— Да ерунда какая-то…Все про товарища Ежова. Про наркома нашего. Мол, упал он. Или собирается упасть…Я, если честно, ни черта толком не понял. Очень уж витиевато товарищ Шармазанашвили строил свою речь. А мы то люди простые. Нам прямо все надо говорить.

Я замолчал, сделав сосредоточенное лицо. Типа, вспоминаю. Бекетов тоже сидел молча, но глаз с меня не сводил. Ждал, когда я продолжу. Видимо, уточняющих вопросов с его стороны пока не будет.

— Воооот…– Я вздохнул, изображая активную работу мозга. — А! Потом еще говорит…Тут вообще я ни черта не вкурил, по совести сказать. Мол, хорошо бы, если бы какой-нибудь достойный доверия человек открыл товарищу Сталину глаза на какие-то ошибки наркома.

Бекетов шумно втянул воздух ноздрями. Не выдержал. Всего лишь на секунду, но позволил проявиться настоящим эмоциям. Он нервничал. Очень сильно.

— Честное слово, Игорь Иванович, я вообще не понял, чего надо было сделать. Я ведь точно не такой человек. Да и как мне к товарищу Сталину попасть? Где я и где нарком?

Ну, вот так… Думаю, нормальную версию преподнёс Бекетову. Типа, я вообще подумал, будто речь обо мне.

— Да уж…действительно странно. — Сказал Игорь Иванович совершенно спокойно.

Всё-таки, старший майор госбезопасности это тебе не абы кто. Взял он себя в руки моментально. Хотя, по его взгляду я понял, Бекетов сделал правильные выводы из той ереси, которую я ему рассказал. В принципе, она даже частично правдива, эта ересь. Просто я не уточнил, что фамилия Бекетова звучала конкретно. И говорил директор школы очень даже понятно.

— Знаешь, Алексей…давай-ка тебя Николай обратно отвезет…У меня тут…Я вспомнил…дело срочное есть. Думал, мы еще прогуляемся в одно место. Музей у нас один интересный имеется. Красной армии музей…да. Но не сегодня.

Бекетов машинально взял со стола карандаш и принялся крутить его в руке. Смотрел он вроде как на меня, но взгляд был сфокусирован в одной точке. Думает товарищ старший майор. Соображает. И, похоже, что-то сообразил, раз меня сейчас сплавляет. Собственно говоря, это очень даже замечательно. К тому все и велось.

По крайней мере в данный момент времени он не побежит с Клячиным разбираться, что было бы весьма некстати. А по дороге в школу я Николая Николаевича как раз предупрежу.

— Так мне можно идти? — Спросил с расстроенным видом, дабы все выглядело натурально. Такое развлечение сорвалось! Музей Красной Армии! Хоть плачь.

— Иди, Алексей. Иди… Скажешь Николаю, я велел доставить тебя в школу и срочно вернуться. Давай, поторопись. — Игорю Ивановичу явно не терпелось проводить меня из комнаты.

А еще он несколько раз глянул в сторону шкафа, набитого книгами. Быстро, вскользь но я заметил. Похоже, там есть что-то типа тайника или просто лежит нечто важное.

Бекетов, конечно, не стал бы отправлять Клячина, просто без него мне обратно в школу не попасть. Я не Ломоносов, пешком не доберусь. Это Бекетов прекрасно понимает. А ехать с нами не хочет. Либо, опять же, просто ему надо что-то сделать здесь, в комнате, без лишних глаз.

— Ага. Ну, пойду тогда…

Я встал со стула, потоптался на месте, демонстрируя сожаление, а затем направился к выходу. Уже взялся за ручку двери и открыл ее, когда Бекетов меня окликнул.

— Алексей, а почему ты сделал вид, словно не узнал Надю?

Вот ведь сука хитрожопая…Так я подумал, а вслух сказал совсем другое.

— Да черт его знает. Растерялся как-то… Надя она… Она красивая очень. Но я же понимаю, в мою сторону такая девушка никогда не посмотрит. А тут раз — и мы встретились. Ей-то наверное мое лицо не запомнилось. Вот она меня и не признала. Кто я? Так, босяк.

В общем, сплел первое, что пришло в голову. Учитывая, что Наденька и правда весьма симпатичная особа, а я, по идее, семнадцатилетний бывший детдомовец, можно все списать на влюбленность, смущение и растерянность. Тем более, Бекетов вроде как мой благодетель, а я тут его дочкой увлёкся. Нехорошо.

