Звякнуло окно, по кабинету пронесся порыв ветра, свечи затрещали, в их неровном свете лицо Анны стало похоже на смертную маску.

Я улыбнулся про себя и покорно поклонился.

Неверная и нелюбимая жена, но жаждет смерти убийцам своего мужа. На первый взгляд звучит противоречиво, но нет, ее желания вполне в духе времени. Никто не смеет даже желать худого монарху, помазаннику Господа на земле, не то, чтобы самому приложить руку к его смерти. Такового осудят все, даже его сообщники. И Сен-Мар скоро столкнется с суровой реальностью.

— Ваше преосвященство! — в кабинете без стука появился Исаак де Порто. Из моих подчиненных только он пользовался правом входить без предупреждения, чем неимоверно гордился.

Увидев королеву, Портос с громким стуком пал на колени.

— Ваше величество…

— Мой друг… — Анна мелкими шажками подошла к Исааку и провела ладонью по его щеке. — Я ценю вашу верность…

— Господи! Моя королева! — всхлипнул Портос и…

И грохнулся в обморок.

— Что я сделала не так? — Анна растерянно посмотрела на меня. — Этот кавалер… — она порывисто вздохнула. — Он так пылок, он такой… маленький, но…служит мне…

Я просто пожал плечами.

Чертова гиперсексуальность Анны. Она никак не хочет понимать, что для нынешних обывателей прикосновение помазанницы божьей, словно прикосновения самого Господа Бога. А Портос, несмотря, на свою нарочитую брутальность, впечатлителен, как юная монашка.

Арамис среагировал, как всегда правильно, и без эмоций. Он просто взял вазу с розами и выплеснул воду из нее на коротышку.

— Что? Где? Кого?!! — Исаак моментально вскочил на ноги и схватился за эфес шпаги. — Э-эээ… зачем?

— Где Сен-Мар? — я шагнул к нему и легонько отвесил пощечину.

— За дверью, ваше преосвященство! — торопливо отрапортовал Портос.

— Проси… пока скройтесь, — приказал я Мадлене и Анне.

Дамы быстро ушли за потайную дверцу.

— Ваше преосвященство… — фаворит покойного короля поклонился мне. — Я рад видеть вас, но… но, у меня хватает своих дел…

На смазливой физиономии проявилось крайне пренебрежительное выражение.

Во мне сразу плеснулась ярость. При жизни Людовика, маркиз Сен-Мар, относился ко мне с показным почтением, можно даже сказать, с раболепством, он прекрасно знал, как сложилась судьба прежнего фаворита короля — Сен-Симона, принявшего монашеский постриг.

И тут такое вопиющее, пренебрежение.

Изначально я планировал просто провести беседу, вежливо и аккуратно. Но… мать его за ногу, его поведение нарушило все планы.

Кулак врезался в солнечное сплетение бывшего фаворита. Маркиз согнулся и упал на колени, пытаясь судорожно втянуть в себя воздух.

Подскочил Портос, вцепился пятерней в шевелюру маркиза и задрал его голову.

— Ты не понял меня, мальчик… — тихо процедил я. — Ты, наверное, думаешь, что поймал Бога за бороду, но сильно ошибаешься. Твоя жизнь не стоит даже ломаного гроша. Тебя использовали, щенок! И ты заплатишь за эту ошибку своей жизнью.

— Я ничего не понимаю, ваше преосвященство… — забормотал Сен-Мар, дробно стуча зубами. — Я не причем! В чем меня обвиняют?

— Ты подарил жеребца королю? Ты знал, что он боится громких звуков? Ты настоял, чтобы Людовик выехал на нем на охоту?

— Я ничего не знаю! — истошно взвыл маркиз. — Это случайность. Его величество… сам…

Хлопнула потайная дверца, в кабинет влетели Анна Австрийская и Мадлен. Королева быстро оглянулась и выхватила из камина раскаленную кочергу.

— Я испорчу тебе личико, щенок!

Она только поднесла кочергу к его лицу, но на скуле маркиза Сен-Мара на моих глазах сразу вспух волдырь.

— Ваше величество, помилуйте! — фаворит судорожно задергался, на его штанах, появилось темное пятно. В кабинете отвратительно запахло мочой.

— Это заговор? Говори!

— Да! — Сен-Мар захлебнулся рыданьями. — Я специально… да, я специально подарил его величеству Бриллианта! Меня заставили-ииии…

— Кто, мать твою?

— Я не знаю-юю…

— Кто, сука?

