– И Фрэн так сказала, – улыбнулась Би. – Только немного более красноречиво.

Карен вопросительно приподняла брови.

– Старшая сестра все еще готова, чуть что, примчаться тебе на помощь?

– О, оставь ее в покое, Карен, – добродушно ответила Би. – Фрэн всегда меня поддерживала. Ты просто никогда не давала ей шанса. Очень приятно наконец иметь сестру, с которой я могу поговорить. Знаешь ли, такой связи, какая бывает между сестрами, с другими людьми возникнуть не может. – Она быстро закрыла рукой рот, вспомнив, что случилось с сестрой, которая когда-то была у Карен. – Проклятье! Прости, дорогая.

Карен улыбнулась, но ее губы вытянулись в тонкую линию так, что получилась скорее гримаса.

– Все в порядке, ты не должна извиняться за то, что любишь сестру. Честное слово, я рада, что ваши отношения с Фрэн стали лучше.

На этот раз она по-настоящему улыбнулась и подняла свой стакан.

– Итак, на этой неделе побеждает Элеонора. Давайте выпьем за твою дерьмовую жизнь.

Би последовала ее примеру, подняла свой стакан с соком и чокнулась с Карен. Элеонора вздохнула со стаканом в руке.

– За мою дерьмовую жизнь.

– Фитнес-мамочка говорит работающей мамочке: «О нет, я просто удивлена, что у тебя есть время…» – Она запнулась, посмотрела на Би, перевела взгляд на Карен, потом снова на Би. – О боже, я вас достала, да? Вам скучно? – Она закрыла лицо руками. – Можете уйти, если хотите. Я отвернусь, а вы просто выскользните из кафе.

Би рассмеялась.

– Нет, серьезно, я на самом деле хочу узнать, что фитнес-мамочка сказала второй… мамочке-веганке?

– Хорошо, хорошо, – простонала Элеонора. – Но вы должны знать, что обычно те шестнадцать минут, которые я жду сына у школы, – это моя единственная возможность пообщаться со взрослыми людьми. Я не сижу в офисе, сплетничая о том, кто у кого украл бутерброд с индейкой, и не вправляю людям мозги. У меня есть только мамаши с их спорами и враждой.

– Ты думала о возвращении на работу? Когда собираешься? – Би увидела печаль на лице подруги и тут же пожалела, что задала этот вопрос.

– Адам считает, мне следует подольше посидеть дома. До тех пор, пока Ной не пойдет в школу. Детские сады обходятся очень дорого. По его мнению, лучше будет, если я сама останусь с мальчиками, пока они еще маленькие. Мы можем позволить себе жить на его зарплату.

– А сама ты что думаешь? – решила ненавязчиво прощупать почву Карен.

Элеонора снова вздохнула.

– Я думаю, что не должна вести себя как скотина из среднего класса, которая стонет из-за того, что у нее есть возможность самой растить своих детей, в то время как у стольких женщин вообще нет выбора, им нужно возвращаться на работу, и они готовы убить, только бы оказаться в моем положении.

– Хорошо-о-о, – протянула Би, вонзая вилку в морковный пирог, оставшийся на тарелке Карен. – А если твои подруги плевать хотели на то, что ты скотина из среднего класса?

– Я думаю, что сойду с ума, если не буду заниматься тем, что даст мне снова почувствовать себя самой собой. Я слишком эгоистична, чтобы посвящать каждую минуту бодрствования исполнению роли чьей-то матери или чьей-то жены.

– Ты могла бы начать свое собственное дело, – предложила Карен. – Тогда ты будешь и мамой, и супербизнес-леди. Ной походит в ясли пару дней в неделю по утрам, ему только на пользу пойдет общение с другими детьми, а ты обзаведешься новыми знакомыми. У меня есть телефоны молодых мам, которые так и сделали, я могу познакомить вас.

Судя по виду Элеоноры, она вертела эту мысль в голове, проверяя с разных сторон, чтобы найти в ней дыры.

– Не знаю, – наконец ответила подруга, но Би видела, что под этими словами скрывается искра интереса, которую она не замечала в Элеоноре с тех пор, как та ушла в декретный отпуск из рекламной компании, где работала. – То есть я хочу сказать, что во «Фреше» у меня была стабильная клиентская база, а свое дело надо начинать с нуля. А это много работы… Я подумаю. Мне страшно возвращаться на прежнее место и бегать там в туалет для инвалидов, чтобы сцедить молоко.