— Ты не босяк, Алексей больше. Выбрось это из головы. Ну, а насчёт Нади… Все правильно говоришь. Иди. — Бекетов кивнул в сторону двери.

Вот что-то, а слова «можешь идти» повторять дважды не надо было. После разрешения Бекетова, или приказа, что более соответствовало его тону, я шустро рванул прочь из комнаты.

Недалеко рванул. Только выскочил из кабинета, как нос к носу столкнулся с Наденькой. Девчонка расхаживала по коридору, туда-сюда, нервно потирая ладони. Причем делала она это на цыпочках, наверное, чтоб не услышал отец.

Вид у Наденьки был такой, будто она прямо сейчас, в данную минуту, собирается скончаться от нервного срыва. Не знаю, умирают ли люди от стресса, однако Наденька, видимо, решила стать первым человеком, с которым это непременно случится.

Она, похоже, фанатично боится отца. Иначе, откуда столько страха и паники в ее глазах? Даже странно. Особенно, если читывать слова Пети, будто в семье Бекетовых девчонка — любимица. Не сильно что-то она похожа на избалованную родительской заботой особу.

Слава Богу, хотя бы Пети-идиота не было нигде видно.

— Ну, что? — Наденька кинулась ко мне навстречу, при этом говорить старалась шепотом. — Алеша, я так боялась. Отец… Он хороший, но… Иногда… Я бы не хотела, чтоб ты пострадал. А он так разозлился. Не понимаю, отчего…

О, Господи… Как мило. Наденька переживает за меня. Вот чего ее так колбасит.

— Все нормально. Слушай…Ты меня на самом деле не узнала. Поняла? Виделись мы возле блиной, но эта встреча не осталась в твоей памяти. — Я посмотрел Наде прямо в глаза.

Конкретно так посмотрел. Чтоб до неё наверняка дошло, говорить нужно именно то, что сейчас ей озвучил, и ничего другого.

Не знаю, откуда взялась эта убежденность, однако я был уверен, Надя меня послушается. Хотя, почему же не знаю? Девчонка втрескалась по уши. Когда только успела. Мы с ней виделись от силы десять минут. Может, конечно, на Наденьку произвёл неизгладимое впечатление тот факт, что я практически набил лицо ее брату. А может, моя самоуверенность. Не знаю… Да и не хочу этим забивать голову. Главное, в данную минуту она явно настроена защитить меня от отцовского гнева.

— Но…– Надя растерянно моргнула несколько раз и по-моему собралась пустить слезу. Удивительно чувствительная девица.

— Поняла? — Повторил я с напором.

Она молча кивнула. Я обошел девчонку и направился к выходу. Не прощаясь. Ну, его на хрен. Вот с самого начала знал, сейчас Наденька если что и принесет в мою и без того неспокойную жизнь, то лишь проблемы.

Выскочил из квартиры Бекетовых, осторожно прикрыв за собой створку двери. Бегом, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз и сразу, прямой наводкой направился к тачке, в которой, откинув голову назад, дремал Клячин. Или делал вид, что дремал…

— Игорь Иванович велел отвезли меня обратно в школу, а вам потом вернуться. Сказал, очень срочные дела. — Сообщил я чекисту, устраиваясь на пассажирском сидении.

Тот молча завел «Воронка», так же молча выехал со двора, и только потом, повернувшись ко мне, спросил демонстративно равнодушным тоном.

— Что случилось? И не вздумай врать.

Честно говоря, не знаю, как Клячин это определил. Я не был напуган или взволнован. Сказать ему насчет Бекетова и Пети-дурачка собирался уже на месте, когда доедем до школы. В принципе, по всем внешним показателям я выглядел как обычно.

— Его дети вернулось раньше времени. И Надя, и этот придур…– Я осекся, вспомнив, как в прошлый раз Клячин отреагировал на мои не очень лестные эпитеты в адрес Бекетова-младшего. — В общем Петя меня, естественно, узнал и начал орать. В процессе его криков выяснилось, что Игорь Иванович не знал о нашей прошлой встрече…

Клячин молчал. Вообще ничего не говорил. Просто тупо пялился на дорогу и вел машину. Я выдержал паузу. Но недолго. Ибо ситуация, как бы, идиотская. Почему он изображает из себя монумент, если нам точно надо обсудить, как себя вести, чтоб хотя бы говорить одно и то же.

— Николай Николаевич, не хочу показаться паникером, однако давайте обсудим. Я ничего особо не рассказывал. Ушел от темы. Но вы же понимаете, он все равно к ней вернётся. К этой теме…