Выбирая место для переезда, Элис не сразу обратила внимание на этот город. Здесь, наверное, сыграло роль то, что в небольшом городе гораздо проще построить свой бизнес и не быть «съеденной» другими в скором времени. Пусть и небольшая, но уже зарекомендовавшая себя, строительная фирма, приносила стабильный доход и была крайне выгодным вложением в относительно новом городе.
Элис попросила остановить такси у ресторана с вывеской напоминающей недорисованный символ бесконечности. И каждый раз, видя это абсолютно нелогичное рекламное решение, для заведения внутри больше напоминающее винный погреб, а не собрание геометрических форм, она ловила себя на мысли, что очень хотела бы хоть одним глазком взглянуть на этого чудо-дизайнера.
Девушка вышла из машины и сразу поняла, что это до безумия красивое, ярко синего цвета платье, пусть и длинное, было явно не по погоде. Его обтягивающий силуэт давал большую возможность потокам холодного воздуха пронизывать до глубины. Не спасала и даже замшевая куртка, угольного цвета. – На улице слишком похолодало, – подумала про себя девушка. До входа в картинную галерею было буквально пару минут ходьбы, но эта сырая прохлада пробирала до костей уже в первые секунды. Была пятница, и попросить таксиста припарковать автомобиль еще ближе к входу было просто издевательством. Все вокруг было заставлено машинами, и входящие и выходящие посетители, не переставая мелькали вокруг. Обычно это заведение вызывало небольшой ажиотаж, но сегодня там был прием по случаю представления публике очередной, непозволительно дорогой картины.
Элис шла быстро, насколько позволял ей это делать ее десятисантиметровый каблук. Вдруг прямо перед ней выбежал, не по годам юркий ребенок. Он так незаметно выскочил, словно из неоткуда, что девушка даже взвизгнула от неожиданности. Но больше ее возмутил тот факт, что этот сорванец лет пяти, не только не извинился за то, что испугал ее, но при этом попутно чуть ли не сбил незнакомого, и намного старше себя, человека, за это он, конечно, также не извинился. Сверкающий своей детской и даже можно сказать немного наглой улыбкой, кучерявый мальчишка остановился, отбежав всего на несколько шагов от, не пользующейся у него авторитетом Элис. На улице было все так же промозгло, но детям всегда это нипочем. Мальчик был одет намного теплее, чем этого требовала погода. На нем был вязанный шерстяной свитер, сверху одет темно-синий, совсем как глаза ребенка, джемпер. Лощеные штаны и сапожки по колено хорошо делали свое дело: уберегали от луж. Из-под шапки, одетой набекрень, виднелись светленькие кудряшки. В голове Элис на секунду мелькнула мысль о том, что это дитя похоже на ангела. Но это было лишь на секунду. Будучи впереди нее, мальчуган настолько быстро наклонился и сколько было сил ударил своими маленькими ладошками об лужу на тротуаре. Забыв ненадолго про холод, Элис даже не могла понять, чему она удивлена больше: то ли тому, что маленький ребенок в столь позднее время гуляет один и стоило бы позвать полицию или тому, что она стояла и смотрела на происходящее. Но долго раздумывать ей не пришлось, водоворот хаотичных мыслей прервал сам хулиган, который ловким движением своих маленьких ножек, подпрыгнул и рванул к Элис. Женщина даже не успела и ахнуть, а только округлила и без того изменившиеся от шока глаза и увидела у себя на юбке платья два грязных отпечатка детских ручек. Пятна были отчетливо видны. Из-за своего небольшого роста мальчуган оставил отпечатки прямо на уровне колен, поэтому не заметить их было просто невозможно.
– Теперь твоя очередь водить, – прокричал ребенок, хотя до этого производил впечатление вообще не умеющего говорить. – Теперь ты будешь играть… – хихикая, добавил мальчишка и тут же побежал в обратном направлении от Элис. Она услышала, как кто-то, наконец-то, окрикнул ребенка.
Тут, шокированной происходящим, Элис вернулся дар речи, в глазах мелькнули злые огоньки, а губы скривила ярость. Она обернулась и хотела, что есть сил и негодования, отругать эту безответственную мамашу и ее непутевого сына. Каково было ее удивление, когда позади никого не оказалось, ребенка и след простыл, а вместе с ним и человека его звавшего: будто никого и не было. Элис уже собралась идти искать непутевую семью, так как разбушевавшийся гнев вовсю искал выход, как звонкий голос вдалеке ее остановил.
