– Довольно, – Салтыков поднялся. – Я не собираюсь больше присутствовать на этом заседании. Я возвращаюсь в своё поместье. Если я понадоблюсь кому-то из воевод – со мной свяжутся. Вы же, господа, разбирайтесь сами.

На прощание Салтыков грозно рыкнул своим древним движком и покинул комнату. Мой движок невольно завёлся в ответ на волну, исходящую от старика.

Никто из командиров, думаю, этого не заметил.

В зале раздалось журчание. Все командиры перевели взгляд на Воскресенского.

А, нет. Один, похоже, всё-таки заметил.

Я не стал дослушивать этот совет маразматиков и покинул здание через вентиляцию. В режиме невидимости я приземлился на крышу соседнего здания и обнаружил, что внизу спиной ко мне стоит Салтыков.

Кроме него на улице больше никого не было. Старик подошёл к машине и, прежде чем открыть дверь, громко произнёс:

– Ни на кого не надейся, действуй самостоятельно. Я рассчитываю на тебя, Перекрёстов.

Сказав это, Салтыков сел в машину, и удалился.

Вот же старый пройдоха! Чует меня даже в этой форме.

Что ж, и без тебя знаю, Николай Антонович. Надо действовать, иначе клану конец. Не знаю, что за дерьмо на уме у Рокотова, но он не даст воеводам и командирам решать проблему радикально.

В таком случае я сдержу слово и сделаю всё сам. Достану Меншикова старшего из лап фрунзенцев, а затем явлюсь на суд, как того и требуют клановые законы.

Мобильник предательски зазвонил.

– Твою-то мать! – выругался я и быстро выключил звук.

Хорошо ещё рядом никого нет. Вот была бы потеха, зазвони он в вентиляционной шахте над советом командиров!

«Неизвестный номер».

Что-то у меня нехорошее предчувствие. Но интуиция подсказывает, что звонок может оказаться важным.

– Перекрёстов у аппарата, – тихо произнёс я. – С кем имею честь?

– Перекрёстов… – тихо произнёс мужской голос. – Говорит Обухов.

– Обухов? – не сразу вспомнил я.

– Рука Войны из Приморского клана.

Ах, тот самый Обухов. Дядюшкин прихвостень.

– Откуда у вас мой номер? – спросил я. – Ах, ну да. Глупый вопрос. Вы ж мой телефон забирали, когда мы с Беркутовым к вам наведывались. Чего звоним, уважаемый? Дядя привет передаёт?

– Твой дядя покончил с собой.

Планы изменились и довольно резко. После звонка Обухова я, поймав первое попавшееся такси, отправился в Приморский район. Водитель такси не хотел связываться с подранным, испачканным кровью седовласым пареньком. Но на этот случай у меня уже была припасена психо-цепь.

Сейчас не время сомневаться. У меня всего несколько дней до суда и мне нужно многое успеть. Нельзя медлить.

Покончил с собой, значит, дядюшка? И с какой стати? Окончательно рехнулся? Или же не смог смириться с тем, что я взял тебя под полный контроль?

Всю дорогу до Приморского района я ломал голову над тем, что мне делать дальше. У меня начал созревать большой амбициозный план, но для его реализации придётся изрядно потрудиться.

Ничего! Прорвёмся, Сань. И не с таким дерьмом справлялись.

Я провалился в мысли столь глубоко, что осознал кое-что крайне важное, только когда подъехал к точке назначения.

Стоп…

Я вышел из машины у Лахта-центра. И замер. Было раннее утро, солнце ещё не успело выбраться из-за собравшихся туч. Глубоко внутри меня засело очень паршивое предчувствие.

Хорошо, что эта мысль пришла мне до того, как я вошёл в здание. Ну и дурак же я! Как же я не догадался сразу?

Он не мог покончить с собой. Если дядя умер – его душа должна быть в моём магическом движке. Но её там нет. Я не почувствовал притока новых сил.

Это засада? Неужто таким глупым способом они решили заманить меня в ловушку?

И всё-таки поздно я спохватился. Из здания навстречу ко мне уже шёл Рука Войны Обухов в окружении отряда солдат.

Зловещая тишина давила на уши хуже любого грохота с поля боя.

Но я спокоен. Сейчас мне точно хватит сил, чтобы отбиться от всех разом. Они даже не представляют, какой объём маны я сожрал на войне с Войцеховскими.

