Наивный…Наивный Панасыч. Уж он то должен был понимать, ни один из его подопечных не сможет спокойно сидеть где-то в спальне, за закрытой дверью, когда тут — активная движуха, из которой нас еще, ко всему прочему, исключили. Скажем прямо, послушание и дисциплина никогда не были коньком нашей особо одаренной группы. Особо одаренной — в плане натворить какого-нибудь дерьмица. Дерьмица, конечно, с точки зрения руководства школы. Поэтому развитие событий было вполне ожидаемым. Не знаю, почему Панасыч об этом не подумал. Тоже, наверное, от волнения. Потому как я бы на его месте, собрал бы всех детдомовцев в одну комнату и закрыл бы ее на ключ. Вот так надо было ему поступить, если чекисты реально хотели кого-то от нас скрыть или наоборот, скрыть нас от кого-то.

Сначала, правда, все шло по плану. По плану чекистов.

И еще, помимо прочего, сначала мне нужно было вернуться в корпус, не столкнувшись с гостями. А я так понимаю, именно это и есть гости — Бекетов вместе с мужиком, одетым по гражданке. Хотя, надо признать, прикид у дядьки был очень даже солидный.

Темно-серое пальто, весьма хорошего кроя; шляпа; перчатки; непривычно дорогая обувь. Вот что-то, а дорогую обувь я сразу вычислю, с первого взгляда. Ботинки мужика смотрелись максимально удивительными для этого времени. И дело не только в том, что я постоянно вращаюсь среди чекистов, которые ходят в сапогах и в форме. Кстати, Бекетов сегодня явился именно в таком виде… Тоже интересный нюанс. До сего момента он всегда наряжался в обычный костюм. Но не о старшем майоре речь…

Так вот, простые люди мне тоже встречались, естественно. Я же и в город выезжал, и гулял по улицам, и в кино с Клячиным ходил. Неплохая, добротная, пошитая разумно, практичная — вот как можно было бы охарактеризовать одежду и обувь советских граждан. Тут же — нет. Ботинки незнакомца очень сильно выбивались из общей картины. Поэтому я сделал вывод, это человек явно из высшего эшелона власти. Еще бы понять, кто именно. И насколько он важен. Даже на так. Насколько этот дядечка важнее Бекетова. Кого так сильно ждали? Незнакомца, товарища старшего майора или их обоих?

Клячин — это просто сопровождение. Его можно в расчет не брать.

Мы с Бернесом притихли, ожидая, пока Бекетов, Клячин и незнакомый, но при этом очень знакомый, мужик зайдут в корпус.

К счастью, ни старший майор, ни загадочный гость, меня не заметили. Почему я упускаю Клячина и не указываю его в этом списке?

Да потому что Клячин — тот еще жук. Почувствовал он меня что ли.

Николай Николаевич пропустил начальство вперед. А судя по тому, как почтительно он уступил право зайти в дверь не только Бекетову, но и мужику, этот тип тоже непростой товарищ.

Чекист уже собирался двигаться вслед за своим руководством, но в последнее мгновение вдруг замер. Он буквально секунду стоял, не двигаясь, а потом резко повернулся в сторону того угла, за которым прятались мы с Бернесом.

Лицо Клячина, сначала серьёзное и напряженное, расслабилась. Он усмехнулся и подмигнул. Углу. Пустоте. Потому что я максимально старался остаться незамеченным. Да, выглядывал. Но очень осторожно. Можно сказать, если чекист и способен был что-то увидеть, то это — один мой глаз, торчащий из-за угла. Я ухитрился вывернуться таким образом, чтоб самому видеть вход, но чтоб меня от входа не было видно. Моим акробатическим этюдам позавидовали бы самые талантливые гимнасты.

Однако, весь внешний вид Клячина, включая его ухмылку, однозначно говорил о том, что Николай Николаевич не просто сошел с ума и по этой причине моргает сам себе. Хотя со стороны именно так все и выглядело. Стоит человек, усмехается, непонятно кому. Нет. Ни черта. Он конкретно пялился ровно в том направлении, где прятался я. Бернес притаился уже за мной.

— А чего это мы тут раскорячились? — Тихо поинтересовался Марк.

Я вместо ответа шикнул, не оборачиваясь. А потом еще для верности лягнул его ногой. Намекая, чтоб он заткнулся.

— Бл…– Ругнулся Бернес, потирая колено, в которое я умудрился попасть. — Точно ты псих, Реутов. Все! Молчу!

