил Тимкин, — вы платите за эти камни больше, чем за что-либо другое?

— Потому что, если бы они могли говорить, они рассказали бы нам гораздо больше о древней цивилизации первой луны, чем любые другие предметы. У нас уже собралась внушительная коллекция. Но мы пока не можем перевести надпись. Но когда-нибудь мы найдём Розеттский камень, который даст нам ключ к разгадке и раскроет всю огромную историю.

— Розеттский камень? Тимкин был озадачен.

Профессор продолжил объяснения.

— Да. Видишь ли, много веков назад на Земле археологи того времени также находили вырезанные письмена — древние записи египтян. И они тоже были загадкой.

Но однажды был найден камень, на котором были не только египетские иероглифы, но и надписи на другом языке! Текст на этом камне был написан на египетском, а затем скопирован на другом языке. И этот второй язык — древнегреческий — был известен! Таким образом, это позволило перевести все египетские письмена и…

Голос профессора оборвался, сменившись странным бульканьем. Тимкин уставился на него. Он только что вручил ему треугольный камень, который был одним из «подарков» Ларсо.

— Тимкин! — взвизгнул профессор. — Вот оно! На этом камне есть два набора надписей. Одна из них — неизвестная письменность первой луны. А другая — о, слава звёздам! — это ранний реанский язык, который мы знаем!

После этого Тимкин пришёл в замешательство. Профессор заорал во весь голос, и к нему подбежали ещё несколько человек. Все они так загалдели, словно произошло величайшее событие в истории Вселенной. Тимкин держался в стороне от этой восторженной группы, забытый на какое-то время.

Но потом все повернулись к нему. Они смотрели на него так, словно он был каким-то королём или грозным властелином с другой звезды.

— А это, джентльмены! — сказал профессор Блик, махая им рукой. — Человек, который принёс камень!

Тимкин испытывал мучительное смущение, когда один за другим археологи подходили и молча пожимали ему руку с выражением трепетного уважения на лицах.

— Профессор, — взмолился Тимкин, когда это испытание закончилось. — Я… я хочу уйти. Просто заплатите мне за камень и отпустите меня. Если это так важно для вас, может быть, вы могли бы немного повысить цену, а? Может быть, на сотню?

Тимкин был поражён собственной смелостью.

Профессор посмотрел на него как-то странно, почти с жалостью, и медленно произнёс:

— Сто долларов? Тимкин, ты не представляешь себе ценность этого камня. Музей выпишет тебе чек на сто тысяч СС-долларов!

Тимкин стоял ошеломлённый, не веря своим ушам.

Профессор улыбнулся.

— Да, именно это я и сказал — сто тысяч. Если бы мы могли себе это позволить, мы заплатили бы тебе в десять раз больше. На самом деле, видишь ли, камень бесценен. Чек придёт по почте. Теперь ты можешь ехать, Тимкин.

Тимкин как во сне вёл ракетный грузовик обратно и проехал на красный свет. Регулировщик выписал штраф.

— Это обойдётся тебе в двадцать пять долларов, приятель, — прорычал он.

Тимкин расхохотался и продолжал хохотать всю дорогу до гаража. Его оштрафовали на 25 долларов. Раньше это было бы экономической трагедией. Теперь это стало шуткой. Он мог заплатить сотню таких штрафов и всё равно продолжать смеяться.

На следующий день, когда чек доставили к нему в номер, Тимкин понял, что это был не сон. Сумма составляла 150 000 долларов. Они даже добровольно повысили цену.

Положив чек в карман, Тимкин вышел на улицу и направился в «Уголок космонавта». У него оставалось ещё одно незаконченное дело. Он знал, что найдёт там Хака Ларсо, и увидел его за столиком в углу. Странно, но он казался подавленным, совсем не похожим на человека, который только что заработал целое состояние на золоте.