Костя поспешил остановить врача возле палаты.

— какой вообще прогноз после операции? — спросил он.

— если опухоль доброкачественная, то мы через две-три недели отпустим Марину Ильиничну домой. Если злокачественная, то будем проводить дополнительное обследование и назначать химиотерапию. — объяснил хирург.

— сколько ей останется в самом неблагоприятном исходе?

— полгода… максимум…судя по размерам опухоли. — не стал скрывать врач пессимистичный прогноз.

— мы ведь можем здесь подождать конца операции? — уточник Константин.

Ни Костя, ни Мира не могли выйти за пределы больницы, пока идет операция Марины. Им разрешили подождать в приемном покое. Они устроились на зеленом кожаном диванчике возле поворота к лифту. Костя принёс себе и Мире по стакану кофе из автомата.

— С ней все будет в порядке, — Костя взял дочь за ее трясущуюся руку, — ты же знаешь, какая она у нас… — усмехнулся он.

Мира с трудом улыбнулась отцу. Она приняла из его рук горячий кофе.

— расскажи тогда ты о себе, — Мирослава сделала глоток.

— ты спрашивай, что тебе интересно.

— все. Есть ли у тебя родители, братья или сестры, почему именно хоккей?

— ох… — вздохнул мужчина, — я рос с бабушкой с четырнадцати лет. Родители у меня погибли. Отец спился, умер, когда мне было пять. Я его совсем не помню. А мать поехала в командировку, где автобус попал в аварию. Она просто ударилась головой, но, видимо удар был такой сильный, что месяц комы и конец. Хоккей был единственной возможностью для меня зарабатывать большие деньги, чтобы обеспечить себе и бабушке хорошую жизнь. Я в силу некоторых обстоятельств ничего, кроме как играть в хоккей делать не умел. Как представлю, что придётся куда-то идти работать в другое место, даже паника одолевает, — посмеялся Костя.

— а в каких клубах ты работал тренером? — лишь беседа могла скрасить томительное ожидание и позволить времени лететь быстрее.

— только в «Рубине». Кстати, я видел тебя пару раз в Новицким Лешей. Вы встречаетесь?

— встречались, — Мира поджала губы, — он обиделся на то, что я уехала в Иркутск. Теперь мы не общаемся.

— возможно это не так плохо. Игрок он перспективный, но в личной жизни у него бардак. Он ведь женился неделю назад на какой- то богатой девушке. — у Миры защемило сердце. Неужели Лёша решил жениться на Ариэль, которую он так сильно ненавидел из-за того, что их брак определили отцы? Но теперь Мирослава точно была ему не нужна. Отныне он принадлежит другой. — доигрывает этот сезон, а потом уходит в бизнес.

— а за какие клубы ты играл? На каких чемпионатах был? — Мирослава резко сменила тему. Она больше не может слушать о Лёше.

У Кости оказалась очень насыщенная спортивная жизнь. Он начинал играть в Самаре, а когда их клуб вышел в Молодежку, то талантливому игроку посыпались разные предложения из других клубов. Костя сезон играл в Ижевске, потом переехал в Москву, где состоялась его судьбоносная встреча с Мариной. Затем последовали Ханты-Мансийск, Владивосток, снова Москва и Уфа. Ближе к тридцати пяти годам его пригласили в Питер. Но там он сыграл только в одном матче. Во втором периоде его сломали. И хоккей в его жизни остался только на тренерском мостике.

— это так страшно… — сказала Мира.

Она жалела отца. И ведь никого рядом с ним не было. Ему было не с кем элементарно поговорить, не то, что попросить помощи. Мира восхищалась силой воли Кости.

За непринужденной беседой бычтро пролетело шесть часов с начала операции.

— врач! — Мира соскочила с дивана. Лицо доктора выглядело уставшим.

— операция прошла успешно, — сказал он, — опухоль мы удалили. Сейчас ждём результатов гистологии.

— можно к ней пройти? — спросила девушка.

— я бы рекомендовал вам немного повременить. Она сейчас спит. Приходите лучше завтра.

— хорошо, спасибо, — от души поблагодарил врача Костя, пожав ему на прощание руку.

Мирослава, не скрывая своего облегчения, обняла отца на шею.

— ну вот, первая хорошая новость, — обратился Константин к дочери, — надеюсь, что дальше будет так же.