– Приветствую, Александр Перекрёстов, – слегка склонив голову, произнёс Обухов. – Я уже начал думать, что ты не появишься.

– Куда я ж денусь от своего родного района, – усмехнулся я.

– Ты… паршиво выглядишь, – оценив мою изодранную одежду, подметил Обухов. – Я слышал, что тебя пленили после войны с Войцеховскими. Думаю, Ярослав Дмитриевич тебя предупреждал, что дружба с Московским районом может…

– Ярослав Дмитриевич Адмиралов пускай лично мне это повторит! – перебил его я.

Обухов оторопел.

– Но… Твой дядя мёртв, – произнёс он. – Я ведь уже упомянул об этом по телефону.

– Нечего гнать, – махнул рукой я. – Вы плетёте против меня очередную интригу. Между мной и дядей есть связь. Я бы почувствовал, будь его тело отдано на корм червям.

– Если не веришь мне – пойдём внутрь. Похороны состоятся в полдень. Ты можешь сам увидеть его тело, – продолжал убеждать меня Обухов.

Странно. Либо он говорит правду, либо Обухов – самый искусный лжец, каких я только встречал. Я не чувствую фальши в его словах. Но перестраховаться обязан.

– Прежде чем я войду внутрь, ответь на мой вопрос: зачем ты позвал меня? Если ваш клан считает, что я подниму тост за упокой своего уродского дядюшки, вы о-о-очень глубоко ошибаетесь, господа.

– Нам нужен новый глава.

Эти слова были подобны раскату грома.

– Да вы прикалываетесь, – не веря своим ушам, усмехнулся я.

– Адмиралов держал в страхе весь район, – сказал Обухов. – Теперь, когда его не стало, железная хватка падёт. И удержать людей сможет лишь столь же твёрдая рука, либо законный наследник.

– Либо и то и другое в моём лице, – заключил я. – Мыслишь ты логично, товарищ Обухов. Но если вам действительно нужен глава, я должен тебя проверить. Подойди ко мне.

Я поманил Обухова жестом руки.

– Что… Что ты собираешься сделать? – замешкался он.

Да, всё-таки Рука Война из него так себе. Я чувствую, как в нём мерзко булькает трусость. Похоже, после ухода Беркутова, его выбрали по принципу: «за неимением лучшего».

– Подойти ко мне. Я не причиню тебе вреда, если твои молодцы будут стоять смирно, – произнёс я. – Хочешь, чтобы я возглавил клан – покажи, что можешь слушаться.

Солдаты переглядывались, в их рядах пошли шепотки. Подозревают, что их Руке Войны грозит опасность.

Обухов остановился передо мной. Всё его тело содрогнулось, когда я активировал свой магический движок. Психо-цепь устремилась в его сознание.

– Спокойно! – крикнул я приготовившимся к бою солдатам. – Я не причиню ему вреда, как и обещал. Простая проверка.

В его сознании я вижу тело своего дяди. Его нашли в кабинете с простреленной головой. В руке покойника был зажат револьвер. Это не постановка. Пульс проверили, кровь настоящая. Да и эмоции Обухова говорят о том, что он не лжёт. Он в растерянности.

Обухов не готовит мне ловушку. Однако и доброжелательного отношения от него ждать не стоит. Он вызывал меня от безысходности.

Если я не помогу им – Приморский клан рискует развалиться. Им его не удержать.

Я отпустил сознание Обухова, мужчина отпрянул от меня. Его веки испуганно дёргались.

– Всё путём, – кивнул я. – Я вижу, что ты не солгал. А теперь, с вашего позволения, можем продолжить разговор внутри.

Обухов и бойцы клана повели меня внутрь главной штаб квартиры Приморского района. Всё шло очень даже гладенько, и всё же…

Странно. Как бы Адмиралов ни погиб: от чьих-то рук или же своих собственных – его душа должна была попасть в мой движок. Что-то здесь не чисто.

– Поступим следующим образом, – взял инициативу я, когда мы остановились около лифта. – Мне требуется душ, еда и чистая одежда. С тех пор, как мы с вами распрощались – а это было, чёрт подери, вчера! – со мной произошла куча всякого дерьма. Дайте мне час, чтобы привести себя в порядок, а после – поговорим.