Я повторно хотел пнуть товарища, чтоб он, наконец, внял моим намекам, но Марк моментально отскочил назад. Правда, сделал это тихо. За что ему большое спасибо.

Я же продолжал пялиться на Клячина. По крайней мере пытался это делать. Не очень удобно наблюдать за человеком, вывернувшись ужом.

Николай Николаевич вдруг поднял руку и приложил указательный палец к губам. Мол, тихо. А что тихо, хрен его знает. После своего загадочного жеста, не менее загадочного, чем все происходящее, он шагнул через порог и скрылся в здании большого дома.

— Идиотство какое-то…– Пробормотал я.

— Вот знаешь, Реутов. Тут с тобой сложно спорить. — Бернес снова подкрался ближе и выглянул из-за угла, немного оттеснив меня плечом. — На кой черт мы прячемся от них? Там же твой этот…старший лейтенант был. А двое с ним это кто?

— Один — мой благодетель. Человек, благодаря которому я тут оказался…

— О-о-о-о-о…– Марк с уважением покосился в мою сторону. — Он же старший майор государственной безопасности. У него знаки отличия такие.

— Ни хера себе! Спасибо, что сказал! Да подвинься, е-мое! — Я отпихнул Марка, который в попытке рассмотреть происходящее на крыльце Большого дома практически улегся на меня, и вышел из-за угла. Не торопясь вышел. Мало ли. Вдруг кому-то из гостей придет в голову вернуться.

Клячин, похоже, только что дал понять, мол, светиться не надо. Значит, я правильно сделал, что спрятался. Только вот непонятно, в чем причина этих намёков. В Бекетове или во втором товарище. Черт…рожа-то какая у дядечки знакомая…кто он такой?

— Идем…– Я махнул Бернесу рукой и мелкой трусцой двинулся в сторону крыльца главного корпуса. Марк сделал тоже самое.

Буквально через пару минут мы уже заскочили в Большой дом и тут же нос к носу столкнулись с Шипко. Прямо закон подлости какой-то.

Товарищ старший сержант выглядел «с иголочки». Форма на нем сидела так, будто он на парад собрался, ни складочки, ни заломчика. Сапоги блестели. А вот рожа кривилась недовольством.

— Это что, едрить твою налево, за народные гуляния? — Панасыч со зверским лицом шагнул мне навстречу, а потом вообще ухватил нас с Бернесом за плечо. Не за одно на двоих, конечно. Одной рукой чекист сгреб меня, а другой Марка.

— Ну-ка быстро по комнатя́м, черти! Бегаю по всему дому ищу двоих разгильдяев. Где вас носило?

— Так мы это…– Марк кинул на меня быстрый взгляд. — Мы там один прием изучали. Нам товарищ Молодечный сегодня показал. Хотели закрепить.

— Да неужели? Закрепить они хотели… Кто бы вам мозги для начала закрепил. — Панасыч уставился на Бернеса злым взглядом. Судя по всему, наш воспитатель сильно нервничал. — А чего, для приемов нужно обязательно на улицу выходить? Здесь не закрепляется, в рот те ноги⁈

— Так чтоб не мешать остальным. Все какие-то психованные. Бегают. Суетятся. — Добавил я, искренне таращась на воспитателя.

Ну, черти…– Многозначительно рявкнул Шипко, а потом, наконец, отпустил нас с Марком. — Бегом по комнатя́м. И чтоб сидели ниже воды, тише травы…

— Наоборот…– Начал было Бернес. — Тише воды…

Однако заканчить свою фразу он не решился. Шипко с таким видом посмотрел на Марка, что к лестнице рванули мы оба. Я просто не стал дожидаться, пока и мне тоже прилетит пара ласковых. Хорошо, если только слов.

— Да что там за важная встреча у них…– Бубнил Бернес, пока мы шли в сторону своих спален. — Товарища Сталина что ли встречают…

Я чуть не споткнулся находу от такого предположения. Правда, тут же его отмел в сторону по причине абсурдности. Уж кому-кому, а Иосифу Виссарионовичу здесь делать точно нечего. Нет, чисто теоретически, может, и есть. Но с точки зрения практичности — на хрен оно ему надо.

— Да шучу, шучу…– Хохотнул Марк. — Слушай, я к тебе пойду. Чего одному сидеть в комнате… Тем более, пока никого нет, может, как раз договорим нормально. Я понял, всему свое время, но хоть вкратце чуть подробнее объясни по ситуации. Что за дела нас ожидают? Да ещё такие важные…