В хорошем настроении они вместе поехали домой. Был уже вечер и смысла идти на тренировку девушка не видела. Вечером она вышла на пробежку, а компанию ей составил Миша. Мира рассказала парню, каким был прошедший день и о приезде своего отца, с которым ему теперь, наверное, надо будет познакомиться.

На следующий день навестить Марину разрешили только Мире. Костю в палату реанимации не пропустили, ссылаясь на то, что он не является для женщины близким родственником.

Девушка присела на кровати и легко коснулась руки матери. От прикосновения Марина открыла глаза. Она бросила на Миру тусклый взгляд и подарила едва заметную улыбку. Они обе ещё не знают осталось ли все самое страшное позади, или оно ждёт их ещё впереди.

— Врач сказал, что операция прошла успешно, — Мира гладила Марину по руке. — я приеду ещё вечером. Сейчас пора на тренировку.

— не мотайся туда-сюда. — прохрипела Марина. — я позвоню вам вечером. Костя с тобой?

— да, не волнуйся. — успокоила девушка мать, — оказывается, он классно готовит.

— неужели он оставил свой хоккей… — Марина до сих пор не могла поверить, что Костя пожертвовал своим любимым хоккеем ради нее.

— во всяком случае, пока ты лежишь в больнице он не уедет, — Мирослава немного помолчала, а потом добавила, — вчера он разговаривал по телефону со спортивным директором, и, похоже, что он собирается увольняться.

— ничего себе…

— ну ладно, я пойду.

Мира долго не решалась поцеловать маму в щеку. Но потом она все же набралась смелости, чтобы сделать это.

— Люблю тебя, мам, — прошептала девушка.

Марина широко заулыбалась, услышав от дочери самые приятные слова за всю свою жизнь. От слов Кости так не бросало в дрожь, как от сказанного Мирой.

По дороге в школу Мира отзвонилась отцу и рассказала о состоянии Марины. Впереди были ужасные три дня ожидания приговора. Каждый час — словно неделя.

Впервые за два дня Мирослава появилась в школе. Все девушки уже выходили из раздевалки на лед. Мира поздоровалась только с Таней, а остальные прошли мимо молча. Самой последней из раздевалки вышла Громова.

— Фомина, — обратилась она к Мире, — могла сразу сказать, что Адамова твоя мама.

— И что бы это изменило? — инфантильно спросила девушка, — ты бы придумала мне другую кличку?

Мирта недовольно закатила глаза и скривила лицо.

— Короче, сори, и давай будем сохранять нейтралитет. — вдруг предложила она.

— Да без вопросов, — небрежно воскликнула Мира, уходя в раздевалку.

Они пошли каждая своей дорогой. Только надевая конька на ногу Мира опомнилась, что несколько дней назад Громовы заявляли о расторжении всех договоров, а Мирта самовольно покинула школу.

Оказывается, что на круги своя все вернула Надежда. Как только она узнала, что Мира на самом деле дочь Марины, а сама женщина сейчас находится на грани жизни и смерти, умоляла мецената о личной встрече. Женщина пояснила Громову всю ситуацию и слёзно просила дать всем ещё один шанс. Для этого Надежде пришлось выполнить ряд просьб и условий Анатолия Васильевича. О их разговоре она никому не говорила и говорить не собирается. Ведь в первую очередь это будет унизительно для нее.

А пока она была в школе за главного тренера. Но при этом Надежда по-прежнему оставалась мягкой и справедливой. Внезапная власть над школой даже не думала о том, чтобы вскружить женщине голову.

— Фомина! — в очередной раз крикнула Надежда Викторовна фамилию Миры, — иди сюда, — девушка подъехала к женщине, — что с тобой? Я тебя не узнаю сегодня.

— Извините, исправлюсь, — сразу ответила Мира, не поднимая глаз на нее.

— За мать переживаешь? — тихо спросила тренер.

В курсе родственных отношений Миры и Марины были уже все. Осталось только передать сенсационную информацию журналистам.

— Знаешь, что я тебе скажу — своими страданиями ты ей лучше не сделаешь. Я более чем уверена, что для Марины самым большим счастьем сейчас будет увидеть тебя на пьедестале с Кубком Льда в руках. Когда-то это была её заветная мечта. И даже, если ей поставят неизлечимую форму болезни, она должна осуществить свою мечту, а помочь ей в этом может только ты. Сделай это для неё! Выиграй Чемпионат Льда для неё!