– Я думала, что ты перестала кормить грудью, или нет?

– На самом деле да, но эти твари – прости, Карен, – не прекращают наливаться. Я каждое утро просыпаюсь в луже молока.

– Фу, – скорчила гримасу Би.

– О, Би, однажды… когда у тебя будут дети…

Би наигранно содрогнулась.

– Господи Иисусе, я не могу иметь детей. Во-первых, у меня диван кремового цвета.

Элеонора рассмеялась.

– Будут у тебя дети. Ты знаешь, что будут. Я знала одну женщину, которая…

– Элеонора, прекрати! Я серьезно, – перебила ее Би. – Если ты еще раз расскажешь мне про Мойру с твоей работы, которая родила первого ребенка в сорок два года, меня стошнит.

На лице Элеоноры на секунду появилось обиженное выражение, но затем она расплылась в улыбке.

– Да, родила! Так что никогда не поздно.

– Конечно. Я прямо сейчас займусь этим вопросом. А следующему парню, с которым буду спать, я для начала вручу опросник об истории его семьи. Знаешь, типа таких, которые заполняешь у врача. «Простите, сэр, но перед тем, как снять трусы, не будете ли вы так любезны сказать мне, не было ли у кого-то в вашей семье проблем с сердцем? Нет? Фантастика! А теперь, если вы готовы, будьте добры, суньте свой член вот в эту пробирочку».

Она изобразила, будто крутит между пальцев пробирку.

– Вульгарно, Би, – покачала головой Карен. – Кстати о птичках. Как дела на любовном фронте?

– Счет! – закричала Би, поворачиваясь к официантке и изображая отчаяние. – Можно счет? Пожалуйста!

Би единственная из трех подруг ни с кем не встречалась и поэтому должна была в красках расписывать свою личную жизнь. Подруги жадно внимали каждому ее слову, вместе с ней заново переживая те дни, когда ходили на свидания. Только они не знали и никогда не узнают, что это все была бравада и ложь, она рисовалась для них, чтобы подруги о ней не беспокоились. Би много лет ни с кем не встречалась и сходила на несколько символических свиданий только для того, чтобы Карен от нее отстала. У мужчин просто не было никакого реального шанса.

Пока женщины ждали озадаченную официантку, которая должна была принести счет, Карен повернулась к Би.

– Послушай, у меня на работе есть один парень. Он холост…

Би театрально застонала.

– Пожалуйста, Карен, больше никаких свиданий «вслепую»! Я тебя люблю, но те типы, которых ты для меня находила в прошлом… Ну, давай просто скажем, что среди них мне не удалось найти прекрасного принца.

Карен улыбнулась.

– Я знаю, что Крис в общем-то зануда, а Шон…

– Полный придурок, – закончила за нее фразу Би. – Серьезно, Карен, я не знаю, как эти мужчины стали психиатрами, когда у них самих столько гребаных фрейдистских комплексов.

– Этот не такой, – запротестовала Карен. – Он не психиатр. Он работает в ИТ-сфере.

– О, ради всего святого! Можно подумать, что это лучше.

Элеонора рассмеялась.

– Что-то ты стала больно капризная, Би. По крайней мере, если он окажется дерьмом в кровати, он сможет апгрейдить твой ноутбук, которому уже двадцать лет.

– Черт. – Би улыбнулась Карен. – Дай ему мой номер. Лучше б ему не оказаться вторым Шоном.

– Обещаю. Неудивительно, что ты не можешь найти приличного мужчину, с твоим-то языком. По крайней мере, старайся говорить как леди.

– Ложная реклама. – Би кивнула Элеоноре. – Вроде бы она незаконна, Элс?

Подошла официантка со счетом, и Карен, как всегда, вручила ей свою карту. Би раздраженно посмотрела на Элеонору, которая почти незаметно покачала головой. Они обе пытались заплатить несчетное количество раз, но в конце концов оказывалось проще позволить Карен это сделать.

– Мне нужно бежать назад на работу, – сказала Карен. – У меня на вторую половину дня записан пациент, а после сеанса нужно сразу уйти. Майкл уезжает на выходные, я хочу успеть попрощаться с ним.