— Я подозреваю, что… люди из окружения Гастона Орлеанского! Они обещали, что я сохраню свои владения! — Сен-Мар забился в судорогах. — Они сказали, что вы… ваше преосвященство… заберете у меня все!!!

— Тварь! — Анна Австрийская пнула ногой в пах маркиза.

Мадлена обняла ее и отвела в сторону. Я подал знак Портосу, Исаак поднял фаворита за шиворот и посадил в кресло.

— Говорите. Не бойтесь, если вы расскажете всю правду, вы сохраните свою жизнь и состояние, — я налил вина в кубок и подал его Сен-Мару.

— Никто не собирался убивать его величество… — начал говорить фаворит, стуча зубами. — Он просто должен был упасть… искалечиться, а потом, под предлогом его болезни… власть в государстве перешла бы… я не знаю, скорее всего, к его брату или матери. Клянусь, я собирался все вам рассказать, но… не успел…

— Вы разговаривали об этом с Гастоном?

— Нет! — вскинулся Сен-Мар. — Только с другими людьми. Я их не знаю.

— Эти люди сейчас есть при дворе?

— Нет, нет. Они сразу уходили…

Я понял, что без тщательных допросов не обойтись и приказал Портосу.

— Возьмите сколько посчитаете достаточным своих людей и сопроводите маркиза Сен-Мара в Бастилию. Я сейчас напишу письмо коменданту.

Заскрипело перо по бумаге. Закончив его, я запечатал конверт своей печатью и передал Исааку.

— Не привлекайте внимание, из дворца выходите через служебные коридоры. Пока будете готовить отъезд, маркиз побудет здесь. Вам понятно?

— Так точно, ваше преосвященство! — Портос щелкнул каблуками и умчался.

После того, как он забрал маркиза, в кабинет вернулась королева и сразу жестко заявила.

— Вы должны сделать все, чтобы я стала регентом! Просите все что хотите и вы это получите.

— Это были лишние слова, ваше величество, — сухо ответил я. — Вы знаете, что я всецело предан вам и дофину.

— Простите, Антуан… — Анна Австрийская смутилась и всхлипнула. — Я знаю… я все знаю, но поймите меня…

— Я понимаю, ваше величество. Вам следует отдохнуть, а мне необходимо встретится с его высокопреосвященством.

Отделавшись от королевы, я начал собирать бумаги, но в этот момент доложили, что прибыл де Брас.

— Просите, — я облегченно вздохнул. Его мне как раз и не хватало. Слишком тяжелым для одних плеч оказался груз проблем.

За прошедшие годы барон почти не изменился, разве что его лицо стало еще более суровым и хищным.

Он вошел в кабинет быстрым шагом и улыбнулся.

— Ну, ваше преосвященство, что у нас еще случилось плохого? Клянусь святой Констанцией, вас даже на день нельзя оставить одного.

Я молча обнялся с ним, потом показал на кресло и сам налил барону вина.

— Если честно, плохо все. Но начнем с ваших дел.

— Вопрос с графом де Марне решен, — спокойно ответил де Брас. — Не без накладок, но решен окончательно. Рыбка сама выскочила к нам в сети.

Он коротко рассказал, как все получилось.

Выслушав барона, я удовлетворенно кивнул. Граф де Марне был банальным работорговцем, он просто покупал или воровал детей в своих владениях и продавал их высокородным извращенцам. Вина графа была полностью доказана, оставалось только его ликвидировать. С чем де Брас прекрасно и справился.

Мы немного поговорили на эту тему, а потом барон перевел тему на смерть короля.

— Итак, мой друг, чем грозит для нас смерть его величества?

— Ничем хорошим, — я добавил ему в бокал вина. — Сразу после похорон, соберется Регентский совет, который король учредил еще давно и не удосужился изменить его состав, хотя мы с кардиналом пытались заставить его это сделать.

— Кто входит в совет? — сухо поинтересовался де Брас. — Обрадуйте меня.

— Королева-мать.

— Срань Господня!.. — прокомментировал барон с ухмылкой. — Этого еще не хватало.

— Гастон Орлеанский, принц де Конде…

— Твою мать! — снова ругнулся де Брас. — Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

— И так же кардинал Ришелье, Шавиньи, Клод Бутийе и канцлер Сегье. Из них я уверен только в кардинале и канцлере. Возможно, удастся прижать еще Шавиньи. Остальные со стопроцентной вероятностью отдадут свои голоса за регентство королевы-матери. Что будет, если она получит власть, надеюсь, объяснять не надо?