В коридоре послышался шум и в широком проеме двустворчатых дверей застыла женщина, завернутая в огромный кокон- платье черного цвета. Тяжелой походкой двинулась она к столу, за которым сидела Дина. Скрипели давно не крашеные половицы, пружинили ступеньки, поднимая ее на «сцену», где расположились проверяющие.

– Ты кто такая? – выплюнула она, сузив глаза на мясистом лице и колыхнув вторым подбородком.

– О, мадам, надо знать, если не в лицо, то хотя бы по фамилии тех, кто может вас уволить.

Без сомнения, женщина в черном умела держать себя в руках! Все так же пылая гневом, она абсолютно спокойным тоном, с легкой укоризной в голосе, уверенно произнесла:

– Не надо рубить с плеча, в конце концов, я как главный бухгалтер завода, имею право знать, что тут происходит и почему вы меня не уведомили о предстоящей проверке, когда звонили.

– Вы не дали мне слова сказать. И потом… лгать не надо по телефону, хамить не надо по телефону!

– У нас все хорошо!

– У вас лично и у вашего сына все плохо. Ваши счета заблокированы, я передаю материалы в финансовую полицию. В течение пяти с лишним лет вы дружной семейкой украли у государства миллионы. И ладно бы у государства, вы ограбили простых рабочих, на бумаге начисляя им одну зарплату, а фактически выплачивая в три раза меньше. Разницу клали себе в карман.

– Милая моя! Ты не понимаешь, куда влезла. Знала бы ты, с какими людьми я делюсь.

– Дорогая моя, – в тон ей ответила Дина, – они вам не помогут. И свое, кстати, тоже получат.

– Максимум, что ты им сделаешь, нервы потреплешь.

– Хотите знать, какое прозвище дали мне мои коллеги? Вон они, хихикают, думают, я не знаю.

– И какую?

– Поэтапу. Да- да, я часто повторяю это при работе с клиентами. И это не угроза. Это суровая реальность, если вы не выполните моих предписаний, вы уйдете по этапу. Ваш сын взял всю вину на себя, но мы ведь знаем, кто играет первую скрипку в вашем дуэте.

Женщина шумно дышала, перевариваю услышанное.

– Что я должна сделать?

– Вернуть все деньги. Если вас посадить, рабочие будут в проигрыше. А на ваше место сядет другой вор. Поэтому, сегодня поскребите по сусекам и перечислите на счета работников завода все деньги, что вы не доплатили за пять лет. Все!

В зале воцарилась тишина, все как один затаили дыхание, не веря ушам своим. Та, ответа которой ждал весь коллектив, вперила немигающий взгляд в Дину, словно желая испепелить ее.

– Хорошо. Считайте, что я это сделала, – шевельнула помертвевшими губами, – что дальше?

– Дальше, я выписываю вам штраф на крупную сумму и накладываю арест на ваше движимое и недвижимое имущество, а вы и директор завода пишите заявление по собственному желанию.

– А что взамен?

– А взамен, я снимаю арест и квартира, в которой вы живете, остается за вами, как и дом семьи вашего сына. И личный транспорт, разумеется. Неплохой старт для новой жизни.

– То есть вы меня разорите?

– Это цена свободы. Другой вариант еще хуже. Ни денег, ни недвижимости, да еще в тюрьме. Поймите, у меня нет цели засадить вас за решетку. Я хочу, чтобы людям вернули их заработанные деньги. Все зависит от того, какой материал и в какой формулировке я пошлю в карающий орган.

– А можно туда ничего не посылать?

– Можно. Если они, – она кивнула в зал, – будут довольны суммой, которую вы им вернете. Премии и бонусы приветствуются.

– А если, я все- таки позвоню нужным людям, а?

– Знаете, почему мое начальство направило именно меня, – устало вздохнула Дина, – потому что я отлично, а временами и блестяще, знаю свое дело. Прежде, чем приехать сюда, я провела расследование, вычислила всех, прикормленных вами чинуш и образно говоря, расставила для них финансовые капканы. У них, в отличии от вас, шанса уйти от правосудия нет. Так что, деньги на бочку или по этапу?

В самые первые минуты работы аудиторов один из представителей заводского управления вежливо осведомился у Дины:

– Что- нибудь желаете, может принести чего- нибудь?