– … Мы тебя уже потеряли, ты давно должна была приехать, – тут женщина с ярким макияжем и копной рыжих волос сделала минутную паузу и затем, с плохо скрываемой улыбкой, добавила – … это теперь тренд такой? «Грязь на платье»? Прямо хит сезона. – теперь ухмылка совсем перестала скрываться. – Я не знаю, что тут произошло, но тебе явно нельзя появляться на публике в этом… – и характерным жестом показала, насколько ужасно выглядит подруга.
– Миранда, это было просто ужасно! – истошный всхлип обиды вырвался у Элис. – Я стояла здесь, а тут вдруг откуда ни возьмись…
– Я все поняла, – перебила ее собеседница. – трудный день, дела… Но знаешь, что в таком виде и состоянии ты и двух слов не свяжешь на выставке. – она вдруг на мгновенье отвлеклась. – Такси! – Миранда остановила проезжавшее мимо такси. – Поезжай домой, я безвозмездно скажу твою торжественную речь. В конце концов я подруга тебе или нет?! – и лицо Миранды тронула улыбка, отчасти искренняя, но что отображала эта искренность знала только она сама.
Элис всячески пыталась сопротивляться и практически упиралась ногами в асфальт, когда ее сажали в такси. Но произошедший конфуз ее совсем выбил из колеи. Еще пять минут уговоров и Элисон села в такси. Оглядывая взглядов свое грязное, пусть и дорогое платье, всячески мысленно, а иногда и вполголоса, да так, что таксист то и дело смотрел в зеркало заднего вида. Она осыпала ругательствами этот день, который не задался с самого утра. Именно с утра, считала девушка, когда она обнаружила, любимый кофе, привезенный из Бразилии, закончился. Элис продолжала мысленно бранить эту непутевую мамашу с ее еще более непутевым сыном. – «Зачем нужны дети, зачем вообще нужно это все? Что оно им вообще дает, этим женщинам? Испорченные нервы ничем не провинившихся прохожих?! Создавая семью и заводя вот таких детей, они явно хотят портить жизнь других людей!» – В сердцах думала Элис. Она совершенно не понимала, для чего женщины стремятся, как можно быстрее выйти замуж и родить детей. Семейные ценности никогда не укладывались в ее голове. Она всегда была довольна своей жизнью. Бизнес, а по совместительству и работа, приносили хороший доход. Элис купила себе большой, двухэтажный дом с большими окнами и маленькой комнатой на крыше. Эта комната была ее излюбленным местом. Прямо над самой площадкой для сна и чтения книг, а точнее матрасом с огромным плюшевым пледом, было огромное окно с резными ставнями, оно открывало необыкновенную красоту неба, а ночью можно было насладиться россыпью звезд. Элис безумно хотела подобный дом с самого детства, когда читала в книжках и смотрела в кино различные истории, где показывали или рассказывали о каменных особняках, в несколько этажей с деревянными винтовыми лестницами внутри. Камин, который, по обыкновению, располагался в гостиной, согревал в холодные вечера.
Элис никогда не мечтала о семье. Да и представить не могла, что ждет кого-то вечерами с горячим ужином на столе. Она всегда искренне не понимала других женщин, которые так стремились выйти замуж. Исходя из этого всегда жестоко пресекала любые вопросы и разговоры на эту тему. Ей попросту ничего подобного не хотелось. Детей она не любила, а ситуация, произошедшая этим промозглым вечером, только подлила масла в огонь, и без того бушующего пламя отвержения семейного быта.
Это утро было более привычным для жителей этого города. Их, как обычно, будили яркие лучи летнего жгучего солнца. Давно ставшая верным спутником для всех жара проникала в каждые, даже самые отдаленные уголки. Все, казалось бы, забыли, что еще вчерашний день заставлял думать о скором приближении осени. Город цвел и светился, как всегда, будто вчерашнего дня и не существовало. Птицы, по обыкновению, окружали почти все лавочки здешнего парка, с ярым стремлением урвать более крупный кусок хлеба. Булочные открывали свои двери пошире, чтобы заманить к себе клиентов на волшебный запах свежеиспеченного хлеба. Все вокруг выглядело обыденным, даже на тротуарах и следа не осталось от ночных луж. Город явно забыл вчерашний день, а природа ему в этом только помогла. Казалось, все его забыли.