– Противогаз, если можно, – с серьезной миной ответила девушка, – или, как крайний вариант, пусть из зала выйдут курильщики, те, у кого благоухает обувь и носки и все, кто с утра налил на себя полведра духов.

Никто всерьез не воспринял услышанное, представитель незаметно усмехнулся и отошел, всем своим видом делегируя окружающим: шутить изволят, капризничают, а я хотел помочь. Но когда на гаджеты всех мастей стали поступать сообщения о денежных переводах, часть заводчан, смущаясь и тихо извиняясь, покинула зал. Это было то малое, чем жители городка могли выразить свою благодарность привередливому и в то же время, неподкупному человеку, на совесть выполняющему свою работу!

Позже, Дина и ее команда всей гурьбой направились к заводской столовой. Коллеги Дины расселись группками, сама же она, проигнорировав предложенный поднос, купила и выпила йогурт за столом в некотором отдалении от общества и теперь, в одиночестве тянула воду из граненого стакана. Ее, и без того относительное уединение было грубо нарушено появлением молодого сотрудника. И не подумав спросить разрешения, Жандос молча разложил тарелки и принялся методично поглощать их содержимое.

– Тебе помочь найти свободный столик? – Дина брезгливо наблюдала, как капли рассольника падают на стол. – Или салфетки принести?

– А ты поэтому не ешь, салфеток нет? – Жандос ни на секунду не отвлекся от обеда. – Ах, да, ты ж у нас ханских кровей.

– Нет, я, как раз, уверена, мои предки пасли байских лошадей.

– А я точно знаю, у моего прапрадеда сундуки были набиты золотом.

– Так вот, почему ты меня бесишь, у меня к тебе неприязнь – классовая.

– А я все гадал, чего ты со стаканом не расстаешься. Оказывается, простолюдинам позволительно употреблять на работе, ведь, в стакане водка? Может, за бутылочкой сгонять?

– Ну что вы, разве можно предлагать даме водку? Это чистый спирт.

– Ух, ты, плохо дело.

– Плохо дело, что вокруг никто классики не знает.

– А, так это из фильма?

– Это из романа. Захочешь узнать из какого, поинтересуйся у родителей. Они должны знать.

– Не пойму, Дина Габитовна, за что ты меня не любишь?

– Да шо ты такое говоришь? Я обязана? – Дина выгнула бровь, затем поднялась и громко объявила. – Шо сидим? Возвращаемся, все за работу!

Коллеги бросали на Жандоса сердитые взгляды, Нуртай задел его плечом и процедил, выражая недовольство от имени коллектива:

– Ты зачем Поэтапу до «шокового» состояния довел? Теперь она с нас не слезет.

Вечером, возвращаясь тем же автобусом в город, Дина чувствовала навалившуюся усталость и прикрыла глаза. Перед внутренним взором, как в калейдоскопе кружились лица, цифры и буквы. Из полудремы вынесло чье- то прикосновение. Рядом стояла, слегка наклонившись, Аим.

– Дина Габитовна, вы меня извините… ко мне подошел один мужчина, с завода он, спросил, почему вы воду все время пьете? Я ему объяснила. И он спросил ваш адрес, они хотят изготовить для вас именной фужер, удобный и прочный. Я адреса не знаю, дала ваш телефон. Нельзя было?

– Нельзя. Я ж говорила, никаких личных данных посторонним людям. Ты же знаешь, сколько раз меня пытались убить.

– Но они же просто хотят вас отблагодарить. Вы такое для них сделали.

– Я сделала, что должна была. За это мне зарплату платят. Ладно, пусть присылают.

Сегодня мы собираемся у Динки. Ляка приведет своего парнишку сорок плюс, а я приду с Лолой. Мамуля моя в претензии, почему, мол, с Диной знакомишь, а со мной – нет. А я и сам не знаю, зачем мне так нужно одобрение Дины. Почему я так упрямо жду, когда она оценит мой выбор. По- настоящему. А не ее этот «интеллигентный» лепет, типа, хорошая девушка, красивая…

Но я- то вижу, что у нее зубы сводит от того, что вылетает изо рта моей куколки. Ну да, прежние мои девочки умом не блистали, но Лола закончила университет с красным дипломом, над моими шутками смеется искренне, короче, с ней не стыдно показаться в